Две ночи на вышке под Торжком - боремся с АЧС

В благородных целях профилактики африканской чумы свиней (АЧС) Минприроды Тверской области предписало Торжокскому РООиР в течение месяца сократить в районе численность дикого кабана на 78 голов.

Как бы там ни было, а данная директива стала для меня поводом выдвинуться на охоту — пусть даже и с вышки, что «моей охотой» вообще не является.

Но после весенней охотничьей десятидневки я очень засиделся без охоты и дикой природы.

И традиционно остро затосковал: у меня всегда так в августе.

Поэтому, когда позвонил старый друг и многолетний председатель Торжокского РООиР Игорь Рукавишников, я быстренько собрался и поехал.

Кабаны, само собой, регулярно подкармливаются у вышек, на полях.

И санитарный отстрел здесь ни при чем. На угощение охотобщество никогда не скупится: и в межсезонье деревянные лотки щедро наполняются кормом, а земля вокруг обильно им посыпается. Свиньи это ценят.

На свою голову, конечно: к моменту моего прибытия их уже отстреляли около 30, а к моменту написания этого материала, на 28.08.18 г. — более 40.

…Конди-Шамана, имеющего диплом по кровяному следу (при доборе подранка это самое оно!) и несколько дипломов по вольерному кабану и знакомого с ним не только в вольере, я скорбно оставил дома: так диктовали обстоятельства предстоящей охоты.

Это был второй, за все семь лет его жизни, случай нашего расставания на несколько дней: в 2014 году, когда я ездил в Киров, на конференцию во ВНИИОЗ по охотничьему собаководству, и вот теперь — Торжок.

Причем сейчас была вообще катастрофа: впервые отправляюсь на охоту без рыжего друга и напарника, беззаветного охотника от круглого хвоста до кончиков острых ушей.

Видя любимые сумки, чехол с карабином и быстро сообразив, что остается дома, карело-финн крутился волчком под ногами и заглядывал в глаза — нет, в душу! — наполняя пространство недоуменным укором: «Как?! Без меня?!! Да ты что?!!»

До самого Торжка я думал о Шамане. В салоне было пусто без него, непривычно...

Таня, жена Игоря, спросила, где Шаман («А я ему приготовила сахарную косточку»), и попотчевала меня отличным обедом. К Игорю приехал охотник Сергей, показать видео, снятое телефоном во время засидки на кабана: медведи засветло спокойно расхаживали по полю.

Сергей сообщил, что в районе они стали встречаться очень часто, рассказал несколько конкретных случаев, в т.ч. когда речь шла об острых ситуациях между людьми и медведями… Несколько лет назад об этом и речи не было в Торжке.

Но удивляться нечему — в районе рубят и рубят лес, ненасытно и безжалостно, уничтожают привычные места обитания медведей. По пути на охоту я видел вырубки, вырубки, вырубки — без признаков рекультивации и новых насаждений, как это было при ныне всячески поносимом «людоедском» советском режиме.

Знамо дело, капитализм — наше все! Правда, медведи и другие обитатели изведенных лесов с этим вряд ли согласны.

Мы с Игорем двинулись в угодья. Приехали к охотничьему балагану в лесу — его несколько лет как построило общество. Незатейливое сооружение, но в любую погоду это хороший кров для полутора десятков охотников: печка из двухсотлитровой бочки, нары-лежаки, длинный стол со скамьями, посуда.

У очага снаружи возились Саня Сорокин и Володя Воротников, готовя на ужин шулюмчик из свежедобытых чирков. Встрече с этими отличными людьми, с которыми немало вместе охотились на копытного зверя и волка и которых волею судеб не видел лет восемь, я был рад. И словно не было этих лет.

К вечеру — по вышкам. Четыре подкормочных поля, четыре вышки, и на каждой по одному охотнику. Все поля довольно далеко друг от друга. От балагана проехать к ним можно только на реальных внедорожниках.

Володя и Саня подвезли меня к полю моей ответственности. Открыл будку вышки. Все будки здесь на замках, от браконьеров. Порядок, дисциплина и организованность в Торжке, как всегда, во всем и везде.

Что понятно: сам Игорь — армейский офицер в отставке, а среди членов общества большое количество бывших и действующих военных.

…Оставленный вчера днем корм кабаны сожрали начисто. Это обнадеживало. Высыпали еще пару мешков угощения — милости просим, свинки! — и я разместился на высокой, удобной вышке, будка которой размерами походила на небольшой флигелек. Ребята уехали рассаживаться на своих полях.

18.40. Погода великолепная, август продолжал баловать Среднюю Россию. Я удобно подготовился к длинному сидению. Проверил, где что скрипит или стучит, обследовал бойницу.

Зарядил и пристроил под руку карабин. ПНВ положил в противогазную сумку: на оружие его принципиально не устанавливаю: только высматриваю зверя, а стреляю, глядя в оптический прицел, светя подствольным фонарем.

Удобно разложил флягу с водой, фотокамеру — вдруг на поле засветло появится тот же медведь или другой зверь.

Подстелил под себя оружейный чехол и армейскую плащ-палатку — сидеть на доске стало отлично. Прикинул возможные варианты стрельбы, наводя ствол в разные точки, одновременно установив, придется ли перемещаться на доске-сиденье, и в каком положении при этом буду, не издам ли, двигаясь, шумов.

Сделав все это, принялся ждать. Разом исчезли все посторонние думы, такие сейчас нелепые и ненужные: остались только дощатые стены, прямоугольник бойницы, в котором, как на картине, виднелось небольшое поле, окруженное зеленым лесом, бочка и деревянные лохани с кормом в двадцати метрах напротив.

Посветлу и в сумерках, кроме соек, клевавших корм, никто на поле не появился. Совсем стемнело в полдевятого. Начался комар, но москитная сетка была наготове; в десять часов он исчез — понизилась температура.

Взошла луна и осветила мир снаружи так, что кормушки были видны и без ПНВ. Я понял, что кабаны не выйдут. Не любят они яркой луны.

Но сидел-тихарился мышью серобокой под веником, стараясь не шевелиться. Единственным представителем перевиденной в ту ночь дикой фауны стала сова.

Она прекрасно чувствовала себя на крыше будки, постоянно цокая когтями над моей головой. Несколько раз она улетала охотиться и вновь возвращалась на крышу. При очередном ее возвращении я даже инстинктивно отшатнулся, так близко и стремительно птица прошла в штык к бойнице, едва в нее не залетев.

Затем сова недолго расправлялась с пойманной добычей, вероятно, мышью, прямо над моей головой, стуча клювом и скребя когтистыми лапами по крыше.

К часу ночи заметно похолодало. В какой-то момент неожиданно пробил озноб. Очень кстати оказались любимая куртка-суконка и солдатская плащ-палатка. Просидел до четырех утра, понимая, что ничего не будет. Приехал Саня.

Вернулись к балагану. Игорь и Володя уже были там. Этой ночью ни на одно поле кабаны не вышли. Мы откушали вкусного утиного шулюма, бахнули чайку и упали на сплошные приземистые лежаки. Спалось отменно!

Днем прикатил Саша Соколов. Егерь, опытный волчатник и толковый, вдумчивый организатор коллективных охот. С ним не раз охотились на волков, разными способами, включая вабу.

Когда-то я опубликовал в «РОГ» заметку «Октябрьской ночью», о наших волчьих охотах. Видеть Саню для меня было очередным приятством.

Остаток дня прошел в душевном общении. Потом егерь уехал, а мы на пару часов залегли поспать перед грядущей ночью на вышках.

Игорь забросил меня «Нивой» — теперь на другое поле — и уехал сидеть сам. Сорокин и Воротников также рассредоточились по своим вышкам.

В этот раз я пробыл на поле с семи вечера до часа ночи. Все повторилось снова: луна «дневного света», тишина, комары строго до 22 часов, вороватые сойки и невыход кабанов к кормушке. Не было только подруги-совы. И холода тоже: эта ночь выдалась теплой.

На поля, где сидели ребята, кабаны также не вышли — равно как и другие звери, например, те же лисицы или енотовидные собаки, которыми местные угодья изобилуют.

Ну а на такое везение, как медведь, я и не рассчитывал, хотя тайно желал: вот тогда бы изладился снять его со вспышкой и осветив мощным фонарем. Это, по моему убеждению, гораздо интереснее охоты на медведя с вышки. Выстрелил — убил. И все. А снимок — навечно.

Появился Игорь на «Ниве». По пути к лагерю постоянно встречалось много вальдшнепов. Они сидели в колее, едва не попадая под колеса, ослепленные фарами.

Такое количество лесных куликов здесь норма. Еще во время ночных волчьих ваб я вдоволь их наблюдал и фотографировал, выходя из машины и приближаясь в упор.

Возвращались в Торжок. На асфальте ночной трассы две юные енотовидные собаки-однопометницы. Совсем еще бестолковые и поэтому ничего не боятся. Стоят себе, смотрят с любопытством на машину, что несется на них из темноты.

Зверьки очень симпатичные, намного интереснее взрослых особей. Мать их явно уже прогнала от себя — выросли, и они еще толком не знают, как себя вести в этом мире.

Итак, охота закончилась. Два дня без результата. Но меня это ничуть не огорчило. Напротив, все прекрасно. Две ночные засидки, дикая природа, полное отрешение от наносного и ложного, встреча с друзьями. Я получил то, что хотел.

А добыча? Так мало ли ее было за несколько десятилетий охоты и, если Бог даст, еще будет. В данном же случае отсутствие результата меня неожиданно и сильно порадовало.

Еще в Торжке возник вопрос. Не новый, конечно. Но навеяло, навеяло!

И он простой: а зачем, собственно, уничтожать диких кабанов (федеральную собственность, между прочим, за незаконный отстрел которой простого человека государство размажет ответственностью) под нелепым предлогом угрозы распространения АЧС?

Тем более что в том же Торжокском районе территориальная СББЖ, целенаправленно исследовав биоматериал от 300 (!) диких кабанов, не выявила ни одного случая АЧС.

Не сомневаюсь, в других районах Тверской области и вообще в России ситуация с пресловутой «афросвиночумой» отнюдь не такая критичная, но искусственно раздута.

В результате по-варварски бессмысленно, под эгидой государства, вполне законно уничтожаются здоровые дикие звери… Уму непостижимо! Зоовандализм — именно такое определение придумалось мне.

Еще аспект. Различные субъекты охотничьей деятельности лишаются доходов от продажи востребованной охоты на дикого кабана. Соответственно и налоговых отчислений нет.

А как же тогда с ныне лелеемым и воспеваемым капитализмом, с плачем правительства по наполнению госбюджета? Головотяпы, глуповцы… Салтыков-Щедрин все раз и навсегда припечатал. Ничего не меняется в нашем огромном Глупове веками!

И не смешите объяснениями про заражение АЧС свиноты внутри свинокомплексов якобы от диких кабанов. Как вы себе это представляете, свиноводы, ловко пролоббировавшие массовое истребление классного зверя, тем более если в ваших хозяйствах соблюдены все ветеринарно-санитарные и технологические требования?

Или вы достоверно выявили и научно доказали эпизоотическую цепочку, установив тем самым безусловную вину живущего в угодьях дикого кабана в заражении домашних хрюшек — изолированных внутри свинокомплексов, защищенных ограждениями, охраной и дезбарьерами? Может, вы диссертацию защитили по теме? Не слышал.

А вот как в Германии, где дикие кабаны свободно гуляют в городах, домашних свиней со свиноферм массово хоронят в яме живьем, сюжет видел.

Так не лучше ли героям-рыцарям природоохраны озаботиться истинными проблемами? Например, повсеместным уничтожением, в том числе в Тверской области, русского леса?

Или подождем новостей о жертвах медведей, лишенных своих лесных обиталищ, среди соотечественников, жителей Торжокского или, скажем, Старицкого района?

Подобные сведения давно и регулярно приходят из-за Урала. Пока еще из-за Урала…