Раньше главным аргументом противников весенней охоты было опасение разрушения брачных пар уток. Утки действительно образуют пары (в отличие от полигамных тетеревов и глухарей), но моногамия у них сезонная и непрочная: в случае потери избранной самки самец довольно быстро находит новую подругу. Это было доказано наблюдениями как биологов-охотоведов, так и орнитологов. К тому же известно, что одного спаривания с селезнем вполне достаточно, чтобы самка отложила полноценную оплодотворенную кладку. Хотя все же замечу, что бывают исключения, когда пресс охоты оказывается слишком велик.
Так, 27 апреля 1987 года мы с братом были на охоте в Кривандинском охотхозяйстве МООиРа, на центральной базе. Приехали со своими утками. Однако, к нашему удивлению, ни одного «жвяканья» селезней мы за утро так и не услышали, при том, что кряканья диких уток раздавались со всех сторон. Это были последние дни 10-дневного сезона (в тот год охоту с подсадной в Московской области открыли впервые после многолетнего перерыва). Егерь пояснил, что пролет уже закончился, местных селезней добыто уже довольно много, а оставшихся порядочно разогнали. Дневной осмотр угодий в пойме реки Поли подтвердил, что это так. Больше с такой ситуацией нигде я не встречался, но все же считаю, что тогда в Кривандино был явно высокий пресс охоты именно на местную гнездящуюся популяцию крякв.
Другой вопрос. Скольким охотникам можно охотиться в одних и тех же угодьях, чтобы не помешать друг другу? Конечно, во многом это определяется характером местности. Например, в пойме, на лугу во время разлива оптимально ставить шалаши не ближе 300 метров один от другого. В затопленном половодьем лесу располагаться можно и ближе. Думаю, что на одном квадратном километре угодий желательно, чтобы охотилось не более 3–4 охотников с подсадными. Эта охота не должна быть массовой и не должна идти ни в какое сравнение с числом охотников в открытие летне-осенней охоты.
А ведь что происходит на самом деле, особенно в подмосковных угодьях? Путевок продают много, охотники располагаются ближе 100 метров один от другого. Как-то на заре перехода охотничьих хозяйств к самофинансированию прочитал в одной из газет о семье егеря, которая решила ударными темпами решить финансовые проблемы путем обслуживания максимального количества охотников на селезня. Для этого они, используя семейный подряд, соорудили в небольших угодьях около семидесяти (!) шалашей. Подсадных тоже хватало, так как большая часть поголовья была закуплена с дичефермы, в том числе среди них были и молодые утки, прошлого года рождения.
И что же в итоге? Наплыв охотников был большим, но поохотиться так толком никому и не пришлось – большинство подсадных оказались непроверенными, а потому и не работали. Диких селезней эта орава охотников разогнала в первый же день. К удивлению охотников, заплативших немалые деньги за обслуживание, шалаши оказались прозрачными, дырявыми. Видно было, что сделаны они наспех. С рассветом в них находиться было уже бесполезно.
Одни охотники охотятся по всем правилам с подсадными из шалаша, другие сооружают жалкое подобие укрытий, накидав несколько веток на просвечивающие кусты, и, высадив одно-два чучела, неумело крякают в манок. Есть и такие, кто полностью игнорируют скрадок, а встав возле какого-нибудь дерева и высадив рядом подсадную, стреляют влет по пролетающим уткам. Где уж тут отличить самку от самца! Нередко с одной подсадной таким способом охотятся несколько охотников. Однажды, в том же Кривандино, я был свидетелем, как группа охотников, привязав подсадную непосредственно к транспортировочному ящику, в котором несли утку до угодий, встала рядом в линию и стреляла прямо как на открытии летне-осеннего сезона. Впрочем, есть такие, которые и не удосуживаются заиметь подсадную. Они охотятся также, как на осенних перелетах.
Чем дальше от центра России, тем больше нарушений и тем меньше внимания обращают на это органы охотнадзора. Например, на севере очень распространена ходовая охота по речкам. Охотятся или с подъезда на лодке, или с подхода по берегу. Путевки на селезней выдаются всем желающим.
На мой недоуменный вопрос о возможности случайного отстрела уток при такой охоте егерь пояснил: «А ведь селезня-то хорошо видно и отличить его от утки весной несложно. Подсадных у нас не держат». Но существуют же правила охоты, в которых четко определено, что селезней можно стрелять только при наличии подсадной или чучел из укрытия! Не было бы таких вольностей, как в вышеприведенных примерах, – глядишь, и не поднимался бы вновь вопрос о закрытии весенней охоты.
Наконец, среди охотников, желающих поохотиться на селезней, встречаются и настоящие «топтуны». Это – самотопщики, для которых, что весенняя, что осенняя охота – все едино. Мало того что они бродят по угодьям, мешая дельным охотникам, иногда они непреднамеренно пытаются и скрадывать ваших подсадных. Однажды таким образом у меня застрелили одну из лучших подсадных уток – Солоху.
17 апреля 1997 года. Открытие весеннего сезона во Владимирской области. Мой шалаш был полностью непроницаем со стороны леса. Невероятный гвалт чаек и азартная работа подсадных помешали мне расслышать приближение охотника. Он подкрался сзади из леса, очевидно привлеченный работой двух моих уток. Чучел в то утро я не высаживал. Хлесткий выстрел, свист дроби у самого уха – и вот подсадная, натянув шнур, отчаянно бьет крыльями. Если бы не мой окрик, второго выстрела по другой подсадной было бы не миновать. А мог бы и влепить заряд в меня. Ведь этот горе-охотник даже не заметил шалаш!
Почему он стрелял по утке, ведь в тот момент обе подсадные издавали «квачки»? На эти мои вопросы он не мог дать вразумительного ответа. Конечно, я записал номер его охотничьего билета, сообщил в охотнадзор. Он заплатил какие-то деньги, но хорошую подсадную было уже не вернуть. С досады в то утро я прекратил охоту, ушел домой, похоронил Солоху и пошел по угодьям, помня об удостоверении общественного охотинспектора, лежащем в кармане.
Вот летит стая уток – дуплет. Стреляли в перелеске, поблизости нет даже лужи. Подхожу, проверяю у стрелка документы. Все в порядке – пошлина, взносы, путевка. Кстати, в путевке указано – 2 селезня в день. А почему нет подсадной? Оказывается, председатель первичного охотколлектива «сжалился» и выдал путевку незадачливому стрелку, который просил дать ему возможность «побродить по весенней природе». А без ружья погулять нельзя было?
Прошлой весной сидел на лугу в шалаше. Вокруг все просматривается. Вижу – по луговой дороге едет машина. Метрах в двухстах останавливается, и из нее выходят два человека с ружьями. Долго всматриваются в бинокль (!) в мой разливчик, посредине которого на островке, зеленым пятном возвышается шалаш из елового лапника. Работают две подсадные, вокруг шалаша плавает два десятка чучел уток разных видов. Но стрелков именно это очевидно и привлекает. Они чуть не по-пластунски ползут. Когда до цели остается около 100 метров, резко выхожу из шалаша. Удивленные охотники встают и направляются обратно к машине. В другой день какие-то самотопщики стреляли по чучелам моего товарища с расстояния не менее 150 метров...
Как нам навести порядок в угодьях на весенней охоте? Выдавать путевки только при наличии подсадной? Путевки на весеннюю охоту сейчас дороги, а деньги очень нужны охотпользователям! Знакомый председатель всегда поверит вам на слово, что подсадная у вас есть. Незнакомые же охотники могут предъявлять для получения путевки одну и ту же утку – на них ведь нет ни колец, ни клейм. Не вживлять же подсадным электронные чипы? Если охотник знает правила охоты, вежливо ведет себя при оформлении путевки, это вовсе не значит, что, попав в угодья, он бросится сооружать шалаш, придет в него с подсадной и будет охотиться по честному.
Как отличить настоящего охотника от потенциального браконьера? Некоторые, причем даже биологи-охотоведы, предлагают сделать просто – запретить весеннюю охоту всем. Им наплевать, что при этом пострадают законопослушные охотники – зато охранять будет легко: каждый выстрел весной тогда будет браконьерским. Нет, вопрос должен быть поставлен иначе: как обуздать весеннее браконьерство, обеспечив нормальную охоту настоящим охотникам? Могу предложить внести в новые правила охоты пункт, запрещающий нахождение в водно-болотных угодьях с собранным ружьем без подсадной и вне шалаша. Пришел к шалашу – собери ружье. Собрался уходить – сложи в чехол. И никаких хождений с ружьем по угодьям!
Но все же, в первую очередь, порядок надо наводить в душах самих охотников, чтобы сама мысль о том, чтобы охотиться и добыть дичь по-браконьерски, была бы ему неприятна. А что думаете по этому поводу вы, уважаемые читатели?