Уже около двадцати лет в Западной Сибири повсеместно растет поголовье косули. Сказывается и охрана угодий, и грамотная биотехния, возможно, и ужесточение наказаний за браконьерство, но лучше всего срабатывает пропаганда культуры охоты. Охотники понимают, что правильнее купить разрешение на добычу и спокойно предаться любимому делу, чем прятаться яко тать в нощи. Но сейчас не об этом.
Итак, поголовье увеличилось, и, соответственно, квоты на добычу тоже. Стать обладателем разрешения не проблема, самый доступный способ — это обратиться в департамент и купить разрешение по цене госпошлины в общедоступные угодья. Крупные охотпользователи проводят аукционы. Подай заявку на участие — и куда-нибудь, да получишь лицензию. А можно участвовать в биотехнических мероприятиях своего районного охотобщества и каждый год становиться обладателем бумаг, причем не только на косулю.
К тому же ты воочию видишь результат своего участия, видишь, как на подкормочные площадки и кормушки приходят животные в конце зимы, спасаясь от голода и глубокого снега. Это мой путь, но и в аукционах я тоже участвую и частенько получаю разрешение еще и там. Его я ни с кем не делю, сам покупаю, сам закрываю, но только на охоте с подхода. Другие бумаги, полученные нашим коллективом, мы используем для коллективной загонной охоты. И это не жадность, как может показаться, просто больше никто не желает ползать по полям, отмеряя километры ногами по угодьям в снег и в мороз.
Осенняя охота на косулю открывается рано, когда еще нет снега, по чернотропу выслеживать это животное — занятие так себе, поэтому на открытие едут только самые нетерпеливые или неопытные. Но у нас другая причина не участвовать в открытии охоты. Да, это несомненный праздник души и тела, но наш коллектив состоит из людей сдержанных, а главное, опытных. Мы успеем закрыть свои бумаги с чувством, с толком, с расстановкой. Территория районного общества около ста пятидесяти гектаров. Участок, прикрепленный к нашему коллективу, по площади в пять раз меньше, но находится в самом дальнем углу, с одной стороны гранича с тайгой, а с другой упираясь в большую реку. Дорог у нас мало, местность пересеченная и глухая. Соответственно, угодья не имеют сильного охотничьего пресса. Мы всем коллективом отказались от охоты на косулю в первые две недели после открытия охоты.
Нет, праздник мы соблюдаем и отдыхать тоже умеем. Если погода позволяет, достаем из морозилок остатки мяса с прошлогодних охот, выезжаем на высокое место, разводим костер и готовим шурпу. При этом наблюдаем в зрительную трубу на треноге, что творится за границами нашего участка. Там городские охотники жгут бензин и сцепление. А мы наблюдаем и считаем, сколько зверей сегодня перешло на территорию нашего участка. Здесь животных ждет относительный покой, полные кормушки, подкормочные поля, а нас — отлично проведенный ЗМУ и еще большее количество разрешений на будущий сезон.
Отгремело открытие, а через две недели лег снег. Вот теперь и мне пора. Сначала разведка. Я, конечно, знаю угодья, как свою кладовую, но необходимо понимание, как косули ходят в этом году, как распределились семьи, а главное, куда и во сколько они ходят кушать, а также где устраивают лежки. У косули своеобразная манера питания, я бы даже сказал, физиологическая особенность. Они не могут питаться на одном месте. В это время года косули в основном переходят на веточный корм, изредка позволяя себе покопытить зеленку. Откусывая нежные кончики веток, они все время передвигаются от куста к кусту, и так по несколько километров. Затем они делают небольшой переход на лежки. Лежки у них каждый раз новые, хотя и могут находиться в пяти метрах от прежних. Несколько часов чуткого отдыха — и опять в путь за веточками.
В сутки они кормятся четыре-пять раз, соответственно, столько же отдыхают. На кормежку уходит около двух часов, на отдых примерно четыре часа. Мне необходимо с ними повстречаться именно на кормежке, причем в середине процесса. Подходя к лежке, я их непременно спугну, а это недопустимо. А еще мне нужен половозрелый самец с седой мордой, желательно самый крупный в округе. Целенаправленно добыть такого в это время года можно только с подхода.
В чем заключается моя разведка? Я заранее намечаю удобные для меня места обитания косуль. Это, как правило, чередование полей и небольших лесных массивов, обильно поросших осиной и мелким кустарником. Наличие рядом подкормочных полей приветствуется и животными, и мной. Косули регулярно питаются, а я всегда знаю, где они находятся. А еще я заметил, что рядом должно быть укрытие, так называемый ремиз. В моем случае укрытием выступал находящийся рядом бор, в котором растет предостаточно непроходимых ельников, куда и уходили косули при опасности…
Сажусь в автомобиль и объезжаю угодья, выглядывая переходы. Найти их не проблема, нужен идеальный переход. Это когда идут три-четыре особи друг за другом, оставляя цепочку следов и один самый крупный след немного сбоку. Цепочку следов оставили самка и ее детеныши этого года, а следы сбоку — это самец. Казалось бы, ходить рядом с семейством ему ни к чему, но он это делает ради своей безопасности. У самки гиперответственность за детей, она всегда настороже, этим самец и пользуется, ну и лишние пары глаз и ушей ему не помешают. Он может расслабиться, хорошо питаться и отдыхать на лежке, а значит, у него больше возможностей убежать от опасности, если она возникнет.
И тем не менее он ходит немного в стороне от семейства и его след можно легко определить, как и размер. На лежке он лежит тоже отдельно, и это сразу заметно (кстати, по размеру и глубине лежки можно определить примерный возраст и размер животного). А в момент опасности самец сразу отделяется от семейства и убегает один, потому что «члены семьи» его не волнуют, да и передвигается он гораздо быстрее. Детеныши выстраиваются в цепочку за матерью и ориентируются по белым пятнам на задницах — по так называемым зеркалам.
Вот подходящий переход. Я выхожу из автомобиля и внимательно изучаю отдельно идущий след. Пока ничего выдающегося. Иду дальше, натыкаюсь на помет, он размером тоже не впечатляет, через километр натыкаюсь на старую лежку. Она неглубокая. Это не мой козел. Будем искать. За два дня бракую еще несколько претендентов.
Наконец, найден след, который мне нужен, по крайней мере, размер копыт впечатляет: не меньше, чем у тогуша. Рядом проходит цепочка из четырех следов. Крупная самка и три детеныша. Хороший нынче год, урожайный. Смеркается. Идти по следу через лога не стоит, можно спугнуть осторожного зверя и все испортить.
Наутро, взяв с собой оптику, выхожу на вчерашний след. За ночь немного подсыпало снежку. Отлично! И первая хорошая новость: параллельно проходил уже сегодняшний свежий след. Это значит, что маршрут у них нахоженный, постоянный. Я не пошел по следу, был уверен, что они шли на лежку, а толкать их было никак нельзя. Направился в обратном направлении, чтобы посмотреть, откуда они пришли.
Идти пришлось прилично, и все поперек логов. Опытная самка, прежде чем залечь на лежки, протащила всех пару километров. Почти выплевывая легкие, я еле вылез из очередного лога на огромный покос. Следы не пошли на поле, а свернули в сторону и повели меня вдоль кустов, окаймлявших поле. Кормившись, косули обошли его по кругу и опять спустились, будь они неладны, в лог. К моей несказанной радости, ложок оказался неглубоким, и я сразу же наткнулся на ночные, не засыпанные снегом лежки. Самец прилег метрах в пятидесяти от самки с детенышами. Значит, они пришли сюда вчера, после вечернего перекуса, отдохнули и всю ночь кормились на покосе. Это мне не подходит. Мне нужно найти место, где они завтракают.
Пришлось пройти еще с километр, но уже по ровной местности. Очередной прием пищи проходил на этот раз на хорошо знакомом мне подкормочном поле, года три назад засаженном топинамбуром. Но задержались они на нем недолго, натоптали немного. Иду дальше. На очередном поле косули сильно разбрелись, что-то доставали из-под снега, подходили к краю околка и рвали веточки. В этом месте следы почти засыпало, значит, они здесь были вчера после обеда, потому что снег прошел вечером. Я прошел через поле в поиске входа. Вот он. Дальше, мимо кормушки с сеном и вениками. Косули не обратили на нее внимания, не время еще. Какая эта самка упертая! На краю околка выхожу на дневку, но лежки самца рядом нет. Сил искать уже не осталось. Вот на этом поле их и надо завтра с утра ждать. Это поле завтрака.
Получилось так, что я почти замкнул путь до автомобиля, оставалось пройти с километр, но где-то между мною и автомобилем лежали косули. Пришлось топать вокруг, но по дороге. Полетел снежок. А что может быть лучше для охотника, чем снегопад за день до охоты?
Плотно позавтракав, прибыл на место. Автомобиль, конечно, оставил за километр, прикрутил оптику, сразу загнал патрон в ствол. Было еще темно, но по сравнению со вчерашним морозцем заметно потеплело. По ощущению около нуля. С одной стороны снег не будет скрипеть под ногами, а с другой — будет сильно жарко при ходьбе. Встал на краю поля; начинало немного потряхивать от возбуждения. Поставил карабин на подставку, осмотрелся. Для подставки использую уже несколько лет деревянную палку с рогаткой на конце — очень удобно. Патрон всегда применяю с полуоболочечной пулей. Лучше я потеряю килограмм мяса, чем буду бегать за прошитым насквозь подранком. Выстрел должен быть только один и наповал.
Светает. Где же гости? Пора бы уже, все накрыто. Стою как раз на старых входных следах, уже изрядно присыпанных. В оптику осматриваю поле. Вот черт! Метрах в ста вижу чуть заметные чирки следов. Прошли. По темному еще прошли. Молотом бухает сердце. Спокойно, еще можно прихватить. Так, сколько их? Может, не они. Четыре следа, а где самец? Да ладно! Никуда не денется.
Аккуратно захожу в околок. Старые лежки, а вот совсем свежие, но в них никто не лежал, их только начали копытить. Получается, что я, когда вставал на номер, толкнул их, но бегового следа нет, они постояли и по-тихому пошли через околок. Надо обойти вокруг, на следующее поле, возможно, успею. Иду, почти срываюсь на бег, понимая, что бежать-то как раз и нельзя. Заяц бы какой не выбежал, или косачей бы не пугнуть, а то тогда с охотой на сегодня можно заканчивать. На углу околка присаживаюсь, восстанавливая дыхание, через кусты осматриваю небольшое поле. Вот они!
Четыре силуэта, друг за другом. Впереди белесая крупная самка настороженно крутит головой, но ни на чем не концентрируется, значит, просто волнуется. До нее метров триста. А где самец?
Осматриваю всю поляну, других следов не видно. Самка медленно продвигается вперед. Что такое? Их пятеро! Здесь рогатый, просто самка его закрывала собой. Но какой-то он некрупный, ну и немелкий, конечно. Я не без оснований полагал, что он гораздо крупнее самки. А может, это дама немного располнела? Четверка, не торопясь, двинулась вперед, а самец остался. Седая морда, а вот рога не очень большие.
Триста метров — это на пределе для верного выстрела. Самец продолжил неторопливое движение, по дуге обходя меня и немного приближаясь. Если он так продолжит, то скоро я для него окажусь на открытом месте. В правое ухо дунул ветерок. Тебя еще не хватало! Козел встал и задергал ноздрями. Такое ощущение, что он кого-то причуял. Лиса там, что ли? Он повернул голову и посмотрел прямо мне в глаза. Не шевелюсь, но и не стреляю, хотя он в перекрестии прицела. Метров двести пятьдесят. Отвернулся и опять зашагал по дуге. Пот льет по спине. Надо решаться. Дыхание на ноль. Цыкнул зубом. Козел встал. Выстрел.
Я всегда хотел увидеть, как пуля попадает в тело, но, увы, никогда не удавалось. И в этот раз сразу после выстрела козел просто рухнул на месте, как подкошенный. От адреналина начинает подбрасывать, потряхивая все тело. Подхожу к трофею. Самец доходил, кося на меня влажным глазом. Достаю нож и прерываю его путь. Прости, брат, мы с тобой одной крови, ты и я.
Присаживаюсь на корточки перекурить. Хорошо. Опять поднялся ветер, и стало невыносимо холодно. Меня затрясло, даже зубы застучали. Так, надо в уазик, согреться, закрыть бумагу и забрать трофей. Нормальный такой трофей, не гигант, конечно, зато трудовой.
Комментарии (0)