Сентябрь в тот год выдался ненастный, с сильными ветрами и хлёсткими дождями, но в середине месяца пришло «бабье лето». Вместо надоевших низких туч разлилось синее глубокое небо. Воздух стал звонок, прозрачен, хрупок, будто хрустальный бокал. Потянулись караваны перелётных птиц. Их грустные прощальные крики всё время старались вытащить из меня что-то важное, далёкое, но лёгкое и светлое. Леса и перелески укутывались в осенний наряд. Хотелось и самому слиться с этой увядающей, но такой манящей красотой.
Первый месяц осени самый благодатный для охотника: тут тебе и утки, и вальдшнеп, и коростель, и рябчик, и бекас, иногда попадаются дупеля. Настоящее раздолье, позволяющее хоть днями на пролёт не выходить из угодий, только б сил хватило тебе и собаке. Мы с Сергеем Юрьевичем ещё с вечера загрузили в ягдташи по дополнительному, битком набитому самокрутами, патронташу.
Сергей Юрьевич – мой наставник и добрый друг. У него полувековой беспрерывный охотничий стаж. Своим опытом он делится со мной не жалеючи, рассказывая кто, где и почему, иногда повторяя фразу Ливеровского – «я рад угостить тебя охотой». Такая дружба дорогого стоит. И я берегу эту дружбу, стараясь в охоте равняться на этого замечательного человека.
Угодья наши начинаются сразу за деревней. Вышли, как и всегда, ещё потемну. У меня на плече – ИЖ-12, у Сергея Юрьевича – ТОЗ-34; на ногах у обоих, свёрнутые под колено, болотные сапоги; ну и конечно ягдташи и патронташи. Я оглядел нас – хоть сейчас на обложку любимого «Охота и охотничье хозяйство». Собачья часть нашей команды рвалась в угодья, будто уже чуяли птичий дух.
Мы шли не спеша по деревенской дороге к озеру, где у нас стояла надёжная дюралевая лодка. Попутно обсуждали охотничью литературу, бодрясь прохладным осенним утром и вкушая доносившийся отовсюду аромат спелых яблок.
Лодка бесшумно скользила по глади тихого спящего озера. Вода и берега тонули в плотном тумане; он забирался под одежду, и тогда тело покрывалось мурашками. Где-то крякнула утка, но сколько мы не силились увидеть её, всё напрасно. Выйдя на берег, спустили собак с поводков. В тот день охотничья тропа вела нас в пойму Клязьмы. Здесь славно поохотиться на уток, коростелей, бекасов, а в перелесках бывают высыпки вальдшнепов.
Уже обозначился восток, стало светать. Заряжаемся сразу. Привычным жестом семёрка и пятёрка отправляются в стволы. Впереди небольшая канава, за ней озерко. Воды после дождей порядочно прибавило. На канаве было тихо и пусто. А вот озерко встретило нас дружным взрывом стайки чирков. Я тут же налепил подранка, а после выстрела Сергея Юрьевича один из чирков остался лежать на воде. Пока они с Байкой доставали первую добычу, мы с Мартой гонялись за подранком. Если быть совсем точным, то она гонялась, а я лишь сопереживал. Осенние чирки – прекрасный гастрономический трофей, впрочем, как и вся осенняя дичь. Тушёные, да с яблоком… Или на шулюм наваристый, с острым перчиком и обязательной головкой чеснока… Для меня чирки вкуснее даже осенней кряковой.
Марта и Байка – русские охотничьи спаниели. Настолько похожи, что в высокой траве мы часто их путаем. Байка старше на три года, в работе, несомненно, показывает себя лучше. Если птица совсем рядом мы слышим громкий пронзительный лай и это значит, что нужно спешить к ней. Марта работает без голоса, подачу только подтянуть, а поиск у неё на высоте.
Поздравив друг друга с полем, мы продолжили свой путь в просыпающемся осеннем дне. Трава на скошенном лугу уже подросла и начинала желтеть. Я ушёл к озеру, называемому у нас Чёрненьким, а Сергей Юрьевич пошёл к Керовой ляде (все названия местные и вы не найдёте их на картах). Мы ещё не успели отойти как услышали напористый лай Байки. И тут же один выстрел. Друг издалека показал мне коростеля, я ответил ему поднятым вверх кулаком.
На Чёрненьком ничего не оказалось, но откуда-то прямо на нас налетели несколько кряковых. Для перелёта уже поздновато. Мне удалось взять одну уже достаточно жирную осеннюю крякушу. Со стороны второй части нашей команды послышались выстрелы, сначала дуплет, потом единичный.
Солнце медленно карабкалось по небосводу, в его бессмертном свете блестела свежая роса, серебрились многочисленные паутинки.
Сергей Юрьевич взял двух кряковых. Заскочили по пути на заводь – тихо. Вернулись на луг, тут коростели, в низинах бекасы и редкие дупеля. Решили идти вместе, а стрелять по очереди. Мы прочёсывали низинку за низинкой. Вот собаки начали работать по некошеному. Скорее всего коростель. Я прохожу вперёд. Сергей Юрьевич чуть позади, Байка слева, Марта работает впереди. Вот и «свечки» пошли, сейчас выбьет коростеля из-под себя, стараюсь не отставать. Вислозадая птица взлетела очень неожиданно. Пришлось отпустить, стреляю первый раз – промах, а на второй «свечкой» прямо под ружьё выскакивает Байка! У меня осечка. Не сработал верхний боёк. Почему? Не знаю. Обернулся и встретился взглядом с обескураженным другом. Я всё понял и без слов. Из-за моего азарта Сергей Юрьевич мог остаться без верной помощницы. Это одна из тех осечек, о которых я никогда не буду жалеть.
Мы не стали это обсуждать. Мы оба всё понимали. Я молчал виновато, друг молчал раздумывающе. Всякое в угодьях случается. Молча вышли к озеру, молча пили чай. Когда начали собираться, Сергей Юрьевич сказал только одну фразу – «ты аккуратнее стреляй». И меня так пробило, что я не знал куда и деваться.
Возвращаясь назад, мы всё так же молчали. Нам c Мартой нужно было на электричку и Сергей Юрьевич, пожав мне руку, сказал – «я рад угостить тебя охотой».