Страсти по весенней охоте

Начну с вечера-дискуссии, состоявшегося 9 декабря 2003 г. в Москве, на тему – «Весенняя охота: за и против». Но главный тезис был, конечно, против охоты. Охотники обратили внимание, дискуссия прошла под патронатом фонда «МакАртуров».

Организаторами выступили российский благотворительный фонд «Центр охраны дикой природы» и «Киевский эколого-культурный центр». За пропаганду запрета весенней охоты организаторы получили от фонда «МакАртуров» гранты $200 тыс. и $100 тыс. соответственно.

Но на этом нападки на охоту со стороны «зеленых» не прекратились. Департамент МПР, ощущая такую «поддержку», также не остался в стороне и в новых «Правилах охоты» записал о недопущении весной охоты на гусей ближе 1 км от среднегодового разлива воды на всех основных реках и озерах России. Только жесткой критикой удалось эту «дистанцию» сократить до 200 м. Но этого оказалось мало, и А. Берсенев 4 мая 2011 г. провел совещание по подготовке предложений по ограничению и регулированию весенней охоты на гусеобразных.

Выполняя «Поручения» президента, департамент разработал проект «Стратегии...». С ее опубликованием в среде охотников и ученых возникла обеспокоенность возможностью ограничений весенней охоты в связи с предстоящим присоединением к «Афро-Евразийскому соглашению». Первыми забили тревогу ученые Ю. Рожков и А. Линьков в статье «Нужно ли России «Афро-Евразийское соглашение?» («РОГ» № 50 2012 г.). Не дождавшись реакции департамента, А. Линьков, В. Кузякин, Ю. Рожков выступили в журнале «Охота» № 2 2013 г. «Нас не услышали?!».

На 2-м Национальном форуме «Современный этап развития природоохранной деятельности и охотничье-рыболовного туризма» (27.02.13 г.) А. Берсенев, стараясь смягчить критику Соглашения AEWA, заявил, что проходят обсуждения, и на основе их будет принято решение с «оговорками», и только тогда оно будет подписано. У нашего народа сложилось устойчивое мнение – раз власти обещают вынести вопрос на «всенародное обсуждение», значит, по нему решение уже принято.

На выступление коллег откликнулся С. Харитонов, доктор биологических наук, «Россия нуждается в Афро-Евразийском соглашении» («РОГ» № 3 2013 г.). Он подчеркивает, что «Афро-Евразийское соглашение» уже подписали 119 стран. Харитонов убеждает нас, ему вторит и Розенфельд, что «во многих субъектах Российской Федерации происходит переэксплуатация ресурсов водоплавающих птиц». Господа, если вы располагаете такими данными, то их следовало бы привести. А так это заявление бездоказательное. Я не раз приводил данные, кто и сколько добывает мигрирующих гусей, уток и вальдшнепов.

Подтверждение нашел в статье А. Линькова «Весенней охоте – да или нет?» («РОГ» № 6 2013 г.): «В России добывается ежегодно около 200-250 тыс. гусей, 6-8 млн уток и 200 тыс. вальдшнепа. И где вы увидели «переэксплуатацию»? К примеру, в Италии охотников 850 тыс., а отстреливают они в год до 1,5 млн вальдшнепов. Также по гусям и уткам. В небольшой Дании охотники добывают до 65 тыс. гусей. Мы охотимся на пролетную птицу 2,5-3,5 месяца. На гуся 10 дней весной и максимум пару недель осенью, а в Европе 5,5-7,5 месяцев, и по этому поводу в «Соглашении» отсутствуют какие-либо договоренности о регламентации.

Это справедливо? Европейская экономика охотничьего хозяйства в основном держится на ресурсе российского происхождения. Подписав «Соглашение», Россия получит статус страны-резервата, выращивающей «охотничий ресурс» для высоко прибыльной охотничьей отрасли Европы. Возникает закономерный вопрос: «А почему Европа так ополчилась на нашу весеннюю охоту?» Видите ли, по ее мнению, она ведет к сокращению гусеобразных.

Лукавят европейцы, лукавят! Взять, к примеру, такую страну ЕС, как Голландия, где охота под влиянием «зеленых» ограничена. Но у них есть традиция выбирать яйца из гнезд чибиса. Что интересно, в 2003 г. Европейский суд признал законность такого изъятия в рамках Директивы ЕС по охране диких птиц (ст. 9), согласно которой сбор яиц может производиться в ограниченном количестве в интересах традиционных способов охоты. А вот российским охотникам, невзирая на то что весенняя охота часть нашей национальной культуры и традиционна, отказать!

Запрет на весеннюю охоту в этом году введен в Калмыкии и Алтайском крае, подобные запреты рассматриваются в Ставропольском крае, Волгоградской области, Карелии, ХМАО-Югра, ЯНАО. С. Харитонов приглашает нас порадоваться вместе с ним, что «в случае присоединения к «Соглашению», Российская Федерация получит доступ к программе малых грантов AEWA, проектам Глобального экологического фонда, а также многочисленным источникам иных доноров». Вот где собака зарыта!

Сами-то мы не можем выделить достаточно средств. Поэтому надеемся – «Заграница нам поможет». Сбывается предупреждение г-на Пуже, президента ANCGE Франции, о том, чтобы мы были готовы «к тому, что рано или поздно России придется считаться с давлением «ЕС» на охоту», статья К. Зыкова «Охотники Франции и наше будущее» «Охота и охотничье хозяйство» № 5 2004 г. Что мы и наблюдаем сегодня – «Не мытьем, так катаньем» загоняют нас в это «Соглашение». С. Розенфельд видит в присоединении России к «Соглашению» только плюсы.

Но почему-то не заметила запрета на охоту с полуавтоматическим оружием на два и более патронов. Этот запрет поставит многих охотников и оружейное дело в очень неудобное положение.

Причиной сокращения водоплавающих, по утверждению С. Розенфельд, «является катастрофический упадок культуры охоты. А кто в этом виноват? Власти. Они все сделали для того, чтобы дискредитировать общества охотников, выдавить охотников из угодий. Без истинных охотников никогда не возродить охотничье хозяйство России и тем более численность гусеобразных. Удивляет, почему специалисты и ученые из отряда «одобрям-с» видят угрозу пролетным гусям и уткам только в весенней охоте российских охотников?

Почему они и словом не обмолвятся, сколько гибнет этой птицы от нерадивого хозяйствования? Пожары, трагедия в ноябре 2007 г., когда во время шторма в Керченском проливе затонуло 10 судов. В море вылилось, по разным данным, от 3-х до 6 тыс. т. нефтепродуктов, на дно ушло 7 тыс. тонн серы! Погибшую птицу сгребали как мусор. Почему пропустили мимо ушей упрек академика А. Яблокова нашим нефтяникам, что они ежегодно выливают до 5 млн тонн нефти на землю, в реки и озера. Что мешает создать надежную государственную службу охотнадзора?

Причины «снижения численности» С. Розенфельд назвала: «В настоящее время государственный мониторинг динамики численности водоплавающих птиц в России, к сожалению, не ведется совсем, хотя отсутствие ежегодных точных данных о путях пролета и динамике численности делают невозможным объективный подход к управлению охотой на гусеобразных птиц и грамотное управление их популяциями». Также она видит причину сокращения гусеобразных в отсутствии «оценки добычи, учетах численности и анализе состояния популяции мигрирующих птиц» и росте «неконтролируемого охотничьего туризма из-за рубежа».

Последнее вызывает улыбку. Охотничий туризм вообще, а на водоплавающих в частности, в России находится в зачаточном состоянии. А вот в упадке сельского хозяйства и связанного с ним сокращения посевов как основного источника питания гусеобразных причин она не видит. Как вы так точно подсчитали число охотников на водоплавающих в России? 2,5 млн! Почти все. А в Северной Америке всего 1,5 млн. Не с того конца департамент пытается решать проблему.

Прежде всего, надо определиться – есть ли у России охотничья отрасль? Если есть, тогда чтобы она развивалась, нужна концепция ее развития, а таковой, к сожалению, нет. Нет и Государственного штаба, который бы возглавил вывод охотничьего хозяйства страны из кризиса. А все эти «стратегии и соглашения» есть не что иное, как штопанье «тришкиного кафтана». На мой взгляд, запрещение весенней охоты с точки зрения практической – ошибочно, экономической – вредно, а социальной – преступно.