21 / 24
РОССИЙСКАЯ ОХОТНИЧЬЯ ГАЗЕТА
№ 29 (937) 11 – 17 ИЮЛЯ 2012 ГОДА
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
21
ОХОТНИК-НАТУРАЛИСТ
Говаривала мне бабушка: «Не усмотришь
за летними деньками! Это зима долго
тянется, а лето что черемуховый цвет –
быстро прочь слетит!» А оно и впрямь
так: сноровито бегут летние деньки.
Не заметишь, как сойдет с календаря
перволетье.
И
вот оно, лето в самом зените. В природе
уже чувствуется особая струнка – ото дня
ко дню день заметно на убыль пошел, а
это значит, год на вторую половинку
обернулся. Незаметно, на воробьиный
шажок, как говорили в старину, убывает день.
Это время тихих рассветов и спокойных
закатов. Утром не слышно птичьей многоголо-
сицы. У пернатых заботы о потомстве: какие на
крыло молодняк ставят, а которые и вторую
кладку высиживают. Шумливо лишь в эту пору
небо – с утра до ночи не смолкает стрижиный
гомон. Молодое поколение на крыло встало,
еще неделька-другая – и стихнет стрижиная
суета, настанет время дальней дороги.
Изнуряющие жарой дни сменяются бодря-
щей ночной прохладой.
Степенна и по-своему тиха ночь в пору сено-
коса. С детства люблю я ночные луга, пахнущие
терпким ароматом свежевысушенной травы,
перемешанным с прохладой летней ночи. Быва-
ло, уйдешь с вечера на сенокосный луг и вер-
нешься домой глубоко за полночь. Легкий
холодок ночи рождает туман, и он стелется у
подножья скирд, западая в низины, отражая
матовый свет полной луны. Та, где из лесных
крепей выбегает на луг река, туман плотней.
Серая дымка обрисовывает речное русло, и
невесомым одеянием клубится над тихими
водами его кудель.
Воздух, пропитанный тишиной ночи, ловит
каждый звук. В старом пруду, укрытом с бере-
гов молодым разросшимся ольхашником, урчат
говорливые лягушки. В ракитнике, что растет по
берегу речки, звенит речной сверчок – малень-
кая серенькая птичка, чем-то напоминающая
соловья. Козодой, буркнув раз-другой, мотанул-
ся над луговой стежкой, сел на тропку, слив-
шись с темнотой ночи. Под сенной скирдой
шуршат мыши, и вот одна, выскочив наружу,
споткнувшись о мою ногу, второпях скользнула
обратно под стог. Разбуженный кем-то дрозд,
тревожно застрекотав, низко перелетел луг и
забил крыльями в густом прилуговом березня-
ке. В деревне проснулись петухи, побудили ночь
и, замолчав, погрузились в сон. В какое-то
мгновение наступила тишина, словно все замер-
ло вокруг и слушает эту самую тишину.
Случается, что после обильных дождей появ-
ляются вночисветлячки. Словно звезды-малют-
ки, упавшие из темноты, вторят они звездному
небу. Возьмешь на ладонь такую звездочку, а
она мгновенно затухает – не переносят светляч-
ки тепла.
Давненько смолкли неугомонные соловьи.
Утихли вальдшнепиные тяги, и вечерами в
сумерках уже не услышишь хорканья лесного
кулика и не увидишь силуэта этой таинственной
птицы, летящей огромной ночной бабочкой на
фоне сумеречного неба. Смолкли громкоголо-
сые кукушки, что будили ночи напролет с само-
го апреля, и не слышно теперь пения ночных
птах, что так радовали в майско-июньские ночи.
Лишь удод дудит до самой темноты, провожая
в сон уходящий день.
Пришел сенокос в луга. Полегли под косой
вызревшие травы. По лугу тут и там раскиданы
плотно уложенные валы сухой травицы. Замол-
чал коростель на ближнем лугу, поумолк пере-
пел – переселились они за реку, где еще трава
стоит в полный рост. По вечерам с полей, где с
осени зеленели озимые, потягивает томным
духом созревающего колоса; неделька-другая –
и не заметишь, как поспеют пшеница с рожью.
Умывается золото полей нежным румянцем
зорь. Розовые с желтым отливом, багряные,
малиновые тона заката, сменяя друг друга,
ложатся зеркальным отражением на поле. А как
сходит заря, серая пелена окутывает его. И
засыпает поле на короткую ночь, выстилающую
лунные дорожки по простору. Кое-где цыкают
одиночные кузнечики, да тоскливо ойкает ноч-
ник – угрюмый сыч: настало его время.
По обочинам дорог, там, где тень соседству-
ет с солнцепеком, белым ковром распустились
ромашки, донник. Цветет зверобой. Бабочки
разных мастей кружат над цветами. Тут и кра-
пивницы, и лимонницы, и белянки-капустницы,
и даже красавец махаон.
В лесных крепях по берегам рек и на окрай-
ках старых вырубок малина в самой поре – соч-
ные ягоды клонят кусты к земле. Хоть и мала
ягодка, а нежна на вкус, ароматна. К вечеру,
когда стихает жара, над малинником в вечерней
прохладе стоит сладковатый дух спелых ягод.
В борах поспевает черника. Там, где посырее,
ягодки уже вызрели, натекли соком. Нет-нет да
и вспугнешь тут рябчиный выводок. Они теперь
лето держаться будут – ягодки приби-
тех пор, покуда первые августовские
зки не накроют и не иссушат ягоду.
ьниках хороводом от мала до велика
и чернушки. Черному груздю жара с
– самое дело. В такую пору в ельнике
томный грибной дух держится. Говаривали мне
заядлые груздятники: «Два груздя целую дюжи-
ну рядом прячут». Верно. Не ленись – приотк-
рой иглишник на едва приметном холмике, и
вот она, чернушка. А таких холмиков рядом ой
как много.
С раннего утра до позднего вечера не смол-
кает пчелиный гул в кронах деревьев. Медовым
запахом окутаны липовые аллеи. Приятно в эту
пору прогуляться по ним.
По окраинам дорог распустился цикорий –
верная примета макушки лета. К ночи цветки
цикория закрываются, а на рассвете вновь заго-
раются сочной синью.
Комар сошел в лесную чащу. В самую
жару прячется в тени ельников, по берегам
лесных ручьев, там, где держится прохлада. А
чуть похолодает в лесу самый комариный
бум. Жужжат. Гудят. Остановиться не дают.
Гонят прочь. Докучает комарье лесным обита-
телям. Лисы от них в речках и озерцах спаса-
ются, а кабаны грязевыми ваннами тешатся.
От жары в водоемах вода спала. Обмелели
берега. На небольших прудках водица едва дно
прикрывает. Хорошо примечаешь, как караси
зеркало воды хребтами цепляют.
Чем еще примечательна эта пора? «Петр и
Павел час убавил» – гласит народное предание.
К середине лета день ровно на час отступил, и к
Петрову дню это становится заметным. Это еще
и время самых громких гроз, настоянных на
июльской жаре, и всполохов дальних зарниц,
гуляющих по ночному небу.
По оврагам и вырубкам выпустил свои фио-
летово-розовые кистиИван-чай. Пока цвет лишь
на самой маковке метелки раскрыл. Ото дня ко
дню будет прибывать Иван-чай в цвете, а к
августу зальются плотным заревом его соцве-
тий лесные неудобья.
С цветом Иван-чая лето начитает идти на
убыль. Один шажок ему остался до авгус-
товских холодных зорь, спелых садов и
первых золотых прядей осени в кронах
кучерявых берез.
тут все
рать до
заморо
В ел
наросл
сырцой
СЕНОКОСНАЯ ПОРА
Олег ТРУШИН, фото Сергея ФОКИНА
17-24.indd 5
09.07.2012 17:13:40