Охотничьи животные в частном владении

В начале девяностых в нашей стране коренным образом изменилась экономика и все содержание жизни. Появились новые возможности для предпринимательства, в том числе в области охоты и охотничьего хозяйства.

Часть первая.

В начале девяностых в нашей стране коренным образом изменилась экономика и все содержание жизни. Появились новые возможности для предпринимательства, в том числе
в области охоты и охотничьего хозяйства. Кроме того, стали несравненно более доступными охоты в других странах. Понятно, что для приезжающих охотников это удовольствие платное, а для принимающей стороны – сложный, но достаточно эффективный бизнес. Более того, опыт стран, в которых он давно и хорошо развит, показывает, что охотничья индустрия более выгодна по сравнению с традиционным сельским хозяйством.

В ряде африканских стран существенно снижают интенсивность лесодобычи для сохранения лесов как среды обитания охотничьих животных. Во время зарубежных охот (особенно первых) большинство наших соотечественников испытывают серьезные потрясения. Ясно, что в Африке море невиданных животных, но это ожидаемо и общеизвестно. Однако, когда в европейских странах – Испании, Швеции, Австрии, Хорватии, Польше, Словакии и др. – добываешь за один день десятки копытных и сотни охотничьих птиц, начинаешь серьезно думать, как им это удается.
Наверное, все наслышаны об испанских монтереях, во время которых за один большой загон добывают около сотни (!) животных: европейских благородных оленей, ланей, муфлонов и кабанов. Эти охоты проводятся с соблюдением традиционных ритуалов – с кострами, музыкальным сопровождением и прочим. Праздничный ужин тоже непременная часть ритуала.

Как правило, участникам охот предлагают поохотиться загоном на красных куропаток. От такого приглашения никто не отказывается. Обычно в распоряжение каждого гостя дают два одинаковых дробовых ружья, пятьсот патронов и секретаря – заряжающего.
С началом загона куропатки идут нарастающим валом. Секретари временами едва успевают перезаряжать ружья. У соотечественников, непривычных к такому обилию дичи, просто «едет крыша». Разве когда-нибудь у себя мы можем добыть за пару часов несколько сот голов дичи?!
Вспоминаются невероятно результативные охоты на копытных в частных хозяйствах Швеции («РОГ» № 51, 2011). На площади менее трех тысяч гектаров, без каких бы то ни было заграждений, держались сотни копытных. При очень жестких ограничениях пола и возраста животных каждого вида, разрешенных к добыче, в каждой охоте брали не менее двадцати копытных животных разных видов (лосей, европейских благородных оленей, ланей, косуль, кабанов).
Такое количество зверя на сравнительно небольших площадях удается выращивать и удерживать благодаря качественной и разнообразной подкормке. Кроме обилия зверей, шведские охоты потрясают наличием в угодьях очень хороших дорог и техническим обеспечением. Здесь и радиосвязь для всех участников охоты (включая собак), и автотранспорт, включая специальный, с лебедками для вытаскивания добытых зверей из труднодоступных мест, и машины с теплыми будками для перевозки собак, и автомобили, на которых развозят стрелков по полувышкам перед началом охоты и собирают после. Количество обслуживающего персонала значительно превосходит число охотников. На базах, где принимают охотников, обеспечиваются безукоризненные бытовые условия и совершенно роскошное питание и сервис.
Яркие впечатления остались от охоты на красных куропаток и фазанов в угодьях компании «Монтефельтро» в северной части Италии. Каждому из пятнадцати охотников дали по паре ружей и одного секретаря (помощника), который их заряжал. Загона было три. Каждый охотник сделал примерно 200 выстрелов. Понятно, что эффективность стрельбы главным образом определялась стрелковым мастерством гостей. Лет птицы был такой интенсивный, что к стволам ружей было невозможно прикоснуться, а секретари не всегда успевали заряжать. Общая обстановка охоты вызывала необычайный азарт даже у видавших виды охотников. Традиционная выкладка дичи, а затем роскошный ужин с организаторами охоты были замечательным завершением этого редкостного праздника.
Невозможно забыть и захватывающие охоты в Германии, когда добывали по четыре десятка животных в одном загоне.
Эти потрясающие охоты заставляют задуматься над важным вопросом: как удается небольшим индустриально развитым странам с высокой плотностью населения принимать ежегодно десятки тысяч иностранных любителей охоты? Хорошо развитая сфера обслуживания «дорогих» охотников обеспечивает фантастически интересные и очень насыщенные охоты. Их организаторам удается превращать каждую охоту в незабываемый праздник, окрашенный национальным колоритом. За счет чего удается обеспечить их всех сказочно добычливой охотой? Ответ лежит на поверхности. Охотничьи хозяйства занимаются выращиванием диких животных (копытных и птиц), предназначенных для охоты так, как это делают крестьяне-животноводы. По мере достижения необходимых кондиций животные поступают «на реализацию» – выпускаются в охотничьи угодья.

Характерно, что формы содержания охотничьих и обычных домашних животных практически полностью совпадают. Этих основных форм по сути три: вольерное, полувольное и вольное. Птиц – уток, куропаток, фазанов – разводят почти всегда в вольерах. Однако туда они попадают не сразу. Обычно все начинается с современных больших инкубаторов, которые используются на птицефабриках. В больших европейских хозяйствах выводят по несколько десятков тысяч голов птиц в год. После инкубатора птенцов содержат в помещениях со специальными условиями. Для питания молодняка приготавливаются специальные корма. Примерно трехнедельные цыплята переводятся в открытые вольеры. Высокая концентрация птицы требует внимательного ветеринарного наблюдения и периодической вакцинации, поскольку в таких условиях очень высоки шансы потерять поголовье от эпизоотии. Кроме того, подрастающих птиц нужно принудительно заставлять двигаться – сначала бегать, а затем летать. Есть еще целый ряд специфических проблем. Например, по мере взросления петушки-фазаны становятся настолько драчливыми, что могут забить соперника до смерти. Для предотвращения драк на них надевают специальные «очки».
В закрытых вольерах издавна выращивают и копытных. Первые «вольеры» для диких животных человек начал строить, вероятно, еще во времена неолита. Все цивилизации древнего мира, о которых нам хоть что-нибудь известно, были связаны с охотой и содержанием в неволе диких животных. В западноевропейских странах вольерное содержание охотничьих животных бурно развивалось с начала XVI века.

Более двухсот лет и у нас в Сибири существует вольерное пантовое оленеводство. Здесь животных выращивают для ежегодного срезания «молодых» рогов у быков. Наряду с основной продукцией (пантами) в этих хозяйствах производится забой животных для формирования оптимального половозрастного состава стада.
Содержание животных на ограниченной территории вызывает серьезные биологические проблемы. Весьма сложно обеспечить вольерным животным полноценное питание, поскольку искусственная подкормка менее разнообразна по сравнению с тем, чем питаются вольные животные. У таких животных практически всегда наблюдаются нежелательные последствия недостаточной двигательной активности, что вызывает отставание и недоразвитие большинства органов и систем организма. У животных снижается иммунитет. При вольерном разведении есть опасность постепенного ухудшения экстерьера и жизнестойкости животных от инбредной депрессии, что весьма вероятно при близкородственном разведении. Специалисты знают, что это актуальная проблема в разведении европейского благородного и пятнистого оленей.
Совершенно очевидно, что высокая концентрация животных в вольере повышает вероятность массового развития болезней, в том числе и паразитарного происхождения. Из крупных (наших) охотничьих животных наиболее подвержен болезням кабан, хотя его разведение в вольерах становится все более популярным. Среди болезней кабанов наибольший урон наносит классическая чума свиней и ящур.
При вольерном содержании обостряется внутривидовая конкуренция. Особенно часто страдают сеголетки от подсвинков и взрослых самцов. Отсюда частые травмы с серьезными последствиями.