Наступление сентября в Волжском Понизовье прошло незаметно. Только, пожалуй, августовская жара чуть-чуть спала, прохладнее стали ночи, да прозрачнее по-осеннему воздух.
После недолгих дебатов в Астраханской области осеннюю охоту в 2000 году решено было открыть, не нарушая традиций, со второй субботы сентября. Открытие пало на 9 сентября. Норма добычи за один выезд -10 голов в сентябре, а с 1-го октября - 20, не считая бакланов, которых разрешается стрелять без ограничения. В норму входят утки, гуси, голуби, кулики.
Первый выезд. Компания наша несколько увеличилась. Кроме сына, еще 2 человека. Две лодки, 2 куласа. В отличие от прошлых лет дорога к излюбленному нашему месту охоты сильно затруднена. Как и везде в России, разруха в хозяйстве сказалась и в заповеднике. Единственная водная камышекосилка, производство которой было налажено в Чехословакии, окончательно вышла из строя. В России их не производят. Поэтому добираться с кордона заповедника до охотничьих угодий госрезервного фонда пришлось с великими трудностями. По протоку до южной границы 13 км, за ней находится место наших охотничьих вожделений. Русло местами завалено упавшими деревьями. Местами на них нанесло массу чилима, розетки которого с отгнившими к моменту созревания плодов корнями плывут по течению и забивают проходы в завалах, создают труднопроходимые препятствия. Пришлось одному вылезать на берег и, ломая тростник, «бурлачить» - тащить лодку бичевой. Второй человек длинным шестом старался просунуться сквозь плотную кашу из чилима. Под упавшим деревом пробираемся, рискуя быть придавленными стволом, нависшим над протоком. Комель его едва держится сломанным на пне, на самом берегу. Вершина на противоположном берегу, и крона перекрыла все водное пространство. Хорошо, что с собой топор и ножовка. Ствол едва держится. Масса сальвинии, или водяного папоротника, как его называют в обиходе, излюбленного утиного корма, тоже покрывает местами всё русло, не оставляя чистой прогалины для прохода лодки. Снова, заглушив мотор, беремся за шесты.
Но вот наконец большой железный аншлаг, означающий границу. Дальше - сплошные заросли чилима, рдеста и других водных растений. И озверевшие к вечеру комары. Они жалят сквозь прилипшую к телу одежду. Можно бы пустить в ход репелленты, да потную кожу после них так жжет, что лучше уж потерпеть.
Вытолкнув лодки на середину плёса, быстро натягиваем полога. Ужинаем уже в сумерках - на дорогу ушло больше времени, чем предполагалось. Изредка пролетают стайки чирков, возле зарослей рогоза покрикивают лысухи. Ночь накрывает темнотой култуки, лишь растущая луна отражается в спокойной глади чистых плесиков, да мерцают высоко-высоко звезды. Тишина иногда нарушается свистом утиных крыльев, да кваквы, вылетая на ночную кормежку, хриплым голосом, напоминающим одновременно карканье вороны и крики цапли, оглашают окрестности. Ветра нет. Под комариные писки за стенами пологов засыпаем.
Бодрящая прохлада наступающего утра застает нас за торопливыми сборами. На востоке едва обозначается неровная линия тростниковых зарослей. Разъезжаемся и встаем на двух плесах - Большом и Малом, по два человека на каждом. Я в дальнем углу Малого плёса, у рогозового мыска. Выставляю чучела. Эх, где ты, моя Дочка! Ушла в прошлом году на закрытии сезона - каким-то образом расстегнулся карабин. Поймать отвязавшуюся подсадную на воде невозможно. А привезенные из Нахабинского питомника утята еще малы. Порода, конечно, сказывается. Не напрасно так тщательно отбирал для астраханцев будущих работниц известнейший специалист в этой области орнитолог С.Ю.Фокин. Старшая начинает по утрам заводить знакомую охотникам тираду, да голосок еще тоненький, как у чирочка. Вот и раздается из вольеры жиденькое «пек-пек-пек».
Утро разгорается. Краски неба меняются. Со свистом несутся чирки. И вроде бы брал хорошо упреждение, ан нет, уж очень быстро несутся «дробоеды» или» патроносжигатели», как охотники именуют чирков. Один промах, второй, третий... Надо переместиться левее, где чаще тянут над одним и тем же местом то одиночки, а то и стайки чирков.
Встаю на новом месте. Чирки не реагируя на чучела, проносятся мимо. Затем налетает стайка из четырех птиц. После выстрела одна из них валится вниз. Вроде бы подранок. Но нет, чирок подергался и остался лежать темным пятнышком среди плавающих водорослей. Затем под выстрел попадает выплывшая из зарослей лысуха. Еще несколько промахов по несущимся на бешеной скорости чиркам. Наконец еще один сворачивается в комочек и падает неподалеку. Патронташ постепенно пустеет - сказывается, что почти год не стрелял.
Солнце выкатывается огненным шаром, и сразу становится жарко. Пора на лодку. Собирается вся компания, и мы обмениваемся впечатлениями. На Большом плёсе у сына и инспектора Володи Стародубцева результаты более утешительные. Есть и кряквы, и серые, и шилохвости. Да и летала там птица почаще. После завтрака занимаемся обработкой дичи. По такой жаре иначе до кордона не довезти, а впереди еще целый день. Ребята купаются, вода как парное молоко.
Вечером становлюсь с чучелами на новое место. Чирки активнее реагируют на чучела: подлетают, иногда подсаживаются. И стрельба налаживается. К темноте до нормы остается всего две птицы. У компаньонов тоже близко к этому. Уже по-темному вновь потрошим добытую вечером птицу - есть опасность, что до утра она может испортиться.
Утром лысуха и чирок добавляются к общему числу моих трофеев. Пора ехать на кордон. Снова через завалы, заросли чилима и затопленные коряги. После плохо проведенной ночи усталость обволакивает тело, хочется спать. Но на то и охота. Далеко не всегда проходит всё гладко. Бывают и поломки мотора, и другие непредвиденные обстоятельства. Важно помнить, что расслабляться нельзя, так же, как и злоупотреблять горячительными напитками. Чувство собранности, знакомое многим охотникам, помогает преодолеть всякие неожиданности, случающиеся порой на охоте.
Сезон 2000 года открыт! Впереди еще два с половиной месяца сезона и не один выезд.
Комментарии (0)