Почему я считаю статьи о пользе ратификации Соглашения заказными? Отвечаю: сейчас многие наши состоятельные господа ездят охотиться в Европу. Наши угодья их не устраивают, да и двойное гражданство позволяет. А Россия для них инкубатор.
От Соглашения наша страна опять и опять понесет убытки, потому что в очередной раз наступит на грабли, на которые уже наступала, перечисляя огромные средства в Международную организацию по изучению глобального потепления. А что было в итоге, мы все прекрасно помним: разворовали...
Если господа ученые-биологи действительно переживают за болотно-луговую и водоплавающую дичь, то им не о пользе присоединения России к AEWA нужно писать, а о правде, которую знают все простые охотники. Сколько времени европейцы охотятся на вальдшнепа? Больше шести месяцев. А сколько длится охота на вальдшнепа в России? Ответ известен. То же самое касается и охоты на гуся. Если подсчитать всю добытую птицу в разрешенный срок охоты на всей территории России и на всей территории Европы, то окажется, что в нашей стране охоты… нет.
Я родился и вырос в Воронежской области, в Новохоперском районе. Начал охотиться с отцовским ружьем с 14 лет (1972 г.). И до сих пор каждый год охочусь в родных местах. Раньше дичи было очень много – и болотно-луговой, и водоплавающей. Но почему теперь ее стало меньше? Ответ прост: она гнездится и живет на болотах, лугах и воде.
В совхозе, где я родился и вырос, в советское время было 57 водоемов, на 50 из них было много дичи, а семь больших прудов находились в населенных пунктах, и дичь там, естественно, не водилась. С развалом СССР прекратил существование совхоз, и как-то очень быстро исчезли те богатые дичью 50 водоемов. А ведь подобное произошло по всей России.
Нетрудно себе представить, сколько в стране было таких, как наш, совхозов и колхозов, которые содержали за свой счет расположенные на их территориях водоемы. Благодаря этому болотно-луговая и водоплавающая дичь охотно возвращалась и размножалась в тех местах. А не стало заботливого хозяина – пропали и водоемы. Вот о чем должны писать-кричать господа ученые, чтобы большие начальники поняли истинную причину сокращения и исчезновения некоторых видов птиц.
Если Россия присоединится к АEWA, то от этого болотно-луговой и водоплавающей дичи у нас больше не станет. Не восстановятся сами собой болотно-луговые и водные угодья. Это первая беда охотника России.
Теперь о второй – о развале общественных организаций охотников и рыболовов. С 1985 года я состою в МООиР и хорошо помню, как вступал в дружные ряды охотников. Один год кандидатского стажа был обязателен. Он давал возможность полностью изучить кандидата, правильно и безошибочно оценить его желание стать охотником, да и сам кандидат за этот период принимал решение, быть ему охотником или нет.
При прохождении кандидатского стажа приходилось много ездить на заготовку кормов, ремонт и восстановление прикормочных площадок, восстановление разорванных весенним паводком плотин. Когда я проходил кандидатский стаж, со мной в группе было 18 человек. Из них до сдачи экзамена по охотминимуму дошли лишь 8 человек. Одни сами отказались, другие были исключены за неучастие в жизни коллектива.
Потому и были в то время не владельцы охотничьих ружей, а настоящие охотники. Как правило, на охоту ездили своей компанией, в которой всегда находились охотники с большим стажем охоты. Их замечания о неправильных действиях новичков во время охоты воспринимались как должное, а кто игнорировал советы «корифеев», тех в дальнейшем на охоту не приглашали.
Третье, о чем считаю нужным сказать, – это единый охотбилет. Пусть он будет. Это даже хорошо. Охотники не будут делиться на своих и чужих, перестанут быть бесконтрольными. Единый охотбилет должен выдаваться охотнику по заявлению от первичной организации общества охотников, в котором он состоит на учете и прошел кандидатский стаж, успешно сдав экзамен по знанию охотминимума. Тогда в дальнейшем вся ответственность за нарушения правил охоты будет возлагаться на первичную организацию.
Мы видим, что сейчас происходит на охоте. Приезжают «крутые дяди» на дорогих внедорожниках с водителями, зачастую не дожидаясь срока открытия охоты, и начинается беспредел – пальба по всему, что шевелится. На замечания егерей не реагируют, даже угрожают: мол, захочу – работать здесь не будешь. Или откупаются деньгами. Поэтому егеря закрывают глаза на беспорядки: одни – боясь за себя и семью, другие – не желая остаться без чаевых.