ород Павлово на Оке в Нижегородской области традиционно называют городом железячников. Первые кузни появились в этой местности в VII веке, и делали в них топоры, ножи, косы и прочий хозяйственный инвентарь. Когда-то давно городок называли Вулканово — в каждом дворе дымился кузнечный горн. И сейчас там мало что изменилось — гламурные пэтэушницы проходят практику у станка, не боясь подпортить маникюр.
Валерий Софронов такая же достопримечательность городка, как и павловские ножи. Он первый «частник» в России, кто получил разрешение на изготовление холодного оружия. В туристических проспектах посещение его производства называют «за ножами к Софронову».
«ГУБЕРНАТОР ВЗЯТОК НЕ БЕРЕТ»
Сам оружейник — заядлый охотник. Охотится с 12 лет, и в его арсенале накопилось около пятидесяти ружей. Любимое — обычную
эмцэшку — он купил на декретные деньги жены лет тридцать назад. И с тех пор почти полностью переделал. Но главное — это ножи. О них Софронов может говорить бесконечно. А своей «легализации» он обязан стечению обстоятельств.
— Я оказался «в нужное время в нужном месте». У меня была маленькая мастерская, потихоньку делал ножи для себя и друзей. Я хотел легализоваться, ходил по чиновникам, но мне везде говорили, что ножи частное лицо изготовлять не может. Разрешением я обязан тогдашнему губернатору Борису Немцову. В 1993 году он приехал в Павлово. Его подвели ко мне, я показал ему несколько ножей. Ему очень понравилось, и он предложил мне продать парочку. Я сказал, что подарю, на что Немцов ответил, что «губернатор взяток не берет», и купил их. Остальные ножи раскупило его окружение. Немцов спросил, почему я не расширяю производство. Я ответил, что на это нет соответствующих законов. Он сказал, что решит этот вопрос. Дескать, сейчас не те времена.
Через какое-то время я приехал к губернатору. И мне выдали его распоряжение, которое я до сих пор помню наизусть: «Для возрождения старинного народного промысла изготовления высокохудожественного холодного оружия гражданину Софронову открыть в Павлово предприятие по выпуску высокохудожественного холодного охотничьего оружия в единичных экземплярах». Там же было указание администрации города Павлово оказать мне содействие, а начальнику областной милиции — узаконить мое производство.
Вместе с ним мы начали думать, как это сделать, — холодное оружие могло изготовлять только государственное предприятие. Решили, что 51 процент уставного капитала будет государственным. Через полгода появился закон об оружии, в котором было прописано, что можно получать лицензии, но этого не потребовалось. Правда, самих этих лицензий у нас еще несколько лет никто в глаза не видел. За техусловиями пришлось ездить в Москву к министру внутренних дел Ерину. Там мне тоже пошли навстречу.
Дальше начались «закорючки». В Нижегородской области Софронову можно было изготовлять и продавать, а в других областях — нет. Пришлось дождаться, когда пошли временные разрешения, которые выдавались на год. Но тут появился еще один «маразм»: по закону каждый нож нужно было везти в столицу и сертифицировать. Софронов делал единичные экземпляры, и ему было достаточно предоставить эскиз ножа. Во второй половине девяностых появились соответствующие ГОСТы, и постепенно оружейную сферу стали приводить в порядок.
— Тогда я столкнулся с текучкой кадров. Производство в соседней Ворсме загнулось, люди, поработав у меня, уходили и организовывали свои мини-предприятия. Сейчас у меня работает семь человек. Плюс уборщица, бухгалтер и юрист на полставки. Сам я за главного слесаря, главного конструктора, и главного токаря, и фрезеровщика. За станками работаю в основном я. Все мои ребята прошли через наше художественное училище и имеют специальность «мастер по художественной обработке метала».
У Софронова одна постоянная проблема — регистрация оружия. Она не изменилась с тех пор, как он начал работать. Если он продает кому-то нож, то должен вписать его в охотбилет клиента и проверить, есть ли у него разрешение на огнестрельное оружие. А ведь обычно к нему приходят дарители, у которых этого документа, понятно, нет… Да и в новом едином билете вообще нет графы про наличие холодного оружия. А это уже противоречие с действующим законодательством. Поэтому на каждом клинке он гравирует по ГОСТу: где изготовлено, клеймо автора СВВ и номер клинка.
— А как быть с коллекционерами? Человек — не охотник, но собирает оружие. Как ему свою коллекцию оформлять? У людей до сих пор советский стереотип: «Ой, нож милиция отберет!» Так не носи его на поясе, а в сумку положи. Это уже не ношение, а транспортировка.
БОРЬБА С НОЖАМИ
Софронов непревзойденный сказитель, в ожидании заказа клиент может услышать кучу всяких рассказов. Не каждый согласится с интерпритацией истории по-софроновски, но слушать его — удовольствие. Как-то раз он выступал по радио, где назвал холодное оружие «железякой определенной формы». И заявил, что большинство преступлений совершается кухонными ножами и подручными предметами, а не специально изготовленными ножами.
— Мне все равно, чем меня зарежут! Помню, приходит ко мне капитан в отставке, кортик восстановить. И рассказал, что как только он в отставку вышел, к нему явился милиционер и заявил: «Не положено». Так ему кортик укоротили на две трети и запаяли. А сколько таких случаев было. Людей за дедушкину саблю, которая на чердаке хранилась, за решетку отправляли. Кстати, после этой передачи и закон изменился — статью за хранение отменили. «Борьба с ножами» пошла со времен НЭПа. В гражданскую войну вместо орденов давали оружие. Ордена получало только высшее руководство. Как у главного героя «Белого солнца пустыни»: «Красноармейцу Сухову подарил наган комбриг Белов». Когда красноармейцы вернулись домой, то увидели, что те, против кого они боролись, преспокойно жируют. И они, мягко говоря, возмутились. И по привычки схватились за оружие. Вплоть до того, что давали отпор приезжавшим их арестовывать чекистам и милиционерам. Иногда и пулемет из окон выставляли! После этого револьверы стали просверливать, а в Уголовном кодексе появилась соответствующая статья…
Кстати, Шаляпин из-за этого из страны убежал. Он пришел вечером домой, а ему горничная говорит, что приехали люди в кожанках и всю его коллекцию изъяли. Потом он нашел ее закопанной на заднем дворе управления НКВД. На следующий день он уехал из страны. Буденного поехали брать, а он выставил в окно пулемет и позвонил Сталину: «Коба, контра едет!» Сталин дал распоряжение типа «оставьте этого дурака в покое». А казаки как оружие прятали…
Вот царь-батюшка умный был. В 1904 году реестровым казакам выделили одинаковые казенные шашки — 90 сантиметров длиной. У одного казака рост «метр с кепкой», а ему такую же шашку дают! А в руках другого двухметрового верзилы та же шашка палочкой выглядит. Тогда царь повелел «не неволить казаков иметь оружие табельное, пусть стоят с тем, которое есть, абы оно пригодно было».
БУЛАТ РЯДОМ НЕ СТОЯЛ
О конкурентах Софронов говорить не любит. По его мнению, рынок оружия потерялся в море ширпотреба. Но он уверен, что штучный товар всегда найдет своего покупателя.
— Могу отметить уже бывшую московскую фирму «Южный Крест». Или «Лик» из Златоуста. Чувствуется традиция старых мастеров. Есть хорошие мастера и у нас в Павлово, и в соседней Ворсме.
Я делаю в основном на заказ. Довольны люди — покупают, нет — нож идет в свободную продажу. Поэтому ассортимент у меня плавающий. Насчет серийного производства…. Например, популярные кизляровские ножи — они всегда были востребованы. Но сейчас они поднялись и берут количеством, а не качеством. Понятно, что на массовом производстве они не могут держать свой прежний уровень. Как-то раз ко мне обратились чекисты и попросили сделать 700 ножей за три месяца. Я им Кизляр порекомендовал, но за их качество ручаться не стал. Сам я не потяну столько, разве что весь Павлово на уши поставлю.
— А популярная дамасская сталь?
— Когда-то давно белокурое и голубоглазое племя ариев пришло из Индии. Они принесли с собой эту технологию. Потом они рассеялись и ассимилировали. Для тех времен это была непревзойденная сталь — рубила все что угодно. Дамаск — пересечение торговых путей и своеобразный «рынок технологий». Поэтому и пошло название — дамасская сталь. Там эта сталь расковывалась в тонкую полоску и с боков приковывали обычную сталь. Сейчас эта технология зависит от фантазии кузнеца. Но от первоначальной рецептуры мало что осталось — мы ее просто не знаем. Ближайший аналог — сталь Х12. Ее еще называют русским булатом — оригинальнейшая сталь! Американцы к ней пришли сравнительно недавно и назвали D4. И заявили: вот какой тут мы продукт сделали! Хотя в России она используется уже давно. Самые качественные ножи у нас делают из стали Х12 ВМФ. Сталь с большим содержанием углерода.
Но у нее очень сложная теплообработка, путем «научного тыка». Мне пришлось, как генералу Аносову (создателю русского булата) экспериментировать десяток лет, зато я добился того, что мои клинки и тверды и упруги. И еще раз подчеркну: очень важно не бояться и пробовать, пробовать, пробовать. У меня восемь печей, и я долго искал, пока не нашел соответствующий режим. Сейчас есть много современных хороших легированных сталей, рядом с которыми булат рядом не стоял.
ВЫБОР НОЖА — МЕТОД ПРОБ И ОШИБОК
— А что вы можете порекомендовать современному охотнику? Например, из старого арсенала.
— Для охоты подойдет «нож пластуна». Пластунами называли пеших казаков, что-то вроде разведчиков-диверсантов. Его держали за голенищем, и в самой конструкции заранее была заложена универсальность использования. Правда, его предназначение — рукопашный бой в стесненных обстоятельствах. Но и на охоте им удобно пользоваться: и добивать зверя, и разделать.
— А из современных?
— Уверен, что лезвие свыше 16 сантиметров на охоте не нужно. А универсальных охотничьих ножей не существует. Так же, как и рыбных. Я их делал, делал, а потом приехал на рыбалку в Астрахань и задумался, как я таким 50-килограммового сома разделывать буду?
Выбор ножа — метод проб, ошибок и привычек. Я рекомендую для начала приобрести среднестатический охотничий нож и от него уже плясать… Не будешь же медвежьем ножом утку потрошить! А в дальнейшем уже подбирать для конкретной охоты: на кабана — один, а на птицу — уже другой.
Первый признак более-менее универсального охотничьего ножа — выемка на лезвии — подпальцевая галтель. При любых работах это дополнительный рычаг.
— А как можно протестировать нож прямо в магазине? Не секрет, что некоторые ушлые продавцы могут «впарить» что угодно…
— Можно, конечно, взять с собой магнитик — нож должен хорошо магнититься. В идеале надо взять мелкий надфиль и слегка попробовать твердость заточки. Или проверить на твердометре. Причем на стационарном — карманные грешат неточностью. А вообще я советую почитать перед покупкой литературу. Лучшая книжка Александра Марьянко «В помощь выбирающему нож». А то продавец напоет, что ножом и бриться можно, и гвозди рубить, и теоретически может рельсу перерезать! Но есть же пределы разумного!
— А какую вы рекомендуете сталь?
— Лучшей сталью я считаю 95Х18. Она требует вакуумной закалки с последующим охлаждением в жидком азоте. Она идет для космической и авиационной промышленности. Изготовить ее можно только в промышленном масштабе. Слава Богу, у меня договор с авиазаводом. Также я отметил бы группу сталей Х12.
ПРОФЕССИОНАЛАМ ЗАТОЧЕННОЙ ЛОЖКИ ХВАТАЕТ!
Ножи тверже 62 единиц вручную очень тяжело заточить. И вообще лучше отдавать точить ножи специалистам. Самодеятельностью можно загубить любой шедевр. Нож должен тихонечко брить, а не рубить гвозди. Это инструмент, орудие труда. Поэтому он должен быть максимум универсальным. Когда говорят, что этим ножом я ошкурил сто лосей, а потом побрился — это из области сказок. Есть твердость стали, есть угол заточки… К тому же каждое животное индивидуально, и дело не в ноже, а навыках и знаниях охотника.
Опять же — одно дело ошкурить белку, а другое — медведь. Профессиональным таежникам вообще заточенной ложки хватает! Когда мне говорят: сделай мне нож, я с ним на медведя пойду, я обычно спрашиваю: а десяти патронов тебе не хватает? Я, конечно, делаю медвежьи ножи.
Вот нож тульского оружейника Егора Самсонова. Он его делал, когда были шомпольные ружья. Да и двухстволки были только у барина — крестьяне охотились с рогатинами.
Тогда такой нож был действительно нужен. А сейчас он зачем?
Или еще крайность — сувенирное оружие. В нем нет ни крепости, ни правильной заточки. Но его ушлые продавцы вполне могут «впарить». Я недавно получил заказ на 8 сабель, 4 бердыша и несколько шлемов для театрализованного представления о народном ополчение Минина и Пожарского. Но орудием это не является, а убить им, тем не менее, можно!
Нож, который берет на охоту сам мастер, с виду невзрачный. На лезвии выгравировано «себе любимому» и «не отдам тебя никому». Твердость стали 65 единиц. В ручке нет металла: береста, кап, все пропитано льняным маслом, кап армирован дюралью. Внутри все из дюрали и титана. Когда его берешь в руку, чувствуется тепло.
— Сталь моя любимая — Х12 ВМФ. Я этот нож придумал, когда жил в Коми: на улице минус 50, а лося разделывать надо. Для разделки любого копытного этого ножа хватает без заточки. Но вручную его не заточишь. Стоимость такого ножа 8–10 тысяч рублей. Я его иногда под заказ делаю. Своим я уже разделал почти 30 кабанов, десяток лосей и двух медведей. На охоту всегда беру его и дополнительный нож соответственно предполагаемой добычи.