Как-то на Озерне...

Однажды решил съездить на Озернинское водохранилище. Я уже ловил там леща и знал хорошее место. Накануне поездки заехал на Птичий рынок вместе с женой. Купил кое-что из оснастки и хотел было взять мотыля, но жена отсоветовала. Сам, мол, говорил, что леща лучше ловить на червя, а червей накопаешь. И так много денег потратил на свои крючки, а еще на бензин надо. Возразить было нечего...

Наутро я смог разбудить жену, только когда солнце уже взошло. Быстро оделись, перекусили и поехали. По дороге остановились у коровника и накопали червей. На водоеме мы были только в 8 часов утра, и место, где я обычно ловил, было уже занято.

На берегу стояла машина, рядом на траве была разложена мокрая, грязная одежда, а у воды сидели два рыбака: один на ящике с пивом, другой — на ящике с водкой. Ловили они на поплавочные удочки.
Я подошел, поздоровался, поинтересовался клевом.

— Да, клюет потихоньку, — сказал один из них и поднял из воды садок, в котором сидели десятка полтора подлещиков по двести-триста граммов.
— Сейчас похуже стало, — добавил другой рыбак заплетающимся языком. — Мы тут искупались прямо в одежде. Берег, блин, скользкий, — закончил он и достал из ящика новую бутылку.

Я стал готовить удочку и прикидывать, где ловить. Мне оставалось только место слева. Берег там немного вдавался и получался небольшой залив. Ясно было, что маховой удочкой до бровки не дотянешь метра три. Оставалось только надеяться, что лещ подойдёт близко к берегу. И я обосновался в этом заливчике, промерил глубину, подкормил и закинул удочку.

Время шло, соседи периодически вытаскивали из воды хороших подлещиков, не забывая при этом пить за их здоровье. А у меня поплавок стоял, как вкопанный. Так прошло около двух часов.
В это время появился дед, судя по одежде и удочке, явно из местных. Он прошел левее метров на сто и остановился недалеко от автомобильного моста. В этом месте берега немного сходились, глубина уменьшалась до полутора метров и образовывалось течение.

Дед закинул удочку и тут же вынул. На крючке трепыхалась плотва граммов на сто пятьдесят. Дед поправил наживку и снова закинул. И через несколько минут опять поймал плотву. И так через каждые несколько минут. Вскоре я не выдержал. Да что же это такое? Все таскают, как на конвейере, а у меня ни поклевки! И я пошел к деду.

— Привет, дедуля! На что ловишь ?
— На мотыля, — с неохотой ответил дед, вытаскивая очередную плотву.
— Не поделишься? Я заплачу, — попросил я.
— Нет, — отрезал тот.

Я понял, что просить бесполезно, и с испортившимся настроением пошел к своим удочкам.

— Во, смотри, какого мы поймали! — встретили меня соседи, доставая из садка золотистого леща килограмма на полтора. Один из рыбаков протянул его поближе ко мне, держа одной рукой за голову.
— Осторожней, — сказал я, — не упусти.
В это время зазвонил колокольчик на донке. Соседи даже ухом не повели.
— Смотри, клюёт на донку, — сказал я тому, который держал леща.
— А? Что? — никак не мог понять тот.
— Клюёт, говорю! Смотри на донку!

Он наконец понял и стал вставать со своего ящика, по-прежнему держа леща одной рукой. Наконец он поднялся, но тут же поскользнулся и упал, леща однако не выпустил.
Я понял, что до донки он не дойдет, подбежал к ней сам, подсек и стал выбирать леску. На крючке сидела явно не маленькая рыба: метр за метром леска выходила из воды, и вдруг показалось что-то необычное! Ещё метр-два, и на берегу появился угорь длиной около метра! Это было последней каплей.

— Ну надо же! — воскликнул я. — Везет дуракам и пьяницам...
— Собирайся! — бросил я загоравшей жене и пошел сматывать удочки. На обратном пути я с трудом сдерживался, чтобы не высказать всё, что я думал по поводу ее совета насчет мотыля, и решил для себя: надо либо не слушать ее « профессиональных» рекомендаций, либо научить ее ловить рыбу!