Папоротник. Кому не знаком этот великолепный ценный таежный деликатес? Из многих видов папоротника особую пищевую ценность представляет собой орляк.
Почему орляк? Возможно, потому, что когда растение находится в стадии головки, изгиб его стебелька напоминает гордую орлиную шею. Или уже в распустившемся виде лист имеет сходство с орлиным крылом. Возможно, об этом папоротнике ходит легенда – нашедшего цветущий папоротник ждет большая удача – найти клад. Нет тому подтверждения, что кто-то смог отыскать цветок папоротника (по науке никогда не цветущего), но, уверен, что в уединенных, не легендных, поисках чудо-цветка многие находят в своей душе клады ценных жизненных открытий.
Растет орляк у нас повсеместно, но сплошные заросли-плантации удается найти редко. Такую плантацию мне повезло приметить в начале ноября. Уже пожелтели и опали листья, пожухли травы. По склону одного из распадков вдруг набрел на огненно-рыжее пламя засохшего, но еще не полегшего, по пояс высотой, орляка. Рыжие ветви сплелись в сплошной ковер, через который невозможно пройти, словно маскировочная сетка прикрывала от взора что-то ценное на земле.
Сейчас время сбора, хочу отыскать эту местную плантацию ценного пищевого растения. Я птичка ранняя – жаворонок. Встаю до зари. Восход солнца встречаю уже в пути. Распадком, с подростом ельничка, поднимаюсь к перевалу. Иду медленно открытыми местами. На листиках деревьев еще капли росы. Местами попадается черемша. Внимательно осматриваю полянки в поисках этого растения. Под елочкой в нескольких метрах серенький комочек. Засуетившись, достаю из-под энцефалитки фотоаппарат, но серенький комочек, став зайчонком, исчезает в ельничке.
Выхожу из распадка на южный, прогреваемый склон. Грязно-рыжими пятнами кое-где видны места, где должен быть молодой орляк, – увы, стебли еще не достигли стадии головки. Но плотность будущей плантации видна сейчас – поднимающиеся ростки буквально приподнимают слой опавшей листвы. Всхожу на увал. Здесь полосой зеленеет папоротник в стадии головки, пригодный для сбора. Стебли упругие, сочные, обламываются с характерным легким хрустом. Приятна музыка сбора: «Хрум, хрук, чмок, хрям» – звучит из-под пальцев, и стебелек к стебельку быстро образуют увесистый, грибно-пахнущий пучок. А рядом благоухают ландыши. Здесь они какие-то необычно великанистые и пахучие, словно природа перед торжеством солнцестояния с избытком оросила себя пахучими духами.
Солнышко собрало росу с трав и деревьев. Ярче зелень берез, изумрудность игольчатых лап лиственниц. Гребнем выхожу к скалам. На чистых полянках заячий и изюбриный помет. Здесь на чистых от снега местах кормились зимой звери. Погрызы молодых веточек ольхи, берез, следы от лежек подтверждают мои наблюдения.
С возвышенного места обозреваю гребень соседнего хребта. Среди каменных нагромождений по склону что-то напоминающее стену. Возможно, в далекие трудные времена там был пост наблюдения за воздушной обстановкой? Хочу увидеть ее вблизи. Необходимо пересечь распадок по густому ольховнику, выйти к намеченному ориентиру. День солнечный, это исключает большое отклонение. По визуальной прямой расстояние вроде небольшое, а вот спуск и подъем по крутым склонам занял более часа. С небольшим отклонением вышел к любопытному месту. Стена – это природное творение, но смотрится так, словно сооружена из монолитных блоков человеком. Но кроме этой стены на гребне нет ничего заслуживающего внимания.
Теперь уже гребнем склона возвращаюсь на плато водораздела. Под сильными ветрами сплошное переплетение ольховника. Это препятствие обхожу, спустившись ниже по склону. Впереди вновь груды камней какого-то мрачного цвета. На самой вершине, словно стела с двумя скорбными лицами, рельефное изображение без памятных надписей, или это вновь мое воображение нарисовало в камне такое соотношение линий. Но и фотоаппарат беспристрастно отображает то же самое. Один образ, устремленный вперед, в будущее. Рельеф упрямого подбородка и крепко сжатых губ. Другой образ уставшего в борьбе с суровой природой старца. Что здесь, насыщенность наших распадков, склонов, перевалов символичными творениями природы или проявления характерной таежной наблюдательности?
Спускаюсь в распадок к журчащему ручейку. Смываю холодной водой напряжение переходов и бодро шагаю дальше. Вдруг то ли ленточная клетка, то ли обручи с большой бадьи. Подхожу ближе обозреть металлическое сооружение и буквально наступаю на четкий бетонный квадрат. Он покрыт мхом, травой, листвой. Очищаю насколько можно плиту от многолетнего естественного наслоения. На бетонной поверхности проступили какие-то черточки. Это уже рукотворное изделие и автографы творителей-создателей. Вероятно, послание на бетоне оставили те, кто в далекие довоенные годы имели здесь свои концессии (слышал от старожилов о такой форме деятельности японцев). Не должно быть на бетоне надписи подобно нашим: «Здесь был...».
Да, богата наша тайга и природными тайнами, и человеческими. Тайны – это всегда интригующе интересно; видеть, соприкасаться, быть к ним чуточку причастным.
Комментарии (0)