Простые игры с окунем

Осенью окунь уходит от берегов и жирует на плесах. В это время он нередко игнорирует червя и жадно хватает мормышку, наживленную мальком.

Но на лесных озерах наловить малька бывает труднее, чем собственно самого хищника, а на некоторых водоемах «белой» рыбы вообще нет.  Заменить малька могут современные силиконовые приманки.

Воздух неподвижен и студен. Озеро замерло словно в изумленном ожидании морозных утренников. «В такое утро быть клеву, – думается самоуверенно. – Надергаю хвостов». И.., как это часто бывает, все происходит наоборот. Окунь словно вымер. Редко-редко ударит шальной недомерок, и опять тянутся минуты и часы бесклевья. А я, сидя на плоту-«салке», перебираю запас блесенок, цепляя, казалось бы, самые уловистые. На виброхвосты и риперы ловить бесполезно. Пробовал… Окуни только провожают приманки, время от времени хватая их и тут же бросая. Это напоминает скорее имитацию хваток, некую игру или «тренировку» к жору перед ледоставом. В результате игривые «матросы» лишь оторвали пару силиконовых хвостов.

На берегу нахожу жестяную банку с водой, оставленную местными рыболовами из ближней деревеньки. В банке плавают еще живые мальки. Цепляю самого шустрого на джиг-головку и работаю спиннингом почти как ходовой донкой или как при ловле на джиг судака, то есть приманка опускается на дно и затем, повинуясь неровной подмотке катушкой, то поднимается в полводы, то снова опускается на дно.

Хватки последовали веселые и надежные, большей частью на отрыве джига ото дна, благо оно, дно, песчаное. А здесь, на илистом лесном озере, песок – редкость. Встречается он у камышей и косами тянется на перепаде в «открытое» озеро. Сказать «на глубину» было бы неверно, поскольку озеро мелкое.

Однако мальки закончились, истрепанные лихими полосатиками. Чешу в затылке и цепляю на джиг-головку самый маленький виброхвост, как раз по размеру с малька. Да, внешне схож он с рыбкой темной «спинкой» и серым «брюшком». Так же суетливо повиливает «хвостиком». Поклевки возобновились, словно и не заметили окуни разницу. Но брали только при скачкообразной проводке: со дна – в полводы.

 

НА УДОЧКУ

Заметил, нередко окуни хватали под самым плотом. Озорства ли ради, а может быть, в порядке эксперимента беру «телескоп». Оснащаю вместо крючка желтым «глазком» и насаживаю виброхвостик – «малька». Клюет, но неверно. Словно забавляясь, стучат окуньки по мормышке весело и азартно, но не попадаются. А если вернуться к джигу? Пристегиваю самую легкую джиг-головку, убираю поплавок и полощу виброхвостом вдоль борта, поднимая и опуская приманку на дно. Клюют, полосатые! Среди пустых суетливых поклевок изредка все же садятся на крючок, сгибая тонкую вершинку удилища. На одном из забросов удилище согнулось в дугу, а леска пошла в сторону. На ней, тонкой, диаметром 0,18 мм, заворочалось что-то сильное, не сравнимое с прежними ровными окуньками не тяжелее 150–200 граммов. Рыба уверенно уходила от плота, пришлось стравливать леску с катушки, опасаясь за снасть. Наконец рыбина в подсачеке. Хорош окунь, за килограмм… Он оказался единственным среди юркой колючей шпаны за все три дня, но тем и был дороже.

 

В ОТВЕС

Вышло так, что малька наловить не удалось. Не было снасти, возможности, времени, но были… карасики с палец, попавшиеся случайно в маленьком копаном водоеме-прудике, густо заросшем по берегам водорослями и тиной. Пойманы они были мотыльницей-черпаком, когда собственно и добывалась вышеупомянутая личинка. Среди комков «травы» и блестели карасики. На живца они годились бы разве что на малой речке, на уж очень изящную и легкую жерлицу, каковых не было, а ловить мы готовились в зоне затопления Чебоксарского водохранилища. Взяли карасиков на всякий случай.

Полдня хлестали протоки блеснами, цепляли виброхвосты, твистеры, поролоновые рыбки и прочие обманки, но на всех троих выцепили лишь двух небольших щучек. Некоторую прибавку к улову дала снасть, подаренная Михаилом – рыболовом и охотником из Козьмодемьянска, которого как-то встретил на островах. Познакомились, разговорились. «Не пожалеешь, вспомнишь меня», – приговаривал Михаил, протягивая довольно тяжелый самодельный груз-«фильду» с тройником, на который был надет кусок белой изоляции. В комплекте был и двойничок с той же изоляцией. Его следовало поставить сантиметрах в сорока от «фильды». «Жереха возьмешь, окуня», – соблазнял коллега, растягивая по-волжски слова. Вот странность, что-то подобное и в похожей ситуации было подарено случайным знакомым, также охотником и рыболовом, но уже из Йошкар-Олы. Вместо «фильды» к тройнику крепилась крашеная белая «оливка», испещренная красными точками. И так же, сантиметрах в сорока, следовало поставить такую же «оливку» с тройничком ли, двойником, только без точек. «Но учти, – увещевал земляк. – Нужна быстрая проводка, и тогда жерех твой!» Так и пролежала снасть где-то в коробке, может быть, и потерялась. Решаю хоть последний подарок проверить. Человек, можно сказать, секрет выдавал и делился дорогим, поскольку сам ловил подобной снастью.

Жереха поймать не удалось, вероятнее всего, потому, что не место ему здесь, в протоках. Для этого нужно было идти ближе к Волке, к Вороньему острову, где бой «водяного коня» – не редкость. Но у нас уже не было времени на дальние переходы по кипящим от ветра плесам и протокам. Окунь же действительно брал, хоть и не крупный. Вообще-то, снасть не была новой. Что-то подобное, каждый по-своему, уже применяли. Один цеплял окуневую блесенку-«колебалку», а выше ставил два-три поводочка с крючками, обмотанными красной ниткой и с белыми кембриками, другой предпочитал «вертушку» и экспериментировал с твистерами и мушками на поводках, третий ограничивался тандемом из «колебалки» и «вертушки». Называли эти сооружения кто «елочкой», кто – «поездом», как-то еще… Окунь действительно брал лучше, чем на «одинокую» блесну. Видимо, завидовал, полосатый, чужой охоте, в которой были преследователь – главная блесна, и преследуемые – разнообразная мелочь, состоящая из вышеперечисленных обманок на поводках или просто на основной леске.

В общем, окунь хватал, но до поры, до времени. Потом «отрезало», а домой собираться еще рановато. Сели пообедать и тут замечаю кан… Карасики… Про них-то и забыли. Перекусив, подгребаем к коряжнику, находим полянку среди сухих стволов и проверяем глубину. Три с половиной метра, а где и поглубже. Цепляем карасиков сначала на мормышки зимних удочек, которые по осени всегда берем с собой. После довольно длительной паузы кивки начинают подрагивать. Есть поклевки! Видимо, подошел окунек, привлеченный блеском и возней юрких рыбешек. Причем умудрялись «слизывать» живцов и с джиг-головок, поклевывая и попадаясь фифти-фифти. При таком раскладе нам на троих наживки хватило лишь на полчаса. Пришлось опять ставить вместо живых рыбок маленьких виброхвостов. Клев оборвался. Но затем последовали первые, вначале неуверенные поклевки. Приходилось играть приманкой по-зимнему, как при отвесном блеснении или в ловле на мормышку. И окуни поверили…