Именно поэтому хочется еще раз сказать, как важно каждому из нас всеми силами сохранять традиции русской охоты.
Не быть равнодушными и постараться подтвердить высказывание классиков о том, что охотник не может быть плохим человеком.
Начало октября. С приятелем, начинающим охотником, и со своей легавой я ехал в Серпуховской район Московской области на охоту, а заодно и на дачу.
На прямом и пустынном участке дороги, окруженной с двух сторон лесом, машина быстро покрывала оставшиеся километры, разгоняя после себя опавшую листву.
После небольшого холма, когда автомобиль ехал под уклон, я неожиданно увидел сидящую на правой обочине собаку, которая при нашем приближении встала и пошла навстречу.
Стремительное торможение позволило сохранить жизнь собаке. А вот произошедшее дальше дало понять, что введение ОБЕФО еще более усугубило ситуацию с пропуском в угодья неподготовленных охотников.
Соглашусь: и в первичках не всегда принимали охотминимум, но все-таки в большинстве коллективов эта процедура «работала». А нынешнее «ознакомление» с ним для получения единственной законной «корочки» – это очередной шаг к невежеству новоиспеченных охотников.
Припарковавшись на узкой обочине, я вышел из машины, включив аварийную сигнализацию. Последовал удивленный вопрос товарища, куда я и зачем собрался. Я спросил его, видел ли он собаку и какой она породы? Ответ меня опечалил: собаку видел, породу не знает.
Как охотник, я не мог проехать мимо русской пегой гончей, которая чуть не выскочила снова под колеса. Сначала собака радостно побежала ко мне, но в нескольких метрах встала в нерешительности, т.к. хозяина во мне не признала. Впрочем, через несколько минут контакт был налажен, и я за ошейник отвел ее к машине.
Выжловка была ухоженная, крепкая. Антиклещевой ошейник надежной фирмы говорил о том, что хозяин внимательно относится к собаке и, конечно же, будет искать ее. Мне были понятны переживания владельца, т.к. в прошлом я держал гончую и терял ее на несколько дней.
Почти час мы простояли у дороги в надежде услышать или гон другой собаки из возможного смычка, или призыв в рог охотника, потерявшего четвероногого друга. Но тщетно.
Позвонил Николаю Николаевичу Гераскину, егерю обхода, в котором нашел собаку, объяснил ситуацию. Про выжловку у него никто не спрашивал, поэтому я сказал, что готов взять ее на некоторое время, если удастся посадить в багажник универсала. Уточнил правильность телефонов егерей Серпуховского РООиР, кинолога, охотоведа и заверил, что всем расскажу о найденной собаке.
Выжловка послушно села в багажник, и через некоторое время мы уже были на даче. Первым делом я напоил собаку, определил ей место у дома, принес толстую подстилку. Из шестиметрового тросика сделал надежный поводок, так как понимал, что теперь несу ответственность за гончую.
Обратил внимание, что собака хорошо воспитана, отлично идет на контакт со мной и детьми, понимает общие команды. Сварил гречку с мясом, накормил. Вечером перевел выжловку на ночь на закрытую веранду: там тепло, уютно, да и в гостях собака – обижать нельзя. Все это время моя легавая, Адель, отираясь у ноги, изнывала от ревности.
Обзвонил всех егерей. Кинолог Оксана сообщила, что никто не сообщал о пропаже собаки, пообещала оказать любую помощь и поблагодарила за заботу о потеряшке. За этими хлопотами пролетел остаток дня и вечер, и на охоту пойти не получилось.
Выжловка была на год-два младше моей собаки, они даже подружились – играли вместе в резиновый мяч. Конечно, пытались сцепиться (две суки – обычное дело!), но я моментально это пресекал. Попробовал отгадать кличку находки, перебирая вслух типичные, но собака не реагировала на них.
Утром следующего дня я добыл трех жирных перепелов, вернулся на дачу, чтобы сменить сапоги, а затем вновь уехать в поисках вальдшнепа в другой район. Заветного звонка хозяина выжловки не было. Мы с Аделью подошли к веранде, навстречу вышла гончая, радуясь нашей встрече, а через несколько секунд произошла склока.
Уж что не поделили «девушки» – не знаю, но моего окрика было достаточно, чтобы собаки прекратили драку. А я получил новую проблему: на земле лежал кусок оторванного уха моей легавой. Аптечка на сей раз оказалась под рукой – я учел весенние ошибки (см. "За миг до беды").
Понял, что крупные вены на ухе разорваны вдоль, поэтому так сильно кровоточит рана. Срочно перевязал голову собаки и выехал в ветеринарную клинику. На гончую обиды не было – была досада на себя, что допустилм такую ситуацию. В клинике под общим наркозом собаке наложили тринадцать швов – особую отметку на всю жизнь – и на шею надели пластиковый воротник, чтобы задней лапой мой «боец» не содрал швы.
А вечером на даче, когда надежда на заветный звонок почти растаяла, я услышал мелодию своего мобильного. Цепочка оповещения сработала: звонил владелец. Он попросил описать выжловку, но я сказал, что хочу сам убедиться в том, что мы говорим об одной и той же собаке. К радости, все совпадало, и мы выехали навстречу друг другу.
В условленном месте нас ждала семейная пара средних лет. Только собачники поймут слезы радости на глазах хозяйки и благодарность хозяина, нашедших наконец своего четвероногого друга. Оказалось, Дара наганивалась вместе с выжлецом, своим отцом, но увязалась за косулей, сошла со слуха и потерялась, прилично удалившись от места напуска. Там я ее и подобрал. Поиски велись весь день, вечер и ночь, друзья ездили на лошадях по лесу, машины сигналили вдоль дорог. И когда уже потеряли надежду, позвонили егерям…
Владельцы Дары настойчиво предлагали оплатить бензин, но я отказался. Тогда эти порядочные люди предложили компенсировать затраченные на операцию средства (я им рассказал о случившемся) и оплатили все полностью, без упрека. Не каждый день такое встретишь.
Расстались мы на доброй ноте, обменявшись телефонами и решив встретиться зимой на охоте, а уже вечером созвонились и еще раз пожелали нашим питомцам кому – выздороветь, а кому – не теряться.
Свидетелем этих событий был начинающий, хоть и немолодой, охотник. Он меня спросил, посадил бы я в будущем, в похожей ситуации, найденную собаку опять к себе в машину, зная, чем может закончиться такое соседство для четвероногих?
Ответ однозначный: все бы повторилось, собаку я бы не бросил, но, надеюсь, действовал бы умнее. Искренне хочется верить, что и другие охотники не проедут мимо потерявшихся в угодьях собак.
А с легавой мы уже охотились через неделю, использовав для раненого уха много бинта и широкого, жутко липкого пластыря времен СССР. Окончательно же ухо зажило через месяц, напоминая розовым рубцом о встрече на дороге.