Изображение Барину охота, егерю - неволя
Изображение Барину охота, егерю - неволя

Барину охота, егерю - неволя

В Российской Федерации осужден очередной охотовед, посмевший мешать VIP-персонам в незаконной охоте.

До этого в похожей ситуации оказались Александр Довыденко и Андрей Григорьев - в Российской Охотничьей Газете было несколько публикаций, эти истории подробно освещалась на центральном телевидении в передаче «Человек и закон».

На этот раз события происходили далеко от центра – в Курганской области. Собственную версию произошедшего изложил осужденный, якобы за взятку, Яков Березин в интервью изданию Znak.com. Эта публикация вызвала резонанс и бурные обсуждения, в том числе, в профессиональной среде. Коллеги по работе единодушны – приговор незаконен, заказное дело шито белыми нитками. Незаконный арест подозреваемого и освобождение от ответственности «взяткодателя» – знаковые события, на которые невозможно не обратить внимание.

Три этих резонансных дела получили огласку потому, что эти охотоведы не поддались на угрозы и запугивания. А сколько инспекторов проявили слабость, смирились с угрозами и другими формами психологического давления? Такой статистики нет, но и трёх этих резонансных случаев вполне достаточно для постановки проблемы на всех уровнях.

По сути, это продолжение давней истории противостояния «правоохранителей» и «егерей». Эти группы выделены в кавычках, так как среди и тех и других люди были и будут разные. Первые никогда не считали нашу службу чем-то серьёзным, так как к охоте многие относятся как к банальной пьянке в лесу. Ещё в советское время на районном и областном уровне временами возникали конфликтные ситуации, но время было другое. В основном начальники областных инспекций находили общий язык с начальниками УВД. Милицейские и прокурорские чины пониже рангом побаивались, так как за браконьерство погоны снимали и увольняли с должностей запросто. Наступившее время, а точнее «понятия», кардинально поменяли расклад сил. Сегодня каждому принципиальному работнику госохотнадзора угрожает не только опасность для жизни при задержании браконьеров, но и реальные сроки по сфабрикованным обвинениям за исполнение непосредственных профессиональных обязанностей.

У нас, россиян, есть Родина. Наше государство имеет основной закон – Конституцию Российской Федерации. У каждого из нас в жизни есть выбор: к происходящим событиям относиться «по понятиям» (это воровская терминология) или по закону. Ст. 15 Конституции РФ: 

«Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации».

Откройте должностной регламент, любого государственного служащего: «В своей деятельности руководствуется Конституцией РФ…» и дальше всё прочее, чем он там ещё руководствуется…

Что происходит? Государственные инспекторы выявляют факты уголовных преступлений (ст. 258 Уголовного Кодекса РФ) и принимают меры к выявлению и задержанию преступников. Преступники здесь ключевое слово. Я не нашёл в Конституции РФ статьи, устанавливающей, что VIP-персоны имеют преимущества перед законом и судом. Там написано коротко и предельно ясно: «Все равны перед законом и судом». Далее события развиваются просто: преступники любыми методами от ответственности освобождаются, а охотоведы к ответственности привлекаются, но так, чтобы больше никогда под ногами не путались. Любая судимость автоматически ведёт к увольнению инспектора с должности. Такой «неестественный» отбор установили «по понятиям».

Переходя к последнему примеру с Яковом Березиным, остановлюсь на неустранимых сомнениях в его виновности. Спустя семь лет после «события» совесть у «взяткодателя» внезапно просыпается, и он заявляет, в том числе, и о своём преступлении. Вы ничего здесь странного не видите? Есть сомнения? Они устранимые? Да, они устранимые, если бы в судебном следствии мотив «взяткодателя» исследовался, но это суды обоих инстанций почему-то не интересовало.

В ходе следствия изъят снегоход без двигателя, похожий на тот, о котором говорит «взяткодатель». Снегоход изъят не дома у государственного инспектора, а в ограде дома егеря районного общества охотников и рыболовов, где-то там, в деревне. Документов на снегоход не было, и нет. Есть доказательства, что это личный снегоход инспектора? Есть сомнения? Они устранимые? Нет, это неустранимые сомнения.

Инспектор утверждает, что коллективом тюменских охотников был официально предоставлен снегоход на основании договора. «Взяткодатель» подтверждает факт предоставления снегохода по договору. Этот договор сохранился, и я, как свидетель по этому делу, подлинность этого договора и собственную подпись также подтвердил. Другие свидетели подтвердили, что снегоход использовался только для работы, и на нём на охрану выезжали другие егеря. А была ли взятка? Есть сомнения? Они устранимые? Исходя из материалов следствия, это неустранимые сомнения.

Участие в суде в качестве свидетелей обвинения нарушителей правил охоты, которых инспектор привлекал к административной ответственности - факт настораживающий. После незаконного ареста Якова Березина мне позвонил некий гражданин и сообщил, что судьба инспектора уже решена. Он, не стесняясь, попросил оказать содействие в трудоустройстве на эту должность «хорошего человека». Этот факт мной в суде озвучен под протокол судебного заседания. То есть, очевидно, что есть «интересанты» на эту должность и есть «интересанты» в том, чтобы любой ценой от неудобного охотоведа избавится. Здесь ключевая фраза: «любой ценой». Есть риск оговора заведомо невиновного человека? Есть сомнения? Они устранимые? Судебным следствием эти сомнения также не устранены.

Я могу и дальше продолжать в этом же духе, с изложением всех деталей и обстоятельств, но пусть эту работу квалифицированно делают юристы. Я лишь процитирую п.3 ст.49 Конституции РФ: «Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого». И вот тут, у меня, как гражданина РФ, возникает вопрос к нашей судебной власти: мы по Конституции живём или «по понятиям»?

Кстати, об адвокатах, участвовавших в «делах охотоведов». Защита - это одна из сторон в состязательном процессе судебного разбирательства. Недавно с интересом прочитал Доклад Уполномоченного по правам человека Российской Федерации за 2014 год, который ежегодно направляется Президенту РФ, в Государственную Думу, в Правительство РФ, в высшие судебные и другие инстанции. Вот цитата: «По мнению Председателя Правления РОО «Независимый экспертно-правовой совет», «в уголовном судопроизводстве мы остались без права на защиту». Правозащитниками обращается внимание на ограниченный набор возможностей при попытках реализовать право на защиту в уголовном судопроизводстве, поскольку, по их мнению, зачастую происходит игнорирование доводов защиты и ходатайств адвокатов; распространена практика отказов в допуске защитников к уголовному процессу; наблюдается неравноправие сторон защиты и обвинения в уголовном процессе. Фактически правозащитниками констатируется отсутствие реальной состязательности в ходе судебного процесса».

Отсутствие реальной состязательности (ст. 123 Конституции РФ) означает, что в уголовном процессе осталась только одна сторона - обвинение. А чем такой суд отличается от чрезвычайных судов? В соответствии со ст. 118 Конституции РФ создание чрезвычайных судов не допускается, но получается, что по факту они уже существуют?!

В заключение доклада Уполномоченный по правам человека РФ Э.А. Памфилова констатирует: «Анализ поступающих в аппарат Уполномоченного жалоб и обращений позволяет предполагать, что в основе нарушений прав человека лежат преимущественно проблемы ментального характера:

• слабый уровень правового сознания, как в общественной, так и в государственной среде;

• неизжитый синдром «презумпции виновности» граждан по отношению к государству;

• медленный выход судейского сообщества из устаревшей системы профессиональных психологических установок на обвинительный уклон;

• рецидивы репрессивного сознания, влияющего на характер деятельности всей правоохранительной системы».

Кто, кроме нас самих, будет лечить «рецидивы репрессивного сознания»? Что делать? Для начала, я вот что предлагаю:

1. Направить все имеющиеся материалы в редакцию программы «Человек и закон».

2. Информировать о сути «дел охотоведов» Уполномоченного по правам человека РФ с направлением ранее опубликованных материалов в СМИ.

3. Направить данную публикацию в Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и по правам человека. Членом этого Совета является П.Н. Гусев, который возглавляет две постоянные комиссии.

4. Обратиться к депутатам Государственной Думы РФ с требованием направления депутатского запроса об основаниях отказа в возбуждении уголовного дела по факту браконьерского отстрела восьми лосей в Самохваловском охотничьем хозяйстве Курганской области (это было началом истории).

5. Информировать читателей Российской Охотничьей Газеты о реализации этих пунктов, о полученных ответах или иной реакции.

У меня лично, ещё есть публичный вопрос к гаранту Конституции РФ, но исходя из разумной последовательности действий, нужно сначала реализовать первые пять пунктов.

Что еще почитать