Памятный кабан

Прадедом моего друга Гены Пархоменко был казак Семиреченского войска, образованного во время присоединения к России этих краев в конце позапрошлого века. Войско состояло из присланных царем-батюшкой верных своих служак-казаков. Возникшие тогда казачьи станицы и сейчас существуют, даже названия сохранились: Андреевка, Саратовка, Антоновка. В одной из них Гена и родился.

Часть лихой казацкой удали по наследству другу передалась, хотя махать шашкой ему уже не пришлось, а вылилась эта удаль в невероятную его работоспособность, за которую ценило Гену экспедиционное начальство в геологоразведке и прощало ему многое.

Подними его среди ночи — мол, на буровой авария, надо ехать; прыгнет Гена в кабину своего огромного КрАЗа, водителем которого являлся, и — вперед, хотя целый день перед этим из-за руля не вылезал.

Охотой Гена совершенно не интересовался, но стал за компанию ходить на охоту со мной и увлекся. Все мечтал кабана добыть. Как-то он отпросился у начальника партии после работы на КрАЗе на охоту за кабанами поехать, мол, тут совсем рядом, возле юрты чабанской. Уехал, а ночью пришел пешком.

Засадил добытчик свой вездеход по самую кабину. На следующий день весь наш автопарк, включая два трактора, тянули украинское изделие автопрома из трясины, только к вечеру и управились, а Гена лишь устным выговором отделался.

Кабана он все-таки добыл, но позже. Сидели мы с ним в засидках на кабаньих тропах в ущелье, по которому кабаны с гор выходили на заброшенное овсяное поле. Это было уже в самом конце полевого сезона, но овес почему-то был не скошен и неизвестно кем и с какой целью посеян далеко в стороне от совхозных полей.

Это поле с потравами и следами кабанов Гена обнаружил во время рабочей поездки.

Наступила ночь. Кабаны все не приходили, но луна светила полная, было совсем светло, и мы продолжали сидеть. Мертвая тишина вокруг, сверкают огромные южные звезды на черном небе, блестят лунные блики на скалах, и кажется, что ты один-одинешенек на всем белом свете…

Неожиданно со стороны Гены громыхнул дуплет, и раздался свист. Подбегаю к нему и вижу здоровенного кабана. Его задние ноги лежат на земле, а при помощи передних он быстро вращается вокруг этой оси и зубами клацает, словно голодный волк в известном мультфильме.

Гена ловит на мушку его башку и никак не может поймать. Гремит выстрел, другой… Мимо! И мой только второй выстрел оказывается точен. Кабан заваливается набок, все кончено. Мы с трудом переводим дух и пытаемся закурить, но у Гены дрожат руки, и он никак не может зажечь спичку…

Кабан оказался большой свиньей, даже выпотрошенную, ее мы только при помощи доски и веревки, оказавшихся у запасливого Гены, смогли затащить в кузов КрАЗа. Потом несколько дней наши разведчики недр лакомились кабанятиной вместо надоевшей тушенки.

Наша дружба с Геной затянулась на долгие годы. Но великая держава под названием Советский Союз распалась, мы оказались в разных государствах и уже давно не виделись, а в последние годы я даже дозвониться до него не могу и не знаю, жив ли еще мой старый друг или нет его уже на этом
свете.