И все стало как обычно в эту пору на южном побережье сказочного острова: много солнца, тепла, рыбы, кокосовых пальм, разноцветных парусов, мулаток — всего, что когда-то пригрезилось мне в детстве.
Как утверждает хроника, «остров этот, озаренный светом истины, высоко вознесся в славе». С древних времен остров Шри-Ланка, ранее известный как Цейлон, иначе как райским не называли. По мнению многих путешественников, рай нужно было искать именно в этом благодатном уголке планеты. Кстати, по одной из версий, Адам был низвергнут из небесного рая в земной (наверное, чтобы не мучился резкой переменой климата) в районе Цейлона. Не случайно поэтому вершину Шипарди называют Адамовым пиком. По уверению Марко Поло, на этой «божественной горе» слышался плеск «райских фонтанов»…
В Шри-Ланке есть и горы, и долины, и реки. Но главное — это океан и берег. Природа щедро одарила обитателей райского острова всем, что необходимо для сытой, относительно спокойной и в меру активной жизни. Суша снабдила кокосовыми плодами, а океан рыбой. Рыбак рыбака видит издалека, даже если они рыбачат на разных широтах. Путешествуя по побережью Шри-Ланки, я каждый день встречался с местными «тружениками моря», занятие которых весьма почитаемо на острове и считается очень прибыльным делом. Тем более мне было интересно узнать (а по возможности и самому вкусить) все тонкости рыболовецкого ремесла на Шри-Ланке, а попутно, конечно, и лодки, и паруса, и рыбацкую кухню.
Узнав, что своеобразная рыбная столица Шри-Ланки — прибрежный городок Негомбо — находится всего в пятнадцати километрах от аэропорта, я не раздумывая направился туда. Может, воображение мое работало слишком бурно, а может, на самом деле было так, но еще на окраинных улочках, на которых тесно друг к другу лепились рыбацкие хижины, я ощутил запах соленой воды и рыбы. По-другому здесь, наверное, и не могло быть. Лагуны, берега канальчиков, мимо которых я пробирался к океану (куда же еще!), были уставлены лодками, катерами, яхтами различных конструкций. Во многих местах между деревьями, столбами были развешены белые треугольные флажки с изображением рыбы и креста. По ним я и определил дорогу к рыбному базарчику. Это, пожалуй, самое оживленное и веселое место в городе. Тут встретишь и продавцов, и покупателей, и туристов, и слоняющихся без дела нищих.
Побродив по базарчику и набив карманы сухой рыбной мелочевкой, я облюбовал укромное местечко на каменистом мысе и, расположившись там с кружкой чая, стал наблюдать за парусниками, тихо и торжественно выходящими из залива в океан. С этого, пожалуй, и началось исполнение моей детской мечты.
Из лагуны один за одним выскальзывали рыбацкие кораблики. Гребцы орудовали тяжелыми веслами, другая часть команды торопилась поставить мачты и поднять паруса.
Большому кораблю — открытый океан, маленькому — его прибрежные воды. По ним обитатели рыбацких хижин плавают на небольших плоских суденышках, представляющих собой просто большую доску с выступами-упорами для ног. На тепане (так называется этот челн-доска), как правило, помещается не больше двух человек — в основном сидя, однако когда забрасывают или вытаскивают сеть, они могут и привстать, проявляя на волнах чудеса эквилибристики. Вместо весел используется разрезанный вдоль бамбуковый ствол. Рыбаки, с которыми я удивительно быстро нашел общий язык, охотно согласились, отложив дела, «покатать» меня на доске. Я оседлал ее спереди, а ланкиец, дождавшись отливной волны, столкнул тепан в пенный поток. Он тут же перенес доску через прибрежный риф. За его пределами, на глубине, было уже попроще, поспокойнее. Мы немного поболтались среди мутных волн, и через полчаса прибойная волна вернула нас на берег. Слишком неудобно, мокро и примитивно? Однако просто, надежно и, главное, доступно всем. Кстати, даже владельцы богатых яхт часто не прочь выйти в океан и на катамаране (я уже не говорю о рыбалке в тихой лагуне), и на тепане поразвлечься. Здесь, на острове, мореходный опыт предков за плечами не носить — может пригодиться в любую минуту.
То же самое и с рыболовецким опытом: надежное ремесло, всегда прокормит. Нередко на берег выбираются целыми семьями. Всем здесь находится занятие: кто рыбачит, кто встречает знакомых рыбаков, помогая им вытаскивать лодки и вытряхивать сети (авось и перепадет какой-нибудь хвостик), кто собирает всякую бытовую всячину, которой океан постоянно одаривает берега острова, кто просто развлекается, гоняя по песку мяч.
Первую ночь на Шри-Ланке после поездки в Негомбо я провел в палатке на пляже деревни Папанугама, что находится в двадцати километрах от Коломбо. Утром, едва откинув полог, увидел поджарого, ровно и красиво загорелого ланкийца, который с любопытством рассматривал мой бивуак. Оказалось, это местный житель, его просторный светлый дом, в котором он живет с женой и двумя дочерьми, находится рядом, в сотне метров от океана. Ян (так для простоты запоминания представился ланкиец) оказался заядлым рыбаком. Мы быстро нашли общий язык. Я рассказал, какого огромного сома удалось подстрелить в днепровских глубинах, и выразил желание такую же рыбу добыть в океане. «Ноу проблем, — сказал Ян. — Я тоже занимаюсь дайвингом. Будь моим гостем».
Последние три дня на острове я провел у Яна в гостях. Увы, подводная охота не удалась. Рифы, на которых кормится всякая рыбная всячина (даже безопасные для человека акулы, бывает, заплывают), хоть и находились в соблазнительной близости от берега, и глубины тут вполне доступны для моих весьма посредственных для океана дайверских способностей, однако слишком сильная прибойная волна спутала все карты. Я, конечно, охваченный азартом, полез в воду (это, кстати, из-за прибоя и прибрежных острых камней оказалось делом непростым) и даже успел заметить несколько полосатых и радужно окрашенных рыбешек, но, покувыркавшись в беспокойной мутной воде в опасной близости от рифовых клыков, с помощью накатной волны быстро выбрался на берег. Однако рыбалка все-таки состоялась. В одном из затонов обширной, похожей на огромное озеро лагуны, что находится в сотне метров от прибрежного шоссе, Ян держит старенький катамаран. На нем мы под вечер и отправились порыбачить.
Солнце скатилось к океану, над ним, играя красками, пламенел закат. Здесь же, над лагуной, небо было чистым и прохладным. Изредка его пустое пространство перечеркивали стремительные птицы. Вода была темной и неподвижной, будто покрытой льдом. «Это после дождей. Скоро посветлеет», — сказал Ян. Он ловко орудовал длинным шестом, направляя катамаран на середину лагуны. Наконец остановились. Ланкиец достал из мешка сеть-парашют (весьма, кстати, распространенная снасть среди островитян). Подозреваю, что для ланкийцев очень важен не только улов, но и элемент азарта, игры. Ведь сеть нужно бросить как можно дальше, и так, чтобы она легла на воду ровным кругом. На дне парашют накрывает рыбу, потом снасть осторожно подтягивают к себе вместе с добычей. У Яна получалось это очень эффектно и даже артистично. По пояс в воде он бродил по притихшей лагуне и метал сеть в разные стороны. Улов, правда, был мизерный — и десятка мелких рыбешек не набралось. Не беда! Зато я получил полное представление об особенностях местной рыбалки. Ощутил, так сказать, ее духовную основу, которая, уверен, присутствует в рыбалке на всех широтах.
Ловят в океане не только сетями, но и переметами. В одной рыбацкой деревушке я долго наблюдал, как рыбаки готовили снасть для ловли барракуд. Это длинная, почти до километра веревка, к которой привязаны десятиметровые поводки с большими крючками. Все это последовательно и аккуратно — виток к витку, поводок к поводку, крючок к крючку — укладывалось в лодки. «Кингфиш!» — многозначительно поднял палец один из рыбаков. Королевской рыбой ланкиец назвал барракуду, что соответствовало рангу этой характерной «морской щуки», именем которой названы и подводные лодки, и торпеды, и бомбардировщики, и надежность снасти, и тщательность подготовки к рыбалке.
Широкое распространение на Шри-Ланке получила ловля рыбы на так называемых ходулях или сваях. Длинные шесты с короткими поперечинами, к которым привязаны торбочки для добычи, во время отлива входят в дно, чернокожие сухощавые рыбачки разных возрастов с ловкостью обезьян залазят на них и удят рыбу. Издали их колоритные фигурки с удочками похожи на экзотических птиц. Зрелище впечатляющее. Можно и самому попробовать взобраться на шест. Только вряд ли получится без подготовки и опыта совершить этот акробатический трюк. Лучше уж со спиннингом побродить по бережку какого-нибудь укромного заливчика или расположиться с удочкой на берегу речки и канала — эти занятия вполне доступны каждому туристу. Лучше, конечно, если вашим гидом окажется местный рыбачок. Он и удочкой вас снабдит (правда, самодельной, вырезанной из оснований листьев кокосовой пальмы), и креветок для наживки добудет, и покажет живописные водоемчики, изобилующие рыбой и неопасными маленькими крокодильчиками. Если вам повезет, трофеем может стать китайский карп, змееголов или большой гурами. Если нет, то как бы ответственный за ваш комфорт и потенциальную рыбацкую удачу ланкиец подстрахуется и таки добудет рыбу с помощью той же сети. Один молодой азартный рыболов при мне прямо в одежде нырнул в речку и перегородил обрывком сети какой-то проливчик. Не прошло и пяти минут, как ветки прибрежных кустов мелко задрожали, и довольный произведенным эффектом рыбачок уже толкал впереди себя плотик, на котором комком лежала сеть, набитая рыбой. Не беда, что это всего лишь вездесущая тилапия. Всяка рыбка хороша, коль в руки рыбаку пошла.
Если отдых на острове (даже включая его райские прелести) не имеет смысла без рыбалки и вы действительно хотите испытать азарт настоящей мужской охоты, то удочкой и даже простым спиннингом, конечно, не обойдетесь. Речь идет о глубоководной океанской рыбалке. Она проводится, как правило, вдали (иногда в десятках километров) от берега на катерах, оснащенных самым современным оборудованием для троллинга.
Добытую с помощью спиннинга или подводного ружья рыбу (а это могут быть весьма солидные тунцы, барракуды, марлины,) можно приготовить прямо на катере или же возвратившись в отель. О блюдах ланкийской рыбной кухни рассказ отдельный. Это очень просто и одновременно весьма сложно. Просто — в моей походной жизни. Пожевал сухую пеламидку или горсть сушеной хальмасы (мелкая рыбешка типа нашей тюльки), запил чаем с сухарем — вот и весь перекус. Это, как правило, днем, когда я крутил педали. Вечером — та же сухая рыбешка, только уже покрошенная в кондер. Угощали рыбаки и свежатинкой. Ее, правда, не было времени на месте разделать и приготовить, с собой тоже не прихватишь — слишком жарко. Ланкийцы потребляют рыбу с самыми разными добавками. Чаще всего это карри. Весьма обиходное словечко на азиатских берегах Индийского океана. Это может быть смесь растертых в порошок специй и пряностей (среди обязательных компонентов черный перец, кориандр, перец чили, семена горчицы, тмин, корица, куркума, имбирь, чеснок, а также листья вечнозеленого кустарника карри), а также любая еда (мясо, рыба, бобы, овощи и даже фрукты), приготовленная с добавлением этой смеси. Каждый ланкийский рыбак сам себе кулинар, поэтому просто сваренные или поджаренные на кокосовом масле куски рыбы он заправляет соусами и специями по-своему. Один для аромата в карри добавит «умбалакаду» — измельченную в порошок сухую рыбешку, которую на острове почему-то называют «мальдивской», другой не пожалеет для приправы помидоров и лука, третий обильно сбрызнет смесь лимонным соком. На Шри-Ланке компоненты смеси обычно предварительно поджаривают на сковороде, и в этом заключается основное отличие ланкийского карри от индийского.
Да и остроты в нем поменьше. Вообще специалисты (а в кулинарии все мы своего рода доки) утверждают, что ланкийская кухня в отличие от кухни той же Индии или Таиланда, скорее, пряная, чем острая. Так что рыбные блюда здесь можно потреблять без опасения обжечь желудок. Тем более что к рыбе, как правило, подаются «смягчающие» остроту приправ гарниры — рис, картофель, бобы.