Имея два паспорта, французский и камерунский, он живет отшельником в Камеруне, проводя 11 месяцев в тропическом лесу или саванне. Оценив физическую форму русских клиентов, Ги построил охоту так, что мы просто валились с ног после очередного марш-броска через непролазные дебри тропического леса.
Условия, в которых приходится охотиться в тропических лесах, заслуживают особого разговора. Высокая влажность (свыше 90 %), жара (более +30 °С), невероятно густой агрессивный лес, в котором пигмеи прорубают ходы с помощью мачете и садового секатора, нулевая видимость превращают охоту в настоящее испытание. Во-первых, по «коридорам», прорубленным пигмеями под свой рост, приходится передвигаться согнувшись, во-вторых, на каждом шагу вас цепляют лианы, корни, колючки. В моем виртуальном рейтинге охот, проведенных в самых разных странах и климатических условиях, по степени сложности я ставлю охоту в тропи ческом лесу на первое место вместе с горными охотами на высоте 4–5 тысяч метров.
Особую проблему представляет стрельба. Густая растительность, конечно, облегчает скрадывание и позволяет подойти к животному (слону, буйволу, бонго) на очень близкое расстояние, буквально на 3–5 метров, но невероятно осложняет выцеливание зверя. Случалось и так, что охотники, приблизившись к слону на расстояние вытянутой руки, бесшумно удалялись без выстрела. Знаю и другой случай, когда мой друг, замечательный охотник О.А., стрелял в слона в упор, видя лишь небольшой фрагмент его тела. За этим следовало настоящее сражение, в ходе которого О.А. и его пиэйч сделали более двадцати выстрелов и с трудом, при помощи пигмеев, выбрались с поля битвы. Так что, если у вас есть желание добыть слона в тропических лесах Африки, готовьтесь к сверхиспытаниям и цистерне адреналина — оно, право, стоит того!
Охота на лесного слона проходит по следующей схеме. Каждое утро на рассвете команда, состоящая из охотника, пиэйча и трех-четырех следопытов-пигмеев, выезжает на джипе в лес. Машина, крадучись, продвигается по дороге, при этом на переднем бампере сидит самый глазастый следопыт, внимательно сканирующий ночные следы слона. Маршрут обычно включает в себя объезд водоемов и солончаков — мест, традиционно посещаемых слонами. Поднятая пигмеем рука — сигнал для остановки и более углубленного анализа отпечатка.
Для пигмеев след содержит почти всю необходимую информацию о животном. Так по рисунку и размеру отпечатка передних ног слона они выясняют его пол, возраст, состояние (возбужден он или спокоен). Если обнаружен свежий навоз, то вам, считайте, повезло: по его температуре Гастон или Бенабье безошибочно определят (термометром служит палец), как давно здесь прошло животное, и, если самец заочно произведет на команду хорошее впечатление, начнется его преследование и выслеживание пешком, которое может продлиться весь день.
Лесной слон весит 2,5–3,5 тонны (саванный 4,5–6 тонн), его бивни тоньше и прямее, чем у саванного. Но оба вспыльчивые и опасные животные, поэтому охота на этих великанов в тропическом лесу требует особой физической и психологической подготовки.
В один из дней, преследуя слона-одиночку более трех часов, мы подошли к нему так близко, что видели контур его тела. Было около полудня, и слон, разморенный зноем, спал стоя, забравшись в непролазную чащу. Пытаясь разглядеть бивни, мы стали обходить животное и попали под боковой порыв ветра. Что тут началось! Джунгли разом ожили и пришли в движение. «Наш» слон резко рванул вперед, вокруг замелькали силуэты его собратьев, затрубили слонихи, предупреждая об опасности малышей. Треск, гвалт, топот со всех сторон! Оказалось, что «наш» присоединился к стаду, чего мы, к сожалению, не заметили. Лихорадочно сжимая в руках арендованный в лагере «Рюгер» 416-го калибра, я пытался определить, откуда исходила наибольшая опасность, и не мог. Ги, окликнув меня, со штуцером на изготовку бросился к стволу крупного дерева, где уже теснились пигмеи. Мы приготовились к обороне. И атака не заставила себя ждать.
Сначала я услышал горячий шепот Гастона: «Слониха идет прямо на нас! Стреляйте!», затем увидел источник опасности. Разъяренная слониха, громко трубя и хлопая ушами, была уже в каких-то 15–20 метрах от нас, правда, закрытая густым подлеском. Ги не стал ждать, когда она подойдет еще ближе, и выстрелил, почти не целясь. Зверь отскочил в сторону, но через мгновение вновь перешел в атаку. И лишь повторный выстрел Ги заставил слониху отступить.
Простояв еще несколько минут, мы с Ги медленно опустились на землю. Только тут я заметил отсутствие пигмеев — они были на дереве. Все молчали, потрясенные пережитым. Их поведение не было проявлением трусости: не имея никакого оружия, они обезопасили, насколько могли, свою жизнь и не мешали Ги защищать нас. Как выразился пиэйч, подытоживая этот драматический эпизод, в таких ситуациях ему не нужна дополнительная лицензия на слона, он должен защитить команду. Подобные ситуации, надо сказать, не редкость при охоте на слона, и опытные пиэйчи используют оружие только в самый критический момент.
Что касается традиционных способов охоты на слона самих пигмеев, то в прошлом, а возможно, и сегодня, она требовала огромного мужества и самообладания. Обнаружив зверя, пигмеи преследовали его и ждали, когда он заснет. Тогда один из охотников, обмазавшись слоновьим навозом, бесшумно подползал к животному и вонзал копье или деревянную пику, смазанную ядом, ему в пах. Через несколько минут яд останавливал сердце великана. Интересно, что сваренный из кореньев и растений, он убивал слона, но не отравлял его мясо.
На пятый день охоты, где-то за два часа до захода солнца (около 16:00) нам невероятно повезло. Медленно объезжая на «Тойоте» слоновьи заповедные места, мы наткнулись на крупного самца. Первым его увидел своим операторским глазом Элисбар. Слон медленно брел по дороге, ломая ветки и лакомясь плодами.
Сойдя с машины, мы начали сближаться с ним, пытаясь рассмотреть бивни. Есть! Прекрасные параллельные бивни! Теперь главное — не спугнуть животное и дождаться момента для точного выстрела. Расстояние для охоты в лесу было необычно большое — около 70 метров, видимость идеальная. Все зависело только от меня. Подкрадываясь к слону, я молился чтобы он приостановился и на секунду замер...
Когда выдался шанс, я выцелил под лопатку и выстрелил. Слон присел на правую ногу, развернулся и бросился в джунгли. Прозвучал выстрел Ги, и вдогонку ему я успел выстрелить еще раз.
Первый выстрел, как всегда, самый важный. Я очень надеялся, что он был точный. Мы стояли и прислушивались к шуму в лесу. Наконец раздался звук падения тяжелого тела. Трофей добыт! И это был общий успех. Радость и облегчение сияли на лицах всех членов команды. Пигмеи тоже радовались, но еще и тому, что их семьи были обеспечены мясом на несколько недель вперед.
А в лагере нас ждал обязательный праздник. Готовиться к нему команда начала немедленно, украсив машину зелеными ветками. По дороге домой мы хором исполняли песню с незамысловатыми словами: «Да здравствует, да здравствует сафари! Сафари удачно закончилось. Слава охотнику! Теперь у нас будет много мяса!»
Победные звуки клаксона вывели на дорогу весь лагерь. Мужчины, женщины и дети танцевали, смеялись, кричали, каждый хотел дотронуться до меня, поздравить с удачей. Весь вечер был отдан песням, танцам и эмоциям, которые подогревались пивом и местной пальмовой водкой. Такое исключение из правил Ги допускает только в случае больших удач, в другие дни здесь царит жесточайший сухой закон.
На следующее утро мы вернулись к месту охоты на нескольких машинах — трехтонную тушу слона надо было разделать за один день. Добытое животное, как пояснил Ги, отличалось от других некоторыми свойствами, которые очень ценятся в лесу. Во-первых, слон был действительно знатный и крупный, таких здесь называют «комба». Во-вторых, у него оказались длинные и толстые бивни, вес которых, по первой оценке Ги, должен составлять 14–17 килограммов.
В разделке туши приняли участие почти все жители деревни — мужчины, женщины, подростки. С поразительной скоростью, всего за полдня, они разделали добычу, не оставив от трехтонного лесного гиганта ничего. Самые квалифицированные следопыты занимались разделкой наиболее важной части трофея — головы, стараясь не повредить внутреннюю, очень хрупкую и ломкую часть бивней. Очищенные от мяса бивни они воткнули на несколько дней в землю для завершающей стадии обработки в лесной лаборатории муравьями, червями и личинками.
Меня поразила выносливость пигмейских женщин, переносивших на себе мешки с мясом от места разделки до дороги. Каждый мешок весил где-то 30–40 килограммов и, на мой взгляд, был совершенно неподъемным.
В прошлом, по словам Гастона, существовали четкие правила разделки добычи, которые исключали любой произвол. Так, задняя нога животного предназначалась жене охотника, передние — ближайшим родственникам, мозг — старейшему члену общины. Пигмеи всегда с большим уважением относились к пожилым соплеменникам, пользующимся не меньшим авторитетом, чем лучшие охотники.
Трудно понять, по какому принципу делится мясо сейчас, но никто не остается внакладе, и вся деревня немедля приступает к его обработке. Жир топится и переливается в пластиковые бутылки, в которых может храниться месяцами. Мясо коптится над постоянно дымящимися очагами. Примитивная коптильня позволяет заготовить продукт на несколько недель вперед. Впрочем, мясо здесь долго не хранится. Средняя пигмейская деревня, состоящая из 20–30 человек, умудряется съесть трехтонного слона за пару месяцев. Что касается бивней, то они, как и во всех охотничьих лагерях, проходят обязательное взвешивание. Бивни моего слона, весившие по 20 килограммов, стали абсолютным рекордом компании «Майо Олдири» за все время ее работы в Камеруне. Приятный для меня результат!
Комментарии (1)
Николай Васильев
Познавательно.
Поздравляю с хорошим трофеем.