Свой среди чужих - чужой среди своих

Увлекаясь охотой с раннего детства, в 18 лет получил, а не купил охотбилет. Чтобы получить билет, ездил тогда стрелять на стенд и даже тарелок десять разбил (не важно из скольких – нужно было десять разбить) и реально сдавал охотминимум, вытаскивая билет и отвечая на вопросы. Правда, билет этот был Военно-охотничьего общества.

Правда, ни для кого уже давно не секрет, что принадлежность к какому-либо обществу охотников совершенно не означает нормального отношения к тебе в угодьях этого же общества.

Например, у меня было билетов два.

Два – потому, что один может промокнуть или потеряться, такое не часто, но бывает.

Не пропускать же потом поездки из-за такой ерунды. 

В двух из трех посещаемых мною охотничьих хозяйствах Военно-охотничьего общества, ко мне относились, мягко говоря, как к гостю, а грубо говоря, как к клиенту.

Это притом, что в одном из них у меня была земля с домом и по идее вообще статус местного. И только в одном, Коробовском хозяйстве, что в Мещере, отношение было как к своему. Это значит, что путевки вдвое дешевле, то же самое с лодками, и они в первую очередь – своим. Гостям тоже рады – но они платили дороже. Давайте поразмыслим, откуда что берется. 

Общества, берущие в своих хозяйствах со своих членов приемлемую плату за охоту, жилье, техсредства и бОльшую плату с гостей, – делают осмысленным свое существование. Обществу такому «своим» и взносы платить не жалко, и при необходимости материально и физически помочь можно и нужно. Знаешь ведь, за что платишь.

И к угодьям этим будешь, как к своим, – бережно и с любовью относиться. И вооруженным идиотам там резвиться посложнее будет. Много ли у нас таких хозяйств? Лично я знаю парочку. Что же в других? А в других вот что. 

Установленная система выдачи долгосрочных лицензий (охотхозяйственных соглашений) не на право ведения охотничьего хозяйства, а на право временного пользования объектами животного мира навело очень многие головы на мысль: «А не сделать ли из охоты отличный и малозатратный бизнес?».

При нашем героическом чиновничьем аппарате рассказывать, как зачастую «выдаются» эти лицензии, думаю, не надо. А что? Прикупить лицензию, да чтобы места побогаче, чтобы речки да озера были (правда, это дороже), навешать аншлагов, построить что-нибудь, технику кое-какую завести, привезти головорезов или местных найти, чтоб никто посторонний не сунулся, вышки поставить, разбросать картошку и овса подсадить. 

Потом давай рекламку, и вперед – бабло рубить. Ни о каких таксациях, биотехнии, квотах, как правило, нет даже элементарных понятий. А зачем? Рога и копыта, да еще лучше в вольер – как раз для охотников-спортсменов!

Тем же, кто имел угодья до этого, лицензия выдавалась автоматически, правда, частенько руководство там менялось. Тогда за многие богатые дичью и рыбой угодья развернулась настоящая, а не игрушечная война. Было это и в Дубакинском, и в Скнятинском, и во многих других хозяйствах.

Органы, выдававшие эти лицензии, смотрели на эту борьбу с большим и неподдельным интересом. Вот и начали все эти посевы, давать свои предсказуемые плоды. И основной плод такой – отношение к вам в большинстве охотхозяйств будет определяться не цветом вашего билета (красный он, синий или зеленый), а тем, сколько зеленых у вас в кармане.

И чем эта пачка будет толще, тем больше будет и любовь к вам. Но есть ведь такая поговорка: относись к людям так, как хочешь, чтобы они к тебе относились. 

Вот они и относятся: я – купец, ты – продавец. Тогда-то и получается, что ребята (иногда неплохие), прикупившие себе охотбилеты из модного течения и привыкшие за бабки иметь все, всех и сразу, платят за услуги, например, при весенней охоте на тетерева баксов триста и «отводят душу». Мочут, как хочут. И из карабинов, и из автоматов и из машин, зачастую хозяйских.

Грубейшее нарушение правил охоты, но они ж там «хозяева», а новые охотники щедро заплатили за удовольствие. Пора бы отобрать пару машин и лицензий у этих хозяев, так, для общего развития! Тетерева – это просто так, для примера, к лосям с кабанами просто нолик пририсовать надо! 

Вспоминается случай во время весенней охоты на тетерева в одном, считающимся культурным, хозяйстве. Тогда нам продали коммерческие путевки на тетерева, видимо, простых путевок у них просто не нашлось! Хотя на вальдшнепа тут же нашлись обычные – тоже не копеечные.

При этом, как потом оказалось, никаких шалашей у них там вообще не было, их пришлось наскоро делать мне самому. Выдавая путевки, строго предупредили: охота только на токах, и никаких подходов к токующим косачам на деревьях и в кустах не допускается.

В такие порядки пришлось внести небольшие поправки, и мы пару косачей все-таки взяли. Но каково же было удивление, когда в последнюю утреннюю зарю, когда еще только начинало сереть небо, прямо на ток выезжает УАЗ, из него выходит начальник хозяйства с егерями и идут проверять выданные ими же путевки к жиденьким шалашикам в кустах на краях поля. Охота сорвана,  дебильная проверка документов, оружия.

Решился же конфликт на удивление просто. Нам было предложено купить коммерческие путевки хотя бы еще на денек. Мой небедствующий товарищ, дабы охладить мой пыл, с радостью удовлетворил эту просьбу.

Довольные хозяева угодий удалились, им, оказывается, больше ничего не надо было и особо не интересовало, что мы потом в угодьях делать будем. Ничего мы, конечно, не делали – животные-то здесь не при чем, а у меня от всего этого остались смешанные чувства. 

У таких вот «хозяев» простые охотники сразу становятся вторым или третьим  сортом, а местные очень часто вообще за людей и охотников не считаются, в угодья им вход запрещается и начинают гореть тогда вышки, сараи, а то и машины, как в свое время в Полесье, в Белоруссии и на Брянщине.

Не понимают никак установщики «нового порядка», что реальные хозяева на земле – это люди, которые на ней живут. Так всегда было и так будет. Не их вина в том, что повсеместно в стране развалено сельское хозяйство, и что они оказались бедны и невостребованы. И поделать пока с этим ничего нельзя – время такое. Ведь и времена меняются, и жизнь постепенно расставляет все на свои места.

Правда, как говорилось у хорошего охотника и поэта Николая Некрасова: «Жаль только жить в эту пору прекрасную...» 

Что же делать сейчас? Брать и ехать на охоту. Только один совет: если хотите хорошо поохотиться, ехать нужно далеко, как можно подальше от Москвы. В Вологду, в Карелию, в архангельские или костромские места.

Конечно, местам этим тоже в наши беспорядочно рыночные времена досталось от лесорубов, но все же дичи там больше, охота дешевле, но главное – относиться к вам там будут не как к клиентам, а как к добрым гостям, беспредельничать не дадут, но и мешаться не будут. Почему?  

Да потому что люди там понимают, что охота – дело душевное!