Эта история под названием «Охотник с луком в Кассиаре» была опубликована в журнале Outdoor Life в декабре 1980 года
Мы с моим проводником Джином Овертоном привязали лошадей в лесу и поднялись на скалистый выступ, с которого открывался вид на небольшое озеро, сеть ручьёв и поросшие кустарником луга внизу. Мы установили на землю подзорные трубы и устроились поудобнее, чтобы осмотреться.
Вскоре я нашёл то, что искал. Я заметил вспышку солнечного света, отразившегося от чего-то блестящего, и, наведя на неё трубу, увидел широкие рога лося, лежащего в кустах внизу.
- Я нашёл быка, и он выглядит неплохо, — сказал я Джину.
Проводник увидел лося в прицел.
- Хороший, - согласился он.
Мы долго рассматривали на него. Две вещи были очевидны. Бык был крупнее обычного, и у него были впечатляющие рога.
- Что ты об этом думаешь? - наконец спросил я Джина.
- Думаю, ты приехал в Британскую Колумбию именно за ним, - тихо сказал гид. - Вряд ли мы найдём кого-то лучше.
- Мы сможем подобраться достаточно близко?
- Думаю, да, если мы всё сделаем правильно. У нас хороший устойчивый ветер. Если бы он менялся, это выдало бы нас.
В данном случае я уже хотел оказаться буквально на вершине своей цели. Я охотился с луком, но не хотел выпускать стрелу в трофейного лося с расстояния более 20 ярдов (18 метров).
Я уже говорил об этом Джину, и он опять сухо усмехнулся.
- Ты думаешь, что хочешь подобраться к нему на расстояние 20 ярдов, — сказал он. — Но, оказавшись там, ты можешь быстро передумать. Лось-самец — в лучшем случае непредсказуемое животное, и сейчас у них гон, а в это время они просто сходят с ума. Если он бросится на тебя, то станет силой с товарный вагон, и с каждым шагом будет становиться всё мощнее. Я подпущу тебя так близко, как только осмелюсь, но я бы предпочёл, чтобы ты лучше охотился на гризли с расстояния 20 ярдов, а не на лося с помутнением рассудка.
Мне не хотелось слышать этот совет, но я знал, что он дельный.
Мы с гидом в последний раз посмотрели на лося в бинокли, точно определив его местоположение.
- Давай попробуем, - наконец сказал Джин.
Мы вернулись, отвязали лошадей, взобрались в седла и начали спускаться с горы к заросшему кустарником лугу.
Я охотился в горах Кассиар на севере Британской Колумбии, к югу от границы с Юконом. Эти горы — одни из лучших мест для охоты в дикой местности в Северной Америке. На их скалистых склонах и высокогорных лугах были добыты великолепные трофеи, но, за редким исключением, их добывали охотники с ружьями. Однако в моём случае придётся выбирать: лук или ничего.
Я знал, что первым делом нужно найти подходящего гида, который понимает менталитет и требования охотников с луком и готов приложить дополнительные усилия, необходимые для такой охоты. Сопровождение клиента, который охотится с луком, а не с ружьём, сопряжено с некоторыми особыми трудностями, главная из которых — необходимость стрелять с очень близкого расстояния.
В конце концов я выбрал Джина Овертона, основываясь на его репутации одного из лучших гидов и поставщиков снаряжения в Кассиаре. Джину было 43 года, он был родом из Кассиара, и всё, что я о нём слышал, было крайне положительным. Когда я связался с ним, стало ясно, что он понимает, насколько сложна охота с луком, но он был готов помочь мне и заверил, что сделает всё возможное, чтобы я получил удовольствие от охоты и добыл трофеи, на которые рассчитывал.
Я хотел добыть гризли, лося и горного карибу (северного оленя). Знал, что это непростая задача, но думал, что если мне немного повезёт и у меня будет хороший проводник, то всё получится. Я договорился с Овертоном об охоте, которая должна была начаться во второй половине сентября 1978 года.
В один из вечеров мы с Джином наметили наши планы. Он предложил мне сначала поохотиться на гризли, и меня это устраивало, потому что это был самый желанный трофей в моём списке. К тому же за несколько дней до этого другой охотник добыл лося неподалёку от нашего лагеря.
- Медведи рано или поздно найдут остатки туши, - сказал мой проводник. - Возможно, они уже их нашли. Утром мы отправимся туда, и, если всё будет в порядке, мы построим засидку. Больше всего шансов встретить гризли будет у того места, где ранее добыли лося.
Когда на следующее утро мы добрались до места, оказалось, что он был прав. По крайней мере, один медведь нашёл то, что осталось от лося, и поработал над этим. Судя по следам, это был гризли.
Джин выбрал заросли с подветренной стороны от останков лося. На то, чтобы соорудить нужную мне засаду, ушло около часа. Нужно было хорошо спрятаться, но при этом иметь возможность беспрепятственно подстрелить любого подошедшего медведя. Закончив, мы сели на лошадей и направились в лагерь. Слежка за приманкой должна была начаться на следующее утро.
До лагеря было пять миль (8 км), и лошади шли шагом по пологому склону, когда Джин остановился и достал бинокль.
- Там внизу пасётся хороший лось, - сказал он. - В густых кустах рядом с лугом.
Я нашёл быка с помощью своих очков, и он действительно выглядел очень хорошо. У меня участился пульс. Неужели мне невероятно повезёт, и я подстрелю трофейного лося в первый же день охоты?
- Мы поднимемся выше и сможем лучше рассмотреть луг, - сказал Джин.
- Может быть, есть способ подобраться к нему незаметно.
Когда мы добрались до вершины склона, то заметили двух коров, лежавших неподалёку от того места, где пасся бык. Но ветер дул нам в лицо, и подкрасться незаметно было невозможно.
- Мы оставим их в покое, - решил Джин. - Может быть, завтра они всё ещё будут там, и ты сможешь попытаться добыть его, если гризли его не съест.
Сразу после завтрака мы отправились к берлоге. Медведь вернулся и за ночь подкрепился, так что я с уверенностью устроился на долгое бдение. Но признаю, что ожидание вслепую в 25 шагах от кучи отходов, скорее всего, вызовет у охотника с луком определённые сомнения. Каким бы смертоносным ни было его снаряжение, он знает, что оно не обладает достаточной убойной силой и почти никогда не убивает мгновенно.
Любое животное, в которое попала стрела, даже олень, раненный в сердце, умирает от кровопотери и часто успевает пробежать приличное расстояние, прежде чем падает. В моей ситуации, если бы медведь нашёл источник причиненной боли, ему нужно было бы пройти всего 25 метров, чтобы оказаться рядом со мной, и он почти наверняка прожил бы достаточно долго после того, как моя стрела вонзилась в него.
Однако я знал, что смогу сразить любого гризли, в которого попаду. Вопрос был в том, смогу ли я сделать это достаточно быстро. Я напомнил себе, что Джин тоже будет со мной в укрытии, на всякий случай у него есть винтовка, и он будет готов поддержать меня в случае опасности. Но с рассвета до заката мы тщетно следили за наживкой. В конце концов, нам казалось, что он вообще не придет. Может быть, потому, что не осталось достаточно объедков, или, может быть, из-за того, что там пахло людьми. Позже Джин написал мне, что после моего отъезда он вернулся и всё убрал.
Тем временем мы почти каждый день видели лосей, а другой охотник с луком из нашего лагеря уже добыл хорошего трофейного самца.
- Мы зря тратим время, - наконец сказал мне Джин. - Думаю, нам лучше добыть тебе лося.
Мне было тяжело отказаться от охоты на гризли, но выбора не было. Я знал, что проводник прав.
Той ночью на озере образовался тонкий лёд, а когда мы выехали на следующее утро, земля была присыпана свежим снегом. Но как только солнце начало прогревать воздух, снег растаял.
Мы проехали пару часов, потом привязали лошадей, начали пить из фляг и заметили быка, о котором я говорил в начале. Через полчаса мы снова были в седле и скакали к лугу, где мы его видели.
Мы снова привязали лошадей в густом лесу в 600 ярдах (около 550 метров) от того места, где, как мы надеялись, он будет нас ждать, и осторожно двинулись вперёд пешком. Прогноз Джина о постоянном ветре оправдался, и это было нам на руку.
Насколько я мог судить, мы были уже совсем близко к лосю, когда произошло то, чего я никак не ожидал. Мы не видели и не слышали его, но вдруг почувствовали его запах! Это был безошибочно узнаваемый запах животного, сильный и отвратительно резкий.
- Он недалеко, - прошептал проводник. - Будь готов к встрече с ним.
Я был готов, стрела была на тетиве, а каждый нерв в моём теле был натянут, как струна. Мы медленно и бесшумно продвигались вперёд, пока не увидели примятую траву на том месте, где он лежал.
- Мы пойдём по следу, — прошептал Джин мне на ухо.
Мы прошли ещё несколько шагов, и в воздухе снова резко запахло лосем. Затем Джин остановился и молча указал направо. Там, примерно в 100 метрах, на открытом пространстве стояла лосиха. Самца нигде не было видно, но можно было с уверенностью сказать, что он неподалёку.
Гид молча жестом велел мне опуститься на землю, и мы оба опустились на колени в густых зарослях.
- Мы спугнём их, если попытаемся подойти ближе, - прошептал Джин. - Вместо этого попробуем заманить его к нам.
Ожидание было недолгим. Бык внезапно вышел из зарослей ивы и ольхи всего в нескольких метрах от коровы. Мы впервые увидели его вблизи, и у меня перехватило дыхание. Он был больше, чем я мог себе представить, и его рога были под стать всему остальному. В ту же секунду я понял, что обычный человек мог бы лечь на его широкие рога и свисать с них всего на несколько сантиметров с каждой стороны. Мой проводник не дал мне долго любоваться им.
- Готов? - спросил он. Я кивнул и поднял лук.
Джин издал несколько тихих хрюкающих звуков, и лось, развернувшись, с треском ломанулся сквозь кусты, словно обезумев. На его морде читались ярость. Я успел заметить, что жёсткая шерсть на его плечах встала дыбом. На расстоянии 25 ярдов (23 метра) он остановился и развернулся боком, видимо, пытаясь найти корову, которая его пригласила.
Я ослабил тетиву и увидел, как моя стрела вонзилась ему в бок, чуть выше передней ноги. Он развернулся и помчался обратно тем же путём, которым пришёл.
Когда лось-самец выбирает дорогу, он может передвигаться в густых зарослях почти бесшумно, как тень. Но когда он спасается от опасности и ему всё равно, кто об этом узнает, он производит столько же шума, сколько товарный поезд. Этот лось ломал кусты на протяжении 60 ярдов (55 метров). Затем он замедлился и начал бегать короткими кругами, и я уже думал, что он упадёт. Но в этот момент одна из коров, которую мы видели с ним ранее, испугалась и бросилась наутёк, а он поскакал за ней, как ни в чём не бывало.
Одно из первых правил охоты с луком: если вы удачно подстрелили животное, дайте ему истечь кровью, прежде чем идти по его следу.
Мы с Джином договорились, что дадим этому здоровяку полчаса. Это были самые долгие 30 минут в моей жизни. Гид подумал, что моя стрела, возможно, попала слишком низко, но я достаточно хорошо изучил анатомию животных, чтобы знать, где находится сердце, и был уверен, что попал точно в цель.
Наконец, спустя, казалось, несколько часов, а не минут, гид встал.
- Пойдём, - сказал он.
Найти его было несложно. В 400 ярдах (365 метров) от того места, куда я выпустил стрелу, лежал мёртвый лось.
Когда мы измерили его тушу, нам было трудно в это поверить. В сыром виде и без обработки он набрал 209 баллов с размахом рогов в 58 дюймов (147,3 см).
Следующей была моя охота на горного карибу. Нам потребовалось два дня, чтобы доставить тушу лося в базовый лагерь и подготовиться к переезду в новый лагерь. Когда мы добрались туда, на земле было два дюйма снега (5 см), а к вечеру температура опустилась до -10 градусов С, и из-за сильного ветра казалось, что было намного холоднее. Мы с Джином собрали дрова, и у потрескивающего костра он рассказал мне, чего ожидать.
- Эти горные карибу отличаются от равнинных, - объяснил он. - Во-первых, они крупнее, а их рога тяжелее. Хороший бык может весить больше 400 фунтов (свыше 180 кг). Они путешествуют небольшими группами, по дюжине или по две особи, и не совершают таких дальних миграций, как равнинные. Но они постоянно в движении. Из-за этого их трудно обнаружить, а ещё они достаточно пугливы, к ним трудно подобраться.
Мы охотились шесть дней. За это время мы увидели только одного быка, достаточно крупного, чтобы меня удовлетворить, но у меня не было возможности выстрелить в него. Он бежал на приличном от меня расстоянии, дул сильный ветер, и для охотника с луком ситуация была безнадёжной. Меньше всего мне хотелось рисковать и потерять раненое животное.
На обратном пути в лагерь, ближе к вечеру шестого дня, судьба наконец сжалилась над нами. Мы заметили небольшую группу карибу в миле (1,6 км) от нас, и среди них был самец, который был намного крупнее того, мимо которого я прошёл ранее.
- Гнаться за ними уже поздно. Мы попробуем найти их утром, - решил Джин.
Это была долгая ночь, и я впервые с начала своей долгой охоты спал плохо. В моей голове крутились два вопроса. Увижу ли я когда-нибудь снова этого северного оленя, и если увижу, смогу ли я подобраться достаточно близко, чтобы выстрелить?
Вскоре после рассвета мы выехали из лагеря и направились к тому месту, где накануне видели животных. Теперь мы были в высокогорной местности. Лес заканчивался на высоте 4000 футов (1,2 км), а выше склоны гор были открытыми, почти без растительности. В середине утра мы поднялись на хребет высотой 5000 футов (1,5 км), спешились чуть ниже вершины и пошли посмотреть.
Карибу паслись на открытом склоне в долине внизу, и огромный самец возвышался над ними, как сосна в пустыне.
- Можем ли мы добраться на них? -- спросил я Джина.
- Думаю, да. Не с этой стороны, потому что ветер не тот. Но, может быть, мы сможем объехать всю долину и зайти с другой стороны. Шансов мало, но попробовать стоит. Это хороший бык.
Поездка по долине заняла у нас почти два часа, и я каждую минуту был как на иголках. У границы леса, примерно в 500 ярдах (457 метров) от вершины хребта, где мы надеялись найти карибу, мы и привязали лошадей. Я готовил снаряжение, когда услышал, как Джин рубит небольшое вечнозелёное дерево.
- Что случилось? - спросил я его.
Он ухмыльнулся.
- Ну, когда мы поднимемся на тот холм, у нас не будет достаточно укрытий, чтобы спрятаться даже кролику, - объяснил он. - Поэтому я решил взять с собой пару деревьев. Если нам очень повезёт, то большой бык будет прямо за холмом, и нам не понадобятся эти два дерева, которые я рублю. Но я думаю, что вся стая будет далеко внизу, на склоне, и в этом случае деревья нам пригодятся. Ты когда-нибудь притворялся деревом?
- Нет, - заверил я его.
Мы очень осторожно и тихо подошли к вершине хребта. Последние несколько метров мы преодолели на четвереньках, распластались на земле и отдохнули с минуту, прежде чем выглянуть. Ветер дул нам в лицо, поднимаясь по склону, и карибу были у нас на виду в 500 метрах. Но между ними и нами не было ничего, кроме короткой редкой травы, колышущейся на ветру.
В стаде было девять особей, пять из них кормились, четверо лежали. Наш бык был на ногах, и его размеры не оставляли сомнений.
- Есть только один шанс, - сказал мне Джин шёпотом. - Нужно подойти к ним вплотную, спрятавшись за этими двумя деревьями. Будем двигаться медленно.
- Ты хочешь сказать, что мы встанем и пойдём, держась за деревья? - недоверчиво спросил я.
- Я это и имею в виду. Я возьму деревья и пойду первым. Ты следуй за мной и держи лук наготове. Когда я пойду, ты тоже иди. Когда я остановлюсь, ты тоже остановись. Мы будем двигаться очень медленно.
К моему удивлению, план Джина сработал. Путь от вершины хребта до карибу занял 2,5 часа. Мы преодолели эти 500 ярдов (457 метров) со скоростью, которая показалась бы мучительно медленной даже черепахе. Мы часто останавливались и стояли на одном месте по 15–20 минут, прежде чем Джин делал следующий осторожный шаг. Напряжение на последних 100 ярдах было почти невыносимым.
Я смотрел на невероятный трофей, за которым приехал через весь континент, и он оказался даже лучше, чем я надеялся. Если бы я его добыл, он наверняка попал бы в список лучших горных карибу.
Я находился на безопасном расстоянии для стрельбы из винтовки, но не настолько близко, чтобы охотиться так, как я собирался. И всё же, если бы кто-то в те последние минуты предложил мне обменять мою винтовку на лук, я бы рассмеялся ему в лицо.
Мы были в 60 метрах от карибу, когда они занервничали.
- Пора, - прошептал я Джину.
- Ты можешь добыть его отсюда?
- Я могу попробовать. Они не позволят нам подойти ближе.
Проводник раздвинул два маленьких деревца, чтобы мне было их лучше видно, и я натянул тетиву до упора, тщательно прицеливаясь. У меня был только один шанс. Если бы я промахнулся, моя мечта о трофее испарилась бы так же быстро, как и стадо карибу.
Я задержал дыхание на ту пару секунд, что потребовались стреле, чтобы взлететь. Затем я увидел, как она вонзилась почти по оперение именно туда, куда я хотел. Стадо взревело, а мой бык побежал так, словно с ним ничего не случилось. Затем он сбавил скорость и упал в 50 ярдах (45 метров) от меня.
В итоге я установил новый мировой рекорд для этого великолепного представителя семейства оленевых, да еще и с большим отрывом. Но гораздо важнее, по крайней мере для меня, были яркие воспоминания о моей уникальной охоте и событиях, которые привели к её успешному завершению. Как и любая хорошая охота, она была приправлена терпением, удачей, мастерством и безмерным азартом.
Я всё ещё расстроен из-за гризли, которого так и не добыл. Как-нибудь осенью я вернусь и ещё раз попытаю счастья в охоте на медведя. После этого я буду стремиться к тому, что считаю лучшим трофеем в Северной Америке — к хорошему бурому медведю с Аляски. Конечно, я сделаю это с луком. Именно в предвкушении и планировании такого рода и заключается суть трофейной охоты.