Худощавый африканец от встречающей стороны подогнал микроавтобус. Он был немногословен и учтив, по нашему пожеланию повез в магазин для иностранцев.
Володя Мерцен, генеральный директор турагентства, организовавшего для нас этот тур, был в числе пассажиров микроавтобуса. Видя, что мы притихли, он начал рассказывать о встречающей стороне – семействе ирландцев, о том, как они высоко котируются в рыболовном мире. С его слов узнали, что имение ирландцев располагается на побережье, неподалеку от отеля, в котором нас поселят на весь недельный период отдыха.
На побережье оказались только под утро. Отель представлял собой череду благоустроенных бунгал. Символическая загородка отделяла его от мангрового леса; среди деревьев в предрассветной темноте плескалась вода. У нас было совсем немного времени, чтобы разместиться и привести себя в порядок после дороги.
Вскоре за нами подкатил джип, и мы поехали во владение ирландцев. Возле утопающего в тропической зелени дома нас встречал отец семейства 77-летний господин Патрик и его сын Сайман. Позже выяснилось, что оба они в свое время закончили Кембриджский университет, а у Саймана вдобавок и сын сейчас учится в Кембриджском университете. Патрик с Сайманом занимаются изучением ихтиофауны Индийского океана. В имении ирландцев бросилось в глаза большое количество обслуживающего персонала. Одни чернокожие открывали и закрывали ворота, другие несли к пирсу какую-то поклажу, третьи швартовали катер.
Наконец мы на борту восемнадцатиметрового белоснежного катера. По бортам и на корме воткнута вереница удилищ – двенадцать «палок» с приманками для ловли рыбы, а четыре – со специальными приспособлениями, имитирующими хищника, преследующего косяк. Сам Патрик сел за штурвал.
Заурчали два дизеля по 350 лошадиных сил, капитан включил скорость, и катер полетел по волнам на поиски рыбацкого счастья.
Патрик безошибочно определял место нахождения рыбы. Приманка для дорадо, ваху, каранкса, марлина и парусника представляла собой вырезанное от брюшка мясо тунца; в него последовательно вставлялись два мощных крючка, и снасточка обматывалась проволокой. Сверху к мясной части крепился октопус. Для ловли тунцов использовался обыкновенный воблер длиной 18–23 см, обычно красно-белого цвета или окрасом под натуральную рыбку. Порядок был такой: вначале ловили тунца, потом два матроса делали из него приманку на более крупного хищника и затем только приступали к ловле гигантов.
Хищника, преследующего рыбок, имитировали устройства двух видов – они располагались по обе стороны от приманок. Одни конструкции напоминали кораблик с крыльями – он то летел над водой, то заныривал, оставляя за собой много пузырей, другие «хищники» выглядели как октаэдр с зеркальными гранями – при движении в воде эти обманки крутились, создавая сверкающий эффект.
При троллинге катер шел со скоростью 3–4 узла в час. С утра, кинув жребий и определив очередность поклевок, мы расходились по углам отдыхать (ведь вставать приходилось в 5 часов), а позже разминались коктейлями, помогающими переносить жару. На каждом рыболове был специальный рыболовный пояс с гнездом для удилища. Услышав треск катушки, один из нас подходил к спиннингу и начинал вываживание.
В первый день были пойманы два каранкса по 20 кг. Одного поймал Андрей, а другого Васильич. Эта рыба, когда ее подтаскиваешь, сквозь воду блестит серебром, на палубе же она моментально становится ядовито-зеленого цвета. В конце дня, направляя судно к берегу, капитан переживал, что не было крупных трофеев. Как же, ведь ребята приехали из самой Москвы!
На второй день Илья взял парусника-полосатика на 30 кг. Когда рыба после упорной борьбы была подведена к борту, матросы поставили на ней специальную метку и отправили восвояси. Боцман сказал, что победитель рыбы должен обязательно потрогать парусника за нос, это принесет удачу. Патрик спустился с капитанского мостика вниз поздравить нас с первой победой. Он был доволен.
Вообще интересно было наблюдать, как слаженно работает команда. Кэп почти никогда не отдавал команд матросам. Они его понимали по жестам, по определенному стуку об обшивку катера. Например, кэп стучит два раза, и оба матроса вместе с боцманом бегут создавать условия для свободного вываживания рыбы. Они начинают быстро сматывать соседние удочки, причем это происходит еще до поклевки, потому что капитан с высоты мостика видит, как рыба устремляется к октопусу с тунцом. А как виртуозно Патрик управлял катером! Его виражи и притормаживания делали приманку неотразимой даже для самого вялого хищника! Именно в такие моменты мы понимали, почему мастерство этого экипажа котируется так высоко в мире.
На третий день Андрею попался очень редкий вид парусника. Кэп сказал, что спортивной снастью эту рыбу взять невозможно, так как у нее очень мягкая щека. На второй свечке парусник сошел.
В этот день Андрею позвонила из Москвы жена Наташа. Она сообщила, что в столице сейчас идет снег и температура –10 градусов. Кэп был удивлен, потому что снега он никогда не видел и не представлял, как можно жить при такой температуре. Мы ему стали объяснять, что в Подмосковье зимой ловим рыбу через лунку. Патрик был в шоке. Он из своих 77 лет 50 с лишком прожил в Африке. Его дед переселился сюда еще в колониальную войну.
В этот же день мы поймали особо крупную ваху. По суете среди команды и приготовлениям боцмана (он все время о чем-то переговаривался с капитаном) поняли, что поймали какую-то особо ценную разновидность этой рыбы. Наконец боцман подошел к Ивану и стал выяснять, как будем делить рыбу и какой кусок мы отдадим команде. Мы взяли голову и немного мяса, этого на пятерых хватило более чем. В отеле отдали рыбу повару, сами выбрали специи и сказали, что нужно еще добавить в уху, чтобы она была светлая. Бульон оказался очень наваристый и вкусный. И мяса хватило, чтобы еще пожарить. Попросили, чтобы оставшийся рыбный бульон подали на завтрак. Очень оживляет наваристая уха!
Четвертый и пятый день не были особо примечательными. Из рыб было поймано три ваху весом чуть более 20 кг. Правда, в один из этих дней услышали забавную историю. Вечером, когда наша компания отдыхала возле бассейна, подошел менеджер клуба с вопросом: «Не хотим ли мы съездить на острова, где дикие черепахи откладывают яйца, и позаниматься на коралловых рифах фридайвингом». Узнав, что мы русские, менеджер обрадованно заметил, что два года назад в другом месте на побережье он встречал русских дайверов из Питера. С большой значимостью на лице он добавил: «Три дня они ныряли, а три дня пили. Варили русский суп под названием «буха». С неподдельным удовольствием чернокожий стал объяснять, что они прямо в суп наливали водку. В завершение он поднял большой палец кверху и сказал: «Вот такая вот буха!» Мы переубеждать его в названии супа не стали.
На 6-й день встали без будильника. Около 5 часов разбудила стая обезьян. Они устроили тусовку на здоровенном баобабе по соседству с нашим бунгало и орали так громко, что хотелось в них чем-нибудь кинуть.
С утра ловили троллингом. В ранние утренние часы хотелось спать, но треск катушки выдергивал из любого сна, и тогда пулей летишь к удилищу. Попадались многие спортивные рыбы: ваху, дорадо, каранксы. В этот день Андрей поймал своего первого марлина. Вываживание было долгим. Вначале удержать марлина было вообще невозможно. Он сразу ушел на 400 м, размотав всю леску, и до того как был подведен к борту, успел сделать восемнадцать свечек. Матросы пристегнули Андрея через рыболовный пояс к катеру, а боцман все время напоминал о необходимости не давать слабину леске. Капитан, чтобы легче было мотать, грамотно сдавал яхту назад. Когда марлин пошел на круг, Патрик развернул яхту так, что вываживание стало максимально удобным.
После того как рыба была подведена к борту, помечена, а затем отпущена, спустившийся с капитанского мостика Патрик сел на борт и долго смотрел в морскую даль. О чем он думал, можно было только догадываться. Нам он напоминал пожилого рыбака из повести Хемингуэя «Старик и море».
После обеда в ореоле таинственности катер отправился на ловлю чего-то необычного, притом не троллингом, а в отвес. На борту была смонтирована специальная лебедка. Через систему блоков на прочнейшей трехмиллиметровой леске в воду опустили 3 кг груз, за которым к не менее мощному поводку был привязан здоровенный крючок, продетый через целикового трехкилограммового тунца. Приманку опустили на 30 м, а эхолот показывал под нами 500 м (метры лески отсчитывал специальный счетчик).
Тем временем Вениаминыч, ради развлечения, привязал обычную «дурилку» к леске спиннинга и опустил ее за борт метров на пятнадцать. Наживкой на крючке служил небольшой кусок тунца. Спустя какое-то время раздался треск катушки Вениаминыча. Он воскликнул: «Ой, я поймал!» Но наш товарищ даже за удилище взяться не успел, как случился обрыв снасти. И почти сразу, с разницей в 10 секунд, произошел обрыв жилки лебедки. Мы стояли, раскрыв рты.
– Нет такой лески, которая могла бы выдержать эту рыбу, – сказал капитан.
Как мы у него ни спрашивали, он не мог толком объяснить, кто бы это мог оборвать снасть. Ясно было, что исполин невиданной силы опускался от одной приманки к другой с такой скоростью, что порвал толстенную леску как нитку.
На этом рыбалка в отвес закончилась. Завершающей рыбой в заключительный день был парусник на 40 кг, пойманный Иваном.
Когда шли на место стоянки, на катере были подняты два флажка – красный и зеленый, что говорило о пойманных марлине и паруснике. Проходящие мимо яхты, увидев флажки на флагштоке, поздравляли нас гудками.
Итак, неделя, полная впечатлений, закончилась. Последние приключения случились в аэропорту. Когда улетали, Андрей решил сфотографироваться на фоне здания аэровокзала. К нему тут же подошел солдат и сказал, что он арестован, а мы, все остальные, свободны. После долгого выяснения обстоятельств, узнав, что мы российские рыболовы, он спросил:
– А что, у вас в Москве в аэропорту можно фотографироваться?
– Да нет проблем, – ответили мы.
Солдат был очень удивлен, а Андрей отпущен.
Когда самолет взлетал, под его крылом мы увидели голубой океан и зеленую саванну. Где-то там, на побережье, остался Патрик со своим семейством, посвятившим себя Кении и рыбам ее вод. Впрочем, и нас тронула эта страна. Мы будем скучать по африканской рыбалке...
Комментарии (0)