Трое в лодках…

Идея многодневного сплава по небольшой реке с целью рыбалки и охоты зрела давно. А сам сплав получился таким, какого я за 15 лет хождения по рекам не видывал!

И пусть рыбалка не вышла, охота была скудна, но разве не для того мужчины берут оружие и уходят из города, чтобы на несколько дней стать частью природы, надышаться волей, пропитаться дымом костров и ни с чем не сравнимым духом мужского охотничьего братства…

Вообще-то нас в нашей охотничьей команде четверо друзей: Владимир Константинович и Сергей Малышевы, Роман Белозеров и я. В последний момент у Ромки не получилось с отпуском, и в лодках нас осталось трое...

Я предложил идти по маршруту первого нашего с Сергеем совместного туристского сплава по среднему течению реки Сережа, ибо с рыбалкой там было тогда все в порядке, леса в пойме реки дремучие, и боровая дичь должна быть, и уток мы видели там немало. Река Сережа — это правый приток реки Теша, которая впадает в Оку недалеко от Мурома.

Когда-то в геологическом прошлом карстовые провалы, заполненные затем водой Сережи, образовали целую систему из восьми потрясающей красоты озер, которые имеют общее наименование Пустынские, по названию деревень Пустыни и Старой Пустыни. Четыре самых крупных озера — Широкое, Глубокое, Паровое и Долгое — образовали проточную цепочку. Ниже них следует участок реки, именуемый в среде туристов-водников «джунглями». Ниже следуют еще несколько десятков километров того, что мы с Сергеем назвали озерным краем — живописные озера, омуты, заводи, упрятанные в глухих лесах. В этот волшебный край мы и собрались.

Заказали «газель» с фургоном, закупили продукты, упаковали гору снаряжения. Я съездил в райцентр Сосновское за путевками в одно из тамошних охотхозяйств, и в ночь на 13 сентября мы отбыли из Нижнего, имея основной целью изучение новых охотничьих угодий и освоение охоты на рябчика с пищиком, до которой раньше всё как-то дело не доходило. Еще была уверенность, что в пойме Сережи удастся «факультативно» пострелять уток. Вокруг Пустынских озер расположен охотничий заказник, поэтому мы собирались за час-другой пройти озера на моторках и углубиться в таинственные джунгли.

Приехали на озера под утро, в полной темноте... Собрав «фрегаты», мы уже в рассветных сумерках стащили их к кромке воды, загрузили, встали в кильватер и неспешно потарахтели вниз по реке. Наши маленькие, но приемистые «Сельвы» по 2,5 «лошадки» идеально подходят к таким водоемам. В верхней части озера Долгое остановились для дозаправки. На левом берегу молча и неподвижно стояла и смотрела на нас группа мужиков; нам показалось, что они были совершенно очумевшими от вида двух наших лодок. Через пару часов мы поняли, почему наши действия вызвали у них столбняк...

Озеро Долгое, последнее в цепи больших проточных озер, неширокое и при этом длинное и изогнутое, как парниковый огурец. Из нижней его части вновь выходит русло Сережи. Сплав по этим местам раньше сильно осложняли многочисленные рыбацкие плетни-заколы, построенные местными браконьерами, но на последнем сплаве в 2009 году мы уже не увидели ни одного целого, и наши байдарки и двухместные «Уфимки» легко проходили через остатки этих сооружений. А теперь вдруг…

Первый закол стоял аж в два ряда, и был еще третий ряд одних только кольев! Протиснуться в узкую щель, оставленную в его середине, могли бы только байдарка или челн. Наши «фрегаты» были почти в два раза шире этого «шлюза». Закол полностью остановил течение, и перед ним теперь были две сотни метров ряски, тины и плавучей травы. Я с огромным трудом первым подошел на веслах к заколу. На разборку дыры в заколе ушло минут двадцать.

Мы с Серегой, хоть и были озадачены появлением восстановленного закола и видом невероятно заросшего русла, почему-то надеялись, что в глубине джунглей все придет в норму...

Но за поворотом открылась знакомая картина — обновленный закол через все русло и… широкий проход, имевшийся ранее у правого берега, тоже основательно перегорожен! Мы начали осознавать, что, похоже, очень крепко вляпались. Подгребли к берегу, в глубине которого стояло убогое сооружение, лавка и подгнивший столик. Мы успели заметить, как в эту жалкую избушку успел юркнуть какой-то мужичок, видимо, испугавшийся лая наших собак, а может, за рыбинспекцию нас принял. Это, конечно, его закол. Около берега стояла длинная просмоленная долбленка, на дне которой валялись несколько десятков дохлых красноперок, окуньков и еще какая-то рыбешка. Безрадостная картинка...

Пора было перекусить, да и закол без выхода на берег разобрать было невозможно. Мы причалили, выпустили собак размяться, поменяли ставшие неуместными берцы на болотные сапоги, выпили по чашке кофе и съели по вареному яйцу. Я, предчувствуя тяжкие испытания и вообще придерживаясь правила на сплавах питаться качественно и регулярно, предложил достать портативную газовую плиту и основательно пожрать, но Володя сказал, что возиться с варкой супов некогда — мы едва успеем до темноты преодолеть весь этот кошмар и найти приличную стоянку. Я скептически сказал «ну-ну», мы свирепо раскидали плетень у правого берега и поплыли мучиться дальше...

Через четыре часа я всерьез пожалел, что не настоял на солидном горячем завтраке. За это время мы продрались через десятки заколов, бессчетное количество раз выходили из лодок, чтобы провести их через препятствия.

Уровень воды в реке упал: последствия засухи 2010 года плюс время буйства болотных трав. Но заколы — вот в чем основная беда! Река прямо-таки остановлена, убита этими плетнями. Лишь в некоторых местах течение едва "дышит", и стоило нам разобрать очередной закол и раздвинуть тину и ряску, как вода радостно и благодарно устремлялась в расчищенный проход.

Отношение местных жителей к реке, на которой они живут поколениями, просто поражает. Уж лучше б сетки ставили, если рыбное браконьерство у них — образ жизни! Поставил — снял, и — никакого заболачивания. Так нет же: сетки и денег стоят, и чистить их от водорслей — морока, проще плетни построить, и плевать, что станет с рекой!

На шестом часу этого экстремального сплава я уже напевал на мотив Высоцкого «Парня в горы ...» «на Сережу возьми — рискни, не бросай одного его». Мы и раньше с удовольствием лазили вместе по лесам, а теперь прочувствовали свою духовную общность вполне. Мы кряхтели, надрывались, гребли. У нас было боевое настроение. И у меня был день рождения! У меня никогда ещё не было такого безнадёжного, выматывающего и яркого Дня рождения! К шестнадцати часам стало очевидно, что о выполнении графика движения первого дня даже думать глупо. Скорость — два километра за шесть часов, хоть умри.

Однако вскоре перед нами открылось небольшое лесное, явно глубокое озеро, и мы, впервые за несколько последних часов запустив моторы, с наслаждением поплыли по чистой воде, присматривая место для стоянки...

И вот отличная поляна рядом с водой, укрытая от взоров с реки густой стеной лиственного леса и имеющая удобное место для разгрузки лодок. На поляне было оборудованное кострище, имелось место для установки двух палаток. Класс, вот свезло! Мы пожарили привезенный с собой ради моего дня рождения шашлык, накрыли роскошный стол и очень эстетично выпили и за мою «днюху», и за речку Сережу (чтобы ей течь и здравствовать во веки веков!), и за нашу дружбу… Натруженный, мобилизованный, проветрившийся организм не реагировал на спиртное. Решив уточнить с утра план дальнейших действий, разошлись по палаткам и под шорох начавшегося дождя отключились.

Утром дождя, как и «заказывали», не было. Видимо, охотничьи или туристские боги решили, что мы и так «огребаем по полной». За завтраком обсудили ситуацию и приняли единственное верное решение:

а) сегодня хождение по мукам, то есть сплав, закончить досрочно, ибо нашей целью является охота, а не экстремальный туризм;
б) дойти до хорошо известной нам правобережной, оборудованной стоянки и встать там лагерем на шесть дней, охотиться в окрестностях;
в) поскольку до асфальта не идем, позвонить Роме Белозерову, попросить выслать за нами на седьмой день стоянки «буханку», так как другим машинам тут делать нечего.

Ясность и определенность этого плана сильно улучшила нам настроение, и мы в начале одиннадцатого отчалили. Этот день был похож и не похож на предыдущий. Уйдя из озера, мы вновь влезли в тину, уже через несколько сотен метров уперлись в очередной закол, и все многократно повторилось. Но после того как мы выбрались из густого леса на свет Божий, начался первый луговой участок реки. И то, что на картах называется рекой Сережей, запетляло по высокотравной луговине...

Я с надеждой посмотрел на навигатор: курсор уже накладывался своим острием на флажок, обозначавший стоянку. Еще несколько десятков натужных гребков…

— Вот она! — крикнул Сережка, показывая на высокий бережок с небольшим омутом перед ним.

Мы с облегчением причалили к знакомому месту. Все, как и было: сухая поляна; маленький переносной деревянный столик, длинный обеденный стол, три большие стационарные лавки, снятый то ли с «шишиги», то ли с «Урала» вахтовый вагончик с железной печкой. Кострище. Что еще надо для счастья?! В наступивших сумерках мы поедали горячий ужин, уютно сидя за столиком под тентом у веселого костра.

Тяжкий труд второго дня ничуть не уменьшил нашего хорошего настроения. Решив, что шесть ночей на одном месте можно проспать с комфортом, я достал из багажа надувной матрас, расположился в палатке и начал его накачивать. Малышевы оживленно беседовали снаружи, но при первых звуках насоса там повисла ошеломленная пауза…

— Ни фига себе! — воскликнул Констан­тиныч, — он бабу надувную привез!

И темная пойма Сережи вздрогнула от дружного хохота…

А утром были солнце и теплынь, и шесть дней счастья впереди!

На сегодня было запланировано осмотреть окрестности, понять, есть ли дичь, и очертить наш охотничий ареал. И разведать подходы к находившейся километрах в семи деревне Бочиха, куда должны прислать «буханку». В рейд снарядились мы с Сергеем и курцхааром Нильсом, а Володя с Айной остался в лагере обустраивать быт. От вагончика в глубь леса шла грунтовка... Не прошли и ста шагов, как впереди дорогу перелетели два рябчика. В пойму летят?

Задерживаться и подманивать рябчиков пищиком пока не планировали, задача была другая, но я все же свернул влево и тихонько пошел лесом, надеясь спугнуть их обратно в сторону дороги, по которой шел Серега. И точно, через некоторое время заметил шевеление на сосновой ветке. Птаха беззаботно занималась своими делами, скрытая от меня сосной.

Я хотел бесшумно сделать шаг влево, но что-то в глубоком мху треснуло под ногой… Рябчик сорвался с ветки, и я выстрелил в полуугон. Дробь густо посекла свисающую хвою вокруг летящей дичи, но этот везунчик проскользнул сквозь осыпь, не уронив ни перышка, и скрылся между деревьями. Ладно, дружок, удачи тебе и в дальнейшем, живи долго!

Холмы сменялись ложбинами, в ряде которых притаились маленькие верховые болота. На одном из таких болот мы вдоволь наелись крупной ароматной клюквы, вновь вышли на дорогу и без проблем дошли до Бочихи. Стоя перед околицей деревни, мы невольно подумали о том, насколько проще было бы погрузиться в наши с Сергеем «Патриоты» и с комфортом доехать до речной стоянки, но кто ж знал?!

Вернулись в лагерь. По дороге не удержались от сбора грибов — очень уж были хороши! С рыбалкой нас Сережа в этот раз прокатила, заменим ее «грибалкой». Все-таки «третья охота», согласно Владимиру Солоухину. Но пора приступать к собственно охоте.

Окончание следует.