Дружно наступила весна. Повсюду буйствовала жизнь. Еще по дороге удалось увидеть столько, что хватило бы на несколько выездов. Рядом с асфальтом в лесополосе безмятежно грелся на солнышке молодой лось. На поле резвилась пара крупных русаков.
В лужах купались чирки, а над полем с криком носились чибисы и кроншнепы. Играли свои свадьбы грачи. Ну а такого количества лягушек я больше никогда не видел. На каждом квадратном метре можно было насчитать две-три пары квакушек. Осоловевшие от обилия корма аисты, стоя в кюветах по колено в воде, даже не делали попыток отлететь в сторону.
Ночью подморозило, но как только начали гаснуть звезды, грянул настоящий птичий концерт. Первыми за речкой закурлыкали журавли. Их поддержали два тетеревиных тока по обоим берегам и пара горластых уток. Шум был такой, что гусиную перекличку услышали, когда птицы были уж над головой. Ну а взошедшее солнышко разбудило жаворонков и бекасов. Великолепный концерт поутих после пролета стаи галок и воронья.
Последняя весна не стала исключением из грустного правила. Пролет растянулся не на одну неделю. Только хорошее знание угодий позволило поднять настроение. Массовые палы еще не начались, но повсеместно слышался дымок костров, как будто все население вышло жарить шашлыки. На поверку все оказалось гораздо прозаичнее.
По зиме местные мужики валили березу, вытаскивали деревья к дороге и прямо на заброшенных полях жгли обрезки досок и старые покрышки, получая в нехитрых железных емкостях древесный уголь для столичных любителей барбекю и гриля. Рынок доказал, что это «экологическое» производство выгоднее, чем сдача молока по шесть-восемь рублей за литр на маслозаводы.
Купили за шестьсот целковых на брата право постоять два вечера на тяге, которая, со слов егеря, еще не началась, так как в лесу лежал снег. К тому же бесконечный передел и дробление охотничьих угодий лишило нас любимой поляны, этой классики жанра. Подтопленный березовый лес окружал старую вырубку. На сухой траве все было прекрасно видно даже в темноте. Картину дополнял заросший ольхой ручей. Вальдшнеп налетал отовсюду, так что никто без выстрела не оставался.
Гостеприимный руководитель бывшего племенного совхоза, занимавшийся до кризиса доской и брусом на старенькой пилораме, прекрасно знал все ближайшие вырубки. Оставив машину на дороге, через пять минут мы вышли на место. Впервые добирались на тягу по насту, снег скрипел на весь лес. На наше счастье вырубка уже оттаяла. Молодые побеги осины и ивы были аккуратно подстрижены лосями. Ветер стих, птицы почти не пели, так как температура быстро опускалась к нулю.
Тем не менее, вальдшнеп летел не быстро, не высоко, да еще с голосом. Из шести замеченных куликов три прошли на выстрел. Левого бокового я обзадил, ну а правого и налетевшего сзади на штык взял с первого выстрела. Вторая тяга стала точной копией первой по условиям охоты.
Вальдшнепа мы видели, но не слышали, так как стая журавлей с соседнего болота заполнила своим курлыканьем весь лес. К тому же кулики старались облетать несчастливое место, а мы поленились сменить позицию, за что и поплатились.
Я полностью согласен с автором, подметившим грусть во взгляде таинственной птицы. Стоит взять в руки теплого подранка, заглянуть в его большие темные глаза, и все мысли в духе Тургенева и Аксакова куда-то улетучиваются. Вальдшнеп как бы хочет сказать, что преодолел тысячи километров, не прятался, думал о продлении рода, а родная поляна встретила его выстрелами.
Давно пора понять, что весенняя дичь с гастрономической точки зрения ценности не представляет, сколько ни обертывай тушку беконом. После голодной для глухаря и тетерева зимы (на хвое и березовых почках), после длительного перелета селезня, гуся и вальдшнепа мясо этих птиц практически лишено диетического жирка.
Пришло время одним ограничить свою охотничью страсть единичным трофеем, а другим лишь снимать охоту на цифровую технику, благо сейчас она продается в каждом ларьке. Желающие побабахать вволю могут оттянуться на стрелковом стенде или на ближайшей свалке. Не секрет, что настоящая спортивная охота на вальдшнепа случается осенью с вежливой собакой, когда шансы сторон практически равны.
Для сравнения хочется сказать, что французские легашатники относятся к лесным куликам с трепетом. С поздней осени и до отлета птиц на родину бродят они по вальдшнепиным местам под звон колокольчиков своих четвероногих помощников. Никто не пилит сук, на котором сидит. Отстреляв годовую норму в несколько птиц, охотятся без ружья для поддержания формы у собаки. После снегопадов и морозов, когда вальдшнеп скатывается в долины и к побережью, могут вообще запретить охоту.
Как в Чехии вся деревня собирается на отстрелянного кабанчика, так и во Франции добыча вожделенной птицы превращается в праздник для охотника и его друзей-соседей. Пока жарко горит огонь в камине, вальдшнепа ощипывают, но не потрошат. Птицу подвешивают за клюв на специальную подставку над углями и слегка раскручивают. Медленно вращаясь, вальдшнеп запекается.
Под тушку подкладывают куски хлеба, чтобы ни капли волшебного сока не пропало даром. Вторым блюдом идут кусочки мяса, а также нарубленные в виде паштета потроха — от легких до кишечника включительно. Надеюсь, что мои слова найдут отклик у правильных охотников, и встреча по осени с лесным красавцем перестанет быть редкостью.
Комментарии (0)