Согласен с выводом профессора только отчасти, так как писать уже очевидно бесполезно. На произвол надо отвечать исками в СУДЫ! Подтверждением тому служат доводы и П.Н. Гусева, и Т.С. Арамилевой в письме министру Донскому С.Е. о насущных проблемах отрасли, об уже состоявшихся судебных решениях в противовес не только неразумной, но и зачастую незаконной нормотворческой деятельности департамента охоты. Только таких судебных актов может и должно быть больше.
Министр их принял, выслушал и обещал рассмотреть наиболее острые вопросы. И каков результат? Да нулевой! Министру некогда работать в этой сфере! Он даже ответить на аргументы «челобитцев» сам не удосужился, видимо, из предосторожности, перепоручив это заместителю Валентику И.В. Ну а сочинить бюрократический шедевр — отписку, конечно же, помогли берсеневцы охотдепа, чьи действия и подвергались критике на основании непрекращающегося обоснованного протеста охотничьей общественности и разного уровня специалистов и профильных организаций. Классическая ситуация!
И. Валентик отсылает всех к законодательству, которым в настоящее время предусмотрен широкий круг якобы возможностей участия граждан и общественных объединений в подготовке решений, касающихся сохранения охотничьих ресурсов и среды их обитания. Авторы письма и так это знают. Только знают и иное, что на большинство таких инициатив, на доводы отдельных ученых и даже на экспертные заключения целых профильных вузов России в Охотдепе МПР давно реагируют «положительно», по примеру Минсельхоза, где также ранее «положили» абсолютно на их всех при разработке закона об охоте. С нынешними чиновниками от охоты не сотрудничать по нормотворчеству, а пока только лимоны вкушать и морщиться удается, и не более того. А при ином раскладе и не просились бы П.Н. Гусев и Т.С. Арамилева на аудиенцию.
Замминистра приводит «убийственные» аргументы в пользу «стратегии» охотдепа по показателям отрасли, ссылаясь на рост численности основных видов охотничьих животных за последние три года от 14% до 67%. Зная обстановку на месте и всю «кухню роста», осмелюсь возразить, даже назвать цифры «стабильного роста» — очковтирательство, пусть и по незнанию. Это показатели только на бумаге, а не в лесу, при огромных издержках в их достоверности с момента внедрения охотдепом приоритета навигаторов, электронных треков, дискетных носителей и многоэтажных формул, а также соблазна безнаказанного вранья многих охотпользователей и беспомощности региональных специалистов при отмене контроля за достоверностью суточной следовой картины на маршрутах.
Берсеневцев достоверность в учетных данных пока никак не волнует. Важнее егеря, обязанного «знать в лицо», и каждого зверя, и каждого охотника — сейчас навигатор и оторванный от жизни циркуляр учетчикам различного розлива. Даже в так называемых УОП или ОДУ у нас в Новгородской области учеты проводят не штатные работники специально уполномоченного органа, а заинтересованные «самозванцы», выигравшие на обещаниях возможность вести биотехнические работы и учеты за свой счет за вознаграждение частью из квот на добычу копытных и медведя по инициативе самого губернатора, издавшего соответствующий указ.
Никакого, даже малого «следа» от озвученного замминистром якобы увеличения в два раза!!! Объема субвенций в области охоты на местах общественность у нас не видит. Далее он уверяет о положительных изменениях в обеспечении охраны охотничьих ресурсов и среды их обитания в связи с созданием института производственных охотничьих инспекторов, число которых достигло уже 588 человек. Я же, как и большинство других практиков, считаю этот «институт» самопиаром охотдепа без достижения какого-либо положительного результата. Что изменилось? Разве что «дают» нагрудные знаки тем, у кого их ранее не было, и побуждают последних, при отсутствии государственных гарантий, на более активные действия с правом составлять «Акты» выявленных правонарушениях вместо практикуемых «сообщений» при отсутствии многих возможностей на практике. Что раньше, с корочками охотпользователя, что и сейчас, с госкорочками, егерю сложно остановить в лесу машину предполагаемого нарушителя или его самого и оформить юридически весомые документы, которые будут таковыми и в суде.
Приведу только один пример. Штатный юрист из одного надзорного органа региона оформил протокол об административном правонарушении в отношении гр. Жукова как предполагаемого нарушителя в сфере охоты по статье 8.37 КоАП РФ и направил его по инстанции. В первой — «нарушителю» впаяли двухтысячный штраф. Меня попросили ему помочь. В апелляционном суде наказание отменили по мотивам ничтожности как самого протокола, так и отсутствия вины фигуранта по делу, несмотря на то что документы оформлял профессионал с многолетним стажем. А чего охотдеп ждет от юридически неподготовленных производственных инспекторов, хотя и ответивших сегодня на 35 вопросов из 600 (МПР разработано 1800 провокационных ответов)?
И наполнение данного «института» в регионах, с благословения МПР, идет в основном незаконно. Охотпользователей, площадь угодий которых превышает максимально установленную норму, единицы. В большинстве это 25–50 тысяч гектаров, а значит, до срока окончания действия долгосрочных лицензий побуждать их заключать такие соглашения и вносить огромные единовременные сборы также противозаконно. Так что если и писать, то не лирические письма чиновникам, а юридически значимые заявления и жалобы или в Высшие суды, или в Управление Генеральной прокуратуры по надзору за соблюдением Федерального законодательства, или в Следственный комитет. Районные и областные подобные инстанции еще долго будут коррумпированными и зависимыми, если не будут получать «по шапке» от реальных и действенных гражданских инициатив.