Положение в нашем охотничьем хозяйстве, прямо скажем, аховое. На чем оно еще держится? На энтузиастах, преданных охотничьему делу людях. Почему вопреки?
И первое, что надо сделать в охотничьем хозяйстве страны — оживить добрую старую охотинспекцию. Теперь она называется Управление по охране, контролю и регулированию использования охотничьих животных. Статья 30-я «Закона о животном мире» дает работнику охотуправления колоссальные права, ничем, к сожалению, в реальной действительности не подкрепленные. Власть предержащим должно быть стыдно за жалкое существование своих подопечных. Ну, сами посудите: зарплата районного охотоведа в марте составила 1333 рубля.
На нем сидят «семеро с ложкой» — и местная власть, и областная, и Департамент природных ресурсов и т.д. и т.п. Одних отчетов в квартал надо сдать более десятка. Должен пресечь браконьера, да еще и дичь развести в угодьях резервного фонда, отстоять лесные угодья, наиболее ценные для лесного зверья и птицы от порубок вконец оглодавшими лесниками, а также хищными предпринимателями. И все это пешком — предпоследнюю автомашину купили в Московскую область в 1995 году, последнюю для опергруппы — в 2002.
Следующая незадача — деньги на бензин. Далее — связь. Бежать из угодий до телефонной будки — сколько уйдет времени? Нарушитель сейчас пошел сложный. Если раньше я выезжал на охрану угодий в форме на новеньком «уазике» или «рафике» с двумя тремя егерями, плюс к этому 3-4 милиционера, тоже при погонах и оружии, то никто из нарушителей даже не выругался ни разу, штраф платили, протокол подписывали и просили только на работу не сообщать. Теперь же без оружия и домой поздно ночью неприятно возвращаться, не то что на «джиперов» охотиться. Оружия нет, его надо купить, а деньги... Их нет и на служебный сейф с сигнализацией для хранения того же пистолета. Районный охотовед должен иметь служебное помещение, а на его аренду денег.
Власть предержащие! Неужели вы не видете, что ваши подопечные, голые и босые, изворачиваются как могут. Ведь по закону заниматься коммерческой деятельностью им запрещено. Штат инспекторов сейчас увеличен до 60 человек, а фонд зарплаты остался прежний. Результат понятен. Честные люди держатся на энтузиазме, крепкие, изворотливые ездят на иномарках — выкручиваются, значит, нарушают закон. А кто их к этому вынуждает? Ась? Не слышу!
Как-то попал мне в руки перечень казенного обмундирования, полагавшегося при «царском прижиме» лесничему. Тут и парадный вицмундир с серебряными галунами и пуговицами, и обувь из телячьей кожи, и сабля парадная. И многое другое, в том числе жалованье, равное теперешнему министерскому.
Что же есть у современного охотинспектора? Энтузиазм или практицизм.
Кости, как говорится, все-таки остались, а мясо нарастет. Для этого всего-то и нужно — денег. И они есть. Где? В областном бюджете — ему ведь 60% отчисляют от «платы за ресурсы»: это охотники платят за то, чтобы охотиться. Охотуправление бережет областную дичь, больше ее достается охотникам — их становится больше — больше плата за ресурсы. То есть, минимальные вложения в службу по охране, контролю и т.д. сами себя окупают. В итоге мы увидим крепкого, одетого в красивую форму (в Чехии леснику не зазорно в ней в ресторан зайти) доброжелательного к законопослушным охотникам и способного унять браконьеров охотоведа.
А пока половина копытных на территории Московской области обитает в 5-6-ти охотничьих хозяйствах, которые пока еще могут их охранять.
А вот прав-то у общества почти и не осталось. Если государственного охотоведа быстренько не успеют одеть, обуть, накормить и вооружить, то охотничьи ресурсы в скором времени сократятся еще как минимум вполовину.
Комментарии (0)