ВСТРЕЧА

Осень, головокружительная пора в тайге, особенно для рыбаков и охотников. И я думаю, никто из нашей братии не будет оспаривать эти слова. Я, мой старший сын Сережка и сват Николай возвращаемся к автодороге из похода. Целую неделю мы провели в лесу, спускаясь по таежной красавице-речке Келде.

Мы с сыном на плоту, а Николай на резиновой лодке. Плыть вниз по течению на любом плавсредстве легко и просто.

Лишь уворачивайся на перекатах от торчащих на поверхности камней, да успевай обкидывать удочкой и спиннингом понравившиеся места. Омуты, плесы, где под водой царствуют харюза и щуки, ну и конечно же наша северная красавица–семга. В данную минуту мы идем по Пинежскому тракту вверх по течению. Полвосьмого вечера. За плечами увесистые рюкзаки. И нам осталось пройти еще километра четыре до избы Василия Новикова, где мы собирались переночевать перед последним броском до дороги. Тропа изумительная. Кругом сосновый бор, слева и справа поляны белого мха. А так как мы идем на запад, то видим, как догорает закат. Между сосняком стоят букеты березок и осинок в золотом и бронзовом убранстве. Создается такое впечатление, что ты в сказке. Впереди бежит мой кобелек Узнай, на которого у нас большая надежда, что он под занавес подлает нам глухаря. А то домашний боезапас продуктов уже почти кончился. А дорога, хоть и очень хорошая, с легкостью отнимает силы. А когда ноги знают куда идти, а глазам уютно среди этой красоты, мысли далеко отсюда. Они возвращаются обратно в неудачное начало похода.

На третьем километре лесовозной трассы мы наезжаем на кусок железа, принятый Николаем за кусок камеры. Поэтому он пропустил железяку между колесами. А та, за неуважение к себе, пробивает бензобак. Николай же не растерялся, подал мне тряпку, мол, заткни на время пробоину, а сам поддомкратил машину. Из сухого сучка елки выстругал чепик и под наше ликование забил его в бак. На счастье, рана в баке была небольшой, и течь прекратилась вовсе. На вопрос «что будем делать?» Николай с уверенность сказал, что едем дальше. А это без малого еще восемьдесят километров. Не будь он заядлым рыбаком, сразу бы повернул обратно. А так его раненая «восьмерка» побежала вперед.

На конечной точке нашего автомобильного маршрута мы осмотрели машину. Заклепанная еловым сучком дырочка даже не сочилась.

А дальше дорога к речке всего километр,  и мы у нее. Пила «Дружба-2» валит сушины. Через два часа плот готов, лодка надута, и мы сытые и веселые отплываем от берега. К вечеру подплываем к речке Вель, которая впадает в Келду. Темная вода Вели смешивается с чистейшей водой Келды и получается полупрозрачный коктейль. Получив большую порцию воды, Келда расширилась в два раза, стала глубже и спокойней. А там ночевка в избушке пинежского охотника. Сладкая рыбалка харюзов на зорьке. И первая рыбина по утру в сети. А там дальше – на плот, и бесконечная радость общения с природой. Ночевки у костра под звездным или дождевым небом.

В одну из ночей нас разбудил Узнай своим лаем. И долго-долго не давал спать. От костра не отходит, хвост между ног, шерсть вздыблена. Наутро сходил посмотреть, отчего он так нервничал ночью, и вполне разобрался – мишка подходил.

Вся плантация брусники в округе была потравлена зверем. Не больно-то радует зверей наше присутствие. Между тем у меня в охотничьем билете была лицензия на медведя, а на плече сладко посапывал карабин «Тигр». И стоило бы мне только увидеть зверя, я бы тут же его разбудил. А там – кому бы повезло.

Чем дальше вниз, тем привлекательней река. За каждым поворотом ямы по три-четыре метра. На галечниках видели копи семги. Стайки харюзят и харюзов разбегались от нас. А какие-то из них попадались на удочку, пуская сердце вскачь. Крутые берега наступали на речку то слева, то справа. Сосняки, поднявшиеся с колен после вырубок со времен спецлагерей, возвышались над рощами березняков. А то лиственницы вперемешку с елкой подходили под самый берег, чтобы полюбоваться собой в отражении реки.

Когда мы доплыли до избы Жени Тихонова, рыбные запасы наши пополнились. Да и время, отпущенное на этот поход, подходило к концу. Поэтому, переночевав, мы отправились обратно. Мысли, посмаковав проведенные в тайге дни, вернулись в тело, которому вообще-то досталось сегодня от дороги немало. И оно готово было сейчас развалиться на пышном одеяле мха. А душе хочется комфорта, поэтому она и не дает покоя ногам. С каждой прошедшей минутой солнце все ниже и ниже. А чем оно ниже, тем круче становится сумрак. Видимость снижается. Мы убыстряем ход.

Недавно прошли возле «дорогой ямы», которая со всей щедростью подарила нам пару ведер харюзов. И за щедрость свою была так названа пинежанами.

Еще минут сорок, и мы выйдем к избушке. Вдруг впереди залаял Узнай. Николай сразу бросился открывать футляр видеокамеры. Ему очень  хотелось запечатлеть момент добычи глухаря. Я же уловил в интонации пса, что голосил он совсем не по птице. И более того, он пулей мчался к нам. Не добегая до нас совсем чуть-чуть, он вдруг стал подпрыгивать кверху на высоту человеческого роста, лая при этом яростно и злобно. Явно впереди был зверь. Снимаю с плеча «Тигра», плавно передергиваю затвор, при этом напряженно процеживаю глазами место, откуда примчалась собака. Ну точно, метрах в ста пятидесяти, прямо на тропе что-то стояло. По форме как будто человек или медведь на задних лапах. Но закон на охоте такой: по неопознанным объектам не стрелять. Я конечно же держал на мушке этот объект, но как он был похож на человека. Почему так странно ведет себя Узнай, уж от человека бы он так не убегал. Все-таки, наверное, это зверь.

Голова как будто срослась с плечами, и толстый какой-то. Все сомнения рассеялись в один миг, когда медведь опустился на все четыре лапы и молнией помчался на нас. Эх, вечер, вечер, как ты пришел сегодня не вовремя, пронеслось в голове. Между тем я стволом карабина веду зверя. Еще пару мгновений и навстречу ему помчатся пули. Краем глаза я вижу, как Сережка прижал ружье к плечу. А Николай стоял с открытым ртом – он у нас был безоружным. Узнай увидел надвигающееся на нас чудовище, поджал хвост и скрылся за нашими спинами. А медведь явно бежал на лай собаки. И  когда его как плетью огрел наш запах, он затормозил всеми четырьмя «колесами».

Скрип от них докатился до нас, шучу, конечно. Но тогда было не до шуток. Всего в пятидесяти метрах от нас застыл грозный зверь, и что у него на уме, не знал никто. И вот, бывает же такое, тормознул он совсем близко от нас. И Николай, и Сергей видят его как на ладони, а мне видно только его голову и зад, туловище скрыли две сосенки.

Стрелять по голове в этой ситуации я не решился, никак не мог зафиксировать прицел на темной голове зверя. Стрелять надо было только, целясь по стволу. Для этого нужно видеть бок зверя. Я стал медленно смещаться влево.

Это я сейчас рассказываю долго, а тогда все длилось лишь мгновение. Только медведь увидел мое движение, как в долю секунды развернулся и бросился наутек, на мгновение показав мне всю ширину и длину своего тела. Тут же из ствола карабина вылетели одна за одной три пули. Медведь рявкнул, что есть силы, и исчез из виду. Узнай, услышав прогремевшие выстрелы, молнией кинулся вперед. Что у него в мозгу сработало, я не знаю. Но, долетев до того места, где только что был хозяин тайги, кобель ухватил в свой чуткий нос его запах. Сделав грандиозный прыжок в сторону, он как ракета исчез в лесу в противоположной стороне от зверя. А мы цепочкой стали подходить к тому месту, держа наготове оружие. Медведя рядом не оказалось, крови тоже не было видно. Попал я в него или не попал, сейчас было не разобраться. Этот ребус мы разгадаем завтра, решили мы, идти искать зверя по темноте никому не хотелось.

Вечер между тем вот-вот отдаст бразды правления ночи. А идти ночью, хоть и по широкому пинежскому тракту, но после стрельбы по медведю – не очень-то приятное занятие. Так что мы устремились к избушке на пятой скорости.

Через десять минут хода нас догнал Узнай, виляя хвостом. На его приветствие никто не ответил. С трусами нам не по пути. Я тут же вспомнил историю его приобретения. Как-то раз мы с Николаем ездили по делам в деревню Новины. И там мне очень приглянулся Узнай. Я узнал, что кобелек этот без хозяев и всем изрядно надоел. За куском хлеба он свободно залез к нам в машину и оказался у меня в вольере. Я конечно же очень разочаровался в собаке, а такие на него были виды!..

Собака, заглаживая свою вину, побежала вперед. Темнота все плотней и плотней окружала нас. И вдруг Узнай разразился впереди страшным лаем. Лай переходил в рык, он пятился к нам задом со вздыбленной шерстью. Снимаю карабин с предохранителя, приклад у плеча. А цели не вижу. Лишь кобель надрывается, как сумасшедший.

– Ну что, – говорю, – господа, будем делать?

Мои спутники молчат. Я знаю, что волосенки на их головах сейчас поднялись дыбом, но не будешь же вечно стоять на месте. Мы решаемся идти.

– Чуть чего, подстрахуешь, – сказал я сыну, – и не стесняйся, коль зверя увидишь.

Собака вперед не шла. Но не будешь же устраиваться на ночевку всего в километре от избы. Иду вперед, напрягая до предела зрение. Пять, десять метров, сто, вроде все нормально. Кобелек опять вырывается вперед, снова душераздирающий лай. И вроде бы я сейчас что-то вижу рядом с тропой. Какой-то черный громадный силуэт. Зверь это или корчь, я не знаю, но нервы на пределе. Если это медведь, почему он не нападает на нас? Что ему стоит сейчас накостылять нам по первое число? Навожу ствол в черную громаду и делаю неуверенные шаги вперед. Чем ближе подходим к цели, тем она становится все больше и больше, и в конце концов превращается в выворотень сосны. Мне хочется всадить пулю в лоб собаке, еле сдерживаю себя. А ночь сегодня, как назло, до того темная и так быстро спустилась с небес, что даже не верится. За всю неделю такой не было. Еще два раза за полкилометра пути Узнай неистово лаял.  Но никакого медведя до избушки мы так и не встретили. Просто у страха глаза велики.

Когда затопленная печка нас обласкала, а свежезаваренный чай вернул силы, мы стали похохатывать, вспоминая это происшествие. Николай у нас моряк и видывал в море немало страсти в виде огромных волн и дыр в борту, которые не раз латал. Но те страсти по сравнению с этими ничего не стоят. Там все ясно. А тут совершенно ничего. Правда, не будь с нами трусливой собаки, все было бы нормально. Безумный страх собаки, хотели мы того или не хотели, передавался нам. Мы его побороли, хотя шеи у моих спутников, а особенно у Николая, еще долго болели. Он-то как раз и шел последним.

А последнего медведю сгрести было легче всего. Хлебный ножичек, который он сжимал в руке, хоть и придавал уверенности, но уже никак бы ему не помог в схватке с медведем.

Наутро, чуть солнышко зашевелилось, зашевелились и мы. Николая мы оставили в избушке, а с Сергеем сбегали налегке к месту событий. На удивление, в медведя я не попал. Две пули чиркнули по сосенкам, вырвав из них по щепке, третью мы не нашли. По беломошнику мы проследили следы убегающего зверя. Метрах в двухстах от встречи он оставил нам подарок в виде приличной кучи дерьма. Дальше его след пошел на восток. А вскоре он перешел пинежский тракт сзади нас и был таков. Будь он раненым, мы где-нибудь увидели бы кровь. С Узнаем я расстался без особых сожалений. Хоть он и не заслуживает этого, но мы все трое будем помнить его всегда. А вместе с ним и это захватывающее происшествие.

На дороге мы в первую очередь заглянули под машину. Там было все в порядке, сучок надежно закрыл пробоину.

Веселые и довольные мы покатили домой. Тайга – это такое место на земле, куда с радостью идешь, но с большей радостью возвращаешься.