Уверенность и самоуверенность

Виктор Алексеевич, замечательный человек, охотник, прекрасный стрелок. С ним я дружу много лет, с таким, как говорят, можно ходить хоть в разведку. Опыт охоты на медведя у Алексеича, как зовут его друзья, небольшой. А тогда еще совсем не было.

В тот сентябрь медведи хорошо выходили на овсы. Нам с Алексеичем удалось добыть одного. Стреляли в сумерках, заранили. Нашли тушу только на другой день. Мясо, конечно, испортилось, а шкура небольшого бурого самца пошла для выделки. Тушу добытого медведя мы оставили там же, где нашли, в глубокой подтаежке, на пути движения медведей к овсам. Оставили по необходимости, но и, если повезет, для привады. Лицензии на отстрел были.

Дней через десять мы вновь оказались в этих местах. Провели безрезультатно вечер на овсах. Утром я предложил съездить посмотреть брошенную тушу. Алексеич долго сопротивлялся, дороги к этому месту не было, тайга, болото. Даже если и стал к приваде ходить медведь, то добираться туда и вывозить добычу – целая проблема. Но все-таки договорились и поехали на УАЗе. Поехали, сильно сказано. Буксовали, пилили, рубили, но двигались.

Нас было трое: Алексеич, я и Николай, общий друг, опытнейший охотник на медведей. Не доехав метров двести до туши, тихо, не хлопая дверками, вышли из автомобиля, зарядили оружие. У Алексеича «Тигр», у меня «Лось 4», у Николая, кажется, был СКС. Стараясь не издавать лишних звуков, пошли к месту, где была оставлена туша. Подошли, туши нет. От места, где она лежала, волок, вниз, в болото.

Внимательно просматривая все детали среди редкого смешанного леса, пошли медленно по ходу волока. Волок недавний, дерн местами сорван, тем не менее, отчетливых следов нет. Метров через 50-60 впереди какое-то движение. На небольшой поляне, поросшей невысокой и уже высохшей травой, участок черной земли диаметром 8-10 метров. Дерн снят и собран в центре участка в большую кучу. На куче, охраняя добычу, лежал большой черный медведь. Утащив приваду, он завалил ее дерном, создал запас для пропитания. Учуяв нас, стал подниматься. Расстояние до него было в пределах двадцати метров.

Последовавший тут же выстрел Алексеича обездвижил животное. Пуля, вероятно, попала в позвоночник, задняя часть тела медведя не двигалась, а передними лапами он пытался делать прыжки в нашу сторону, при этом громко и жутко ревел. Я держал грудь зверя в прицеле, боковым зрением контролируя действия напарников. Понятно, что и следующий выстрел был за гостем.

Слышу, кричит: - Саша, ты не стреляй! Я очень удивился: - Почему? Он:- Шкуру испортишь! Алексеич знал, что у меня патроны с полуоболочечными пулями и раны от них, конечно, бывают огромные, особенно с такого расстояния. И тут даже не закричал, скорее, завопил Николай: - Мужики! Вы что, охренели? Стреляйте быстрее. А то он с вас будет шкуру снимать! Мы выстрелили с Алексеичем одновременно. Медведь упал. Быстрая охота закончилась.

Когда снимали шкуру, Николай рассказал случай, как два таежных охотника, встретив и ранив медведя, тоже начали рядить, куда сделать окончательный выстрел. С перебитым позвоночником, на передних лапах зверь дотянулся до одного из охотников и с одного удара смертельно ранил его. Другой охотник испугался, почему-то не стрелял, стал уворачиваться и убегать от медведя. Торопясь, запнувшись за валежину, сломал ногу. Зверь до него не дотянулся, издох. Охотник, пока добрался до жилья, еле остался жив. Трагедия.

В нашем случае все обошлось, Большая черная шкура добытого медведя претендовала на достойный трофей. А в душе осталась тревога. Уверенность на охоте, в тайге далеко не лишнее качество охотника, а самоуверенность может оказаться губительной. Выбирая себе сотоварища на медвежью охоту, не стоит забывать и об этом.

С Виктором Алексеевичем продолжаем дружить и охотиться. Больше шкуру недобитого медведя не делили.