Гуси!

 А глаза, глаза ищут в небе знакомые силуэты, и руки судорожно нащупывают ружье. Хочется прижаться к земле, только бы не увидели, не облетели, слиться с землей, раствориться, лишь бы добыть, записать в свой трофейный список эту прекрасную птицу. Примерно такие мысли, как короткие сны, посещают и меня в предвесенний период, когда с каждым днем все ближе весенний праздник – открытие охоты.

И вот снова весна, снова выходные, опять пятница перед открытием. И снова волнение, опять ранний побег с работы, и, как всегда, дорога до Рязанской области, куда уже приехали друзья, поставили палатки, нажарили шашлыка и ждут, когда же мое величество, главный зачинщик и подстрекатель наконец-то кажет свою довольную физиономию и поднимет рюмку-тост «за охоту, которая нас всех объединяет».  

Встреча, как всегда, прошла радостно, с каждым обнялся, похлопав по плечу, кое-кого даже приподнял, получив от каждого приглашение испить водочки по случаю встречи. И понеслись нескончаемые разговоры о жизни, что у кого да как, о разных случаях на охоте, байки, дружеские споры об оружии, в общем, как всегда, я так и не спал всю ночь.  

И вот уже три часа. Пора выдвигаться к месту, на котором всегда охочусь. Идти далеко. Со мной идут еще двое, Славик и Миша, остальные охотятся во сне. Идти легко, бодрит свежий воздух, и по приятельски чавкает под ногами раскисшая почва, как будто вспомнила, что я каждый год хожу здесь и приветствует старого приятеля. Ребята стали потихоньку отставать, появилась отдышка, ведь выпивали, а я уже полгода не пью крепких напитков, только красное сухое вино, да еще и сил прибавляли бормочущие вдалеке ночующие гуси. Вот уже приближается знакомый поворот дороги.  

Славу, снабдив манком, направляю вправо от дороги, сориентировав его по небольшой посадке, там должна быть лужа. А сами идем дальше. Дорога поворачивает и ведет к низине. С левой стороны от дороги большая лужа, а вот с правой стороны в этом году лужи почему-то не было. Вдоль всей дороги идет неглубокая, заросшая борозда. Обычно я ложусь в нее и поднимаю вокруг себя старую траву, тем самым получается прекрасный скрадок. Но в этот раз вся бороздка была залита тонким слоем воды, и было невозможно в ней лежать, тем более мы были вдвоем. Поэтому я решил спрятаться в молодой, густой осинник, который рос на краю лужи. Осинки как раз чуть повыше моего роста, и в них легко спрятаться.  

Да и гусики уже привыкли к этим деревьям и могут не раз налететь. Засели мы с краю, а нашему обзору предстала огромная, похожая на озеро лужа. Приближался рассвет. На этой луже кипела весенняя жизнь. Летало много уток, свистели свиязи, а на чистых от зарослей краях галдели гуси. Вот на них я и нацелил свой взгляд. Некоторые сидели на воде, было видно, как они купаются, некоторые сидели на берегу, и время от времени гомонили на все лады. Мы зарядили ружья и стали ждать: скоро должны полететь.  

Вот наконец-то где-то послышался гогот. Летят гуси и ищут своих. Все, задрожали руки, стало нарастать напряжение. Даю сигнал манком, отзываются и заходят на круг высоковато, метров семьдесят. Молчим и не шевелимся. Гуси, осмотревшись, начинают отдаляться, даю еще дважды сигнал, разворачиваются, немного ниже, но все равно не хотят снижаться. Так, поборовшись со мной еще минут пять, гуси улетают, оставив меня без выстрела.  

Ну ничего, значит, не наши были. Постепенно успокаиваюсь, приходит в норму дыхание. А вокруг уже постреливают, охота началась. От места, куда ушел Слава, с приличной периодичностью раздаются дуплеты. Вот везет человеку: первый раз на гусиной охоте, и такая стрельба.  

А вот от него и к нам приближаются наши дорогие и любимые – аж семь штук. Начинаю манить – заинтересовались, кружат, но не снижаются. А нервы на пределе – так хочется садануть из обоих стволов, не застрелю, так хоть быстро летать их научу. И эти уходят, да что же такое сегодня, обычно манятся очень хорошо, а сегодня ну никак.

Ладно, сидим дальше, уже совсем светло, гуси летают со всех сторон, потревоженные всегда неуемными охотниками, но к нам не торопятся. И вот замечаю пару – летят не очень высоко. Маню, поворачивают. Летят прямо на нас, не выше тридцати метров. Вот ближе и ближе, ах отвернули, маню еще раз, опять поворачивают, и не налетая на кусты, в которых мы спрятались, опять отваливают в сторону. Наблюдая за ними, совсем не замечаю, как четверка белолобиков, польстившись на мой манок, справа и со спины пролетают и идут левее.

Дернувшись ружье к плечу, вроде далековато, но положение исправляет Миша: слышу его выстрел и вижу, как один гусь вываливается из кучки, а остальные в суматохе начинают набирать высоту. В мыслях быстро крутится: раз Миша попал, то значит, на выстреле.  

Целюсь, корпус над ними, выстрел – есть. Один, подняв подломившееся крыло, падает на разлив. Адреналин ударил в раскрасневшиеся щеки, бегу к подранку, а он бежит от меня, но в этой спринтерской беготне, конечно, я сильнее и догоняю его. С радостной улыбкой иду обратно в осинник. А там уже Миша, с улыбкой от уха до уха.

Вот ведь везет, тоже первый раз на охоте, как и Славик, а уже добыл гуся, а Славик расстрелял уже пачки две патронов и, наверное, тоже хоть одного, случайного зацепил. Постепенно канонада начала стихать и мы выдвинулись к лагерю. Когда подходили к месту, где оставили Славу, увидели его идущим к дороге. От счастья он улыбался голливудской улыбкой, и мне показалось зубы блестели метров за триста. Он тащил за шею приличного белолобика.  

Вспомнились мои первые охоты на гуся. Когда я протирал коленки, пытаясь подползти к гусям, как лежал на чистом поле без всякой маскировки, думая, что налетят, не зная, что они намного умнее многих животных. Как торопился при случайных налетах и как следствие – мазал. Как после закрытия весенней охоты, всегда матерясь, обещал бросить эту охоту. Три года я не мог добыть гуся.

И все-таки выстоял, не бросил, прочитал кучу литературы про повадки и способы охоты, и с упорством маньяка приехал на четвертый год. И охотничий бог увидел мое старание и помог. Как сейчас помню, спрятался под «лешим», на краю разлива. Летела пятерка гусей. Я боялся пошевелиться, распластавшись на земле, и они не облетели.

Дрожащими руками поднял ружье и выстрелил. Первым промазал напрочь, а вторым, когда они набирали высоту, попал, выбив несколько перьев. А гуси продолжали улетать, и вот, пролетев метров двести, один резко пошел на снижение, и около воды, сложив крылья, упал. Я пытался забрести, но не смог. Пришлось идти за лодкой пару километров и плыть еще пару туда и обратно. Но радости не было предела.  

Вот и сейчас, когда вижу радость в глазах друзей, опять появляется это необъяснимое чувство. Что-то смешанное – радость, счастье, доброта и благодарность за то, что я могу все это пережить вновь на всеми нами любимой ОХОТЕ.