Рябиновый пир

Вдоль Вишеры дул ледяной ветер. Над крышами разбросанных по косогору изб вился дым. Мышиного цвета тучи сеяли снег. Пара черных воронов кружилась в сером поднебесье. Диссонанс в эту монохромную картину вносили лишь пунцовые примороженные гроздья рябины.

Явозвращался из очередного путешествия по пойме Вишеры, где высматривал прилетающих из Арктики снежных овсянок — пуночек, или, как их еще называют, снежных подорожников. Поход был удачным: чуть севернее камня Ветлан мне встретились эти птицы. Они торопливо срывали семена с травяных метелок, торчащих из-под снега, их голоса звенели нежными колокольчиками, и я успел поймать несколько пичуг в объектив фотоаппарата. Теперь, преодолевая последние километры, я чувствовал невероятную усталость. Набитый фотоаппаратурой рюкзак казался слишком тяжелым, натруженное колено болело. И вдруг рядом раздался флейтовый голос.

ДОВЕРЧИВЫЕ ФЛЕГМАТИКИ

На придорожной рябине сидели щуры. Они тихо переговаривались и клевали ягоды. Щуры, как и снегири, не ценят рябиновую мякоть, поэтому не проглатывают ягоды целиком, как дрозды или свиристели, а долго пережевывают их в клюве, пока не выудят семена…

Вечерняя снежная хмарь не располагала к фотосъемке, в тусклом свете даже малиново-красные щуры выглядели серыми силуэтами. Но то что они прилетели, радовало душу. Это удивительно красивые птицы. Уральский писатель Николай Никонов в одном из своих рассказов приводит слова старого птицелова о том, что щуры прилетают в окрестности Свердловска «через семь лет на восьмой». Конечно, это лишь красивая байка. На Вишерском Урале щуры живут постоянно, гнездясь в горных редколесьях. А вот в пределах нашего небольшого городка они мне встретились впервые. Каждый раз, путешествуя по тайге, я мечтаю о встрече с ними. Бывает, что откуда-то с вершины донесется меланхоличная флейтовая песня «тюли-фиули», но сами щуры останутся невидимыми. Летом я встретился с парочкой этих птиц в горной тундре, где застукал их на месте преступления. Они вычислили кладовку кедровки и лакомились свежими орешками. А потом еще с полными клювами летели кормить этим витаминно-калорийным кормом своих птенцов.

Щуры настолько флегматичны, что их, как говорят, можно поймать волосяной петлей. Я с недоверием относился к подобным утверждениям, пока сам не поймал самца щура рыбацким сачком на Дальнем Востоке. Он нисколько не волновался и, когда я, не найдя свободной клетки, посадил его на жердочку между двумя цветочными горшками, сразу же спокойно принялся есть предложенный корм. Ни с одной дикой птицей, за исключением разве что нахала-поползня, такое не прошло бы. Когда я поселил своего щура в большой садок с другими птицами, он мелкоту не обижал, а когда кто-то из домашних проходил близко, придвигался к прутьям, как бы предлагая пообщаться. Весной следующего года я его выпустил там же, где поймал. Однако на Урале таких доверчивых птиц я не встречал…

РОЗОВАЯ МЕЧТА

Через день ударил мороз и выглянуло солнце. Я пришел к знакомым рябинам. Щуры были уже на месте, кормились. На клювы налипли кусочки рябиновой мякоти, но такие пустяки их не беспокоили. Они самозабвенно предавались трапезе, изредка кося на меня глазом. А я ходил поблизости с фотоаппаратом наперевес. Однако пора уже было сменить объект съемки. На рябинках, помимо щуров, кормились снегири, которые осторожничали и близко к себе не подпускали. С ними мне постоянно не везло. В тайге и в Красновишерске они не попадали в кадр, а в Перми и Екатеринбурге, когда я замечал сидящих в зарослях рябины или боярышника снегирей, будто приклеенных к веткам, у меня с собой не было фотоаппаратуры.

Снегири живут на Вишерском Урале круглый год, и они более многочисленны, чем щуры. Летом достаточно некоторое время побродить по лесу, и почти наверняка откуда-то донесется знакомая позывка «фью-фью». У снегирей нет громкой песни. Часто, когда подманишь пернатого вокалиста свистом, он усаживается где-то на вершине и начинает скрипеть себе что-то под нос, то ли для души, то ли для налаживания контакта.

Обыкновенный снегирь, наверное, самый популярный представитель вьюрковых, и единственная птица, которую легко подманить свистом, чем охотно пользуются птицеловы. В моем детстве мальчишки городских окраин ловили птиц. Многие при случае продавали свою добычу. Помню, когда я начал увлекаться птицами и снегирь был моей розовой мечтой, знакомые пацаны продавали его «по рубль пятьдесят». И однажды я стал счастливым обладателем красной птицы. Снегирь быстро приручился, начал брать семечки из рук, а когда я выпускал его полетать по комнате, усаживался на гардину и душевно скрипел что-то себе под нос. Он жил у нас долго, однажды летом даже вылетел на улицу и, наверное, потерялся бы, но я выбежал за ним с семечками, и Сёмка — такое имя закрепилось за птицей — тут же сел мне на руку.

ВИТАМИНЫ ДЛЯ РЯБЧИКА

Размышляя о снегирях, я даже не сразу осознал, что успел сделать несколько кадров красного самца-первогодка. Определенно, удача сама шла в руки. Неподалеку от снегирей обнаружилась уж совсем неожиданная птица — самка юрка. Я был абсолютно уверен, что юрки вместе с зябликами давно покинули наши края. Но эта индивидуалистка, видимо, считала, что, пока есть рябина, можно не спешить с отлетом. Она проглатывала ягоды целиком, умудряясь подбираться к гроздьям как-то снизу.
На дальних деревьях чакали дрозды-рябинники, терпеливо ожидая, когда я уйду, чтобы начать лакомиться пунцовой ягодой. Привычная картина! Пока есть рябина, будут и рябинники. Удивляться сороке, задумчиво отправляющей в клюв красные плоды, я тоже не стал. А вот большая синица, прилетевшая на всеобщее пиршество и проглотившая, даже глазом не моргнув, несколько ягод, впечатлила. За «столом» не хватало только ворон. Но, видимо, у них был мясной день и они промышляли по мусорным бакам. Я уже собрался уходить, когда прилетела дюжина розовато-коричневых хохлатых птиц. Это были главные истребители рябины — свиристели. Но сегодня проглоты были сыты. Перехватив по паре ягод, они уселись на провода отдохнуть и насладиться солнечным днем.

Просто удивительно, сколько же пернатых пользуется красно-оранжевой скатертью-самобранкой! К примеру, представители подсемейства тетеревиных, которые все без исключения любят таежные ягоды. В зимний период, когда наземные ягодники укрывает толща снега, рябина и отчасти шиповник остаются единственными доступными плодами, которыми глухари, тетерева и рябчики могут обогатить свое скудное хвойно-веточное меню.

К примеру, основу зимнего питания рябчика составляют сережки и почки березы, ольхи. На зиму ему необходимо до 10 кг этого корма. Вот тут и приходят на помощь оставшиеся на ветках деревьев витаминные плоды. Пристрастие рябчиков к рябине выражено настолько ярко, что птицы готовы залезть в любой силок, лишь бы добраться до пунцовой ягоды…
Когда я возвращался домой с птичьего пиршества, в голову пришла мысль: «Заведу-ка я сельский дом и обсажу его рябинами!»