Изображение Мне мало 24 часов: интервью с директором Департамента охоты Филатовым А.А.
Изображение Мне мало 24 часов: интервью с директором Департамента охоты Филатовым А.А.

Мне мало 24 часов: интервью с директором Департамента охоты Филатовым А.А.

Андрей Александрович Филатов, биолог, более двадцати лет проработал в Вологодской области в госорганах управления охотой. С 2012 года работает в Москве. В декабре 2016 года Назначен директором Департамента охоты МПР РФ.

— Что удалось сделать за время работы в Департаменте?

— Все, что касается поручений президента от 8 декабря прошлого года. Подготовлены предложения по всем пунктам. С ними согласились и президент и правительство. И в контексте предложений по реализации поручений наш департамент проводит системную работу.

1. Подготовлены проекты законов:

а) по внесению изменений в ФЗ «Об охоте…», касающихся обязательной сдачи охотминимума;

б) по наделению сотрудников государственной лесной охраны и рыбоохраны правом составления административных материалов в области охоты; соответственно, государственные охотинспектора будут иметь полномочия по составлению протоколов на воде и в лесу; такая круговая взаимозаменяемость должна существенно помочь в деле охраны природы.

2. Подготовлены предложения по изменению порядка регулирования численности, предоставляющие право физическим лицам, не имеющим административных нарушений правил охоты, обеспечивать регулирование численности охотничьих животных на территориях общедоступных охотугодий, а также и на территориях закрепленных охотугодий.

3. Разработаны предложения, наделяющие инспекторов производственного и общественного контроля правом составления административных материалов. Этот законопроект, вероятно, пойдет тяжело, но тем не менее президент поддержал предложение Министерства, предоставить право производственным и общественным охотинспекторам составлять протоколы и проводить все необходимые мероприятия по пресечению случаев нарушений правил охоты и браконьерства. Общественный контроль, если правильно его организовать, — могучая сила.

4. Подготовлены изменения в методику расчета ущерба за вред, нанесенный охотничьим ресурсам. Это сделано для того, чтобы повысить экономическую дестимуляцию тех людей, которые привыкли запускать руку в государственный карман. Имеется в виду повышение сумм штрафов, которые будут платить браконьеры за незаконную добычу охотничьих животных.

Для примера скажу, что максимальная сумма ущерба за незаконную добычу лося в запрещенные сроки может составлять 400 тысяч рублей. Это должно существенно помочь в борьбе с браконьерством.

Параллельно МВД России предложило законопроект, который существенно усиливает уголовную ответственность за незаконную охоту группой лиц по предварительному сговору. Максимальное наказание по этой статье будет составлять от 3 до 5 лет лишения свободы. Этот законопроект предусматривает четкое определение размера крупного ущерба — 40 тысяч рублей, и особо крупного — 120 тысяч рублей.

5. Проведена работа по внесению изменений в Налоговый кодекс. Они касаются введения ставок платы за социально значимые виды дичи. Так, за группу пушных зверей (зайцы, лисы, еноты и другие) предлагается ставка в размере 600 рублей на год, за группу пернатой дичи (утки, гуси, глухари, тетерева, вальдшнепы и пр.) — 700 рублей на год. Предложения мы уже отправили на обсуждение в регионы.

Изменения касаются только этих групп видов охотничьих животных, что позволит существенно упростить процесс оформления разрешений на охоту. Предусмотрено, что ставки сборов будут оплачиваться раз в год, а не перед каждым сезоном охоты.

Эти средства пойдут в региональные бюджеты и могут использоваться регионами для финансирования мероприятий по борьбе с браконьерством, сохранению охотничьих ресурсов, функционированию региональных заказников.

По расчетам Министерства регион, где проживает порядка 30 000 охотников, сможет получить в свой бюджет до 30 миллионов рублей от поступлений за пушных зверей и пернатую дичь. Сразу отмечу, что по остальным видам охотничьих животных ставки сборов не изменяются.

Нами разработан комплекс мер по поэтапному увеличению финансирования регионов на исполнение переданных федеральных полномочий в области охоты, которые предусматривают увеличение количества охотинспекторов до трех в каждом муниципальном районе. Это очень серьезная работа, и регионам здесь не обойтись без субвенций из федерального бюджета. Планируем их увеличение в пятикратном размере.

— А что делается в части предоставления госохотинспекторам социальных гарантий и права на ношение служебного оружия?

— По социальным гарантиям законопроект разработан, наши предложения проходят согласования с ведомствами.

Изображение
 

— Какая работа проводится по изменению действующих Правил охоты?

— Мы подготовили соответствующий проект изменений в Правила охоты по защите права граждан на охоту. Есть субъекты с едиными сроками весенней охоты. Однако из-за географических и климатических особенностей того или иного субъекта их граждане каждый год остаются без охоты. Например, Калининградская, Псковская, Новгородская, Владимирская, Тульская, Рязанская области и ряд других субъектов.

Более того, мы видим перспективы к увеличению сроков весенней охоты для тех,
кто держит подсадных уток. Полагаю целесо-образным увеличить сроки охоты для этой категории: 10-дневный срок весенней охоты для всех и дополнительные 20 дней — для охоты только с подсадными утками. Это повысит этику охоты, укрепит национальные традиции, усилит мотивацию разведения различных линий подсадных уток.

Для охотпользователей, имеющих водно-болотные угодья, где много водоплавающей дичи, это неплохой способ увеличить объем оборотных средств.

Рассматривается и возвращение в Правила охоты вопрос о разрешении петельного лова волка для большинства регионов. Это было в правилах 1988 года, но почему-то в существующих не нашло отражения, а проблема волков только возрастает.

— А как будет решаться вопрос с натаской собак?

— Должны быть выделены участки, где охотник может находиться для нагонки и натаски круглый год. По сути, это возвращение к старым нормам.ьНа очереди подготовка законопроекта, касающегося оборота охотничьей продукции, который будет препятствовать ее незаконному обороту, а также подготовка законопроекта по внесению изменений в охотхозяйственное соглашение. Что представляет собой сейчас это соглашение?

Это фактически замороженный документ (ни внести изменения, ни убрать ничего нельзя), а жизнь требует, чтобы это был документ, в который можно внести изменения. Это очень важно для динамичного развития охотничьего хозяйства.

— Какие у вас взаимоотношения с РОРСом?

— Нормальные рабочие отношения. Обмениваемся мнениями, вырабатываем единую позицию. Вот вам хороший пример совместной работы по принятию поправок в статью 71 ФЗ № 209: мы совместно отстаивали интересы охотпользователей, которые работали на основании долгосрочных лицензий.

Наша общая позиция была принципиальной и заключалась в том, чтобы всем долгосрочникам, тем, у кого лицензия закончилась, и тем, у кого она еще действует, дать возможность без аукциона перейти на новые охотхозяйственные соглашения на срок 49 лет.

— А не получится ли так, что благие пожелания опять разобьются о судебные инстанции? Положительной судебной практики у нас по 71-й статье нет.

— У нас вообще судебная практика противоречива. По одним и тем же вопросам в разных субъектах суды зачастую принимают разные решения. Это происходит от несовершенства закона, из-за того, что существует разночтение его норм, а в конечном итоге страдают охотники.

Считаю, что основной задачей Департамента как раз и является устранение различных толкований законодательных актов. Для того чтобы превратить законодательство в удобный инструмент, надо научиться слушать регионы, охотпользователей и граждан.

Изображение
 

— Как вам работается с другими органами власти?

— Продуктивно. На примере работы по изменению 71-й статьи скажу, что Комитет Государственной Думы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям вник в позицию и охотпользователей, и Департамента при рассмотрении поправок, предложенных для преодоления моратория КС, и единогласно поддержал ее.

Хорошая работа складывается и с профильным комитетом Совета Федерации. Особо отмечу поддержку члена Совета Федерации В.А. Лебедева, без которой решение этого вопроса было бы крайне затруднительно.

— Не создается впечатление, что трудности, с которыми сталкиваются охотники в последние годы, инспирированы зелеными?

— На примере редакции статьи 12 проекта Закона «Об ответственном обращении с животными» видно противопоставление позиции отдельных лиц всему охотничьему сообществу. Совершенно очевидно, что они вообще не понимают, что такое охота, и каким образом она осуществляется. Допускаю, что такая позиция хорошо финансово мотивирована. К счастью, почти все регионы единодушно выразили свое неприятие редакции 12-й статьи, так как она разрушает охоту не только как вид деятельности, но и как часть национальной культуры.

— Предполагается какое-то увеличение штата Департамента?

— Пока нет.

— А 24 часов в сутки хватает?

— Мне не хватает. Дома все равно мысли крутятся о работе. Надо решать все вопросы системно, а не фрагментарно. Надуманное убрать, излишнее администрирование исключить, оставить то, что рационально, что пойдет на пользу и охотникам и охотпользователям, что усилит порядок в охотугодьях. Для этого и нужно отстраивать законы и подзаконные акты.

К сожалению, проекты законодательных и нормативно-правовых актов, которые мы разрабатываем, не всегда находят адекватную поддержку в федеральных органах исполнительной власти. Но для этого мы и работаем.

— Правда ли, что функции Росприрод­надзора в части соблюдения контролирующих функций над охотой передают лесникам?

— Нет. Эти функции по-прежнему останутся в Росприроднадзоре. Есть предложения по усилению эффективности мероприятий, которые проводит Росприроднадзор, но полномочия передаваться не будут в обозримом будущем.

Изображение
 

— Координация действий на уровне двух органов государственной власти существует?

— Безусловно.

— Почему Вы решили проводить вопрос обучения охотминимуму Федеральным законом? Почему это не сделать на уровне Правил охоты, которые утверждаются министром?

— Мы не просто должны ввести это понятие, нам необходимо отработать порядок сдачи экзамена по охотминимуму, систему аннулирования результатов, обжалования результатов. На уровне Правил охоты это не решить. Было предложение отдать все, что касается обучения, на уровень регионов. Когда этот вариант проекта закона был размещен на сайте Минприроды, посыпались законные вопросы.

Насколько требования к обучению, разработанные в одном субъекте, будут соответствовать требованиям других субъектов. Почему билет единого федерального образца будет выдаваться на основании экзамена, порядок и правила которого в разных субъектах определяются по-разному? Мы с замечаниями согласились, отредактировали текст и решили, что порядок должен быть единым федеральным.

— Когда эта поправка будет принята в Закон?

— Процесс внутреннего согласования в министерстве этот вопрос прошел, из других федеральных органов никаких замечаний нет. Проект будет скоро внесен в аппарат правительства, затем в ГД. Хочу обратить внимание, что охотминимум будут сдавать только лица, впервые получающие охотбилет.

Мы сейчас формируем единую информационную базу, для того чтобы человек, лишенный охотбилета в Москве, не смог его получить, скажем, в Иркутске.

— Когда на регулярной основе начнет функционировать Общественный совет при МПР?

— Пока не знаю. У меня есть поручение сформировать научно-технический совет по охоте, который будет рассматривать все законопроекты на уровне МПР. Кроме того, на площадке Совета Федерации будет создан экспертный совет для рассмотрения вопросов, связанных с системным подходом к охотничьему хозяйству во взаимосвязи с другими законодательными актами.

— Как обстоят дела с охотоведческой наукой?

— В стране функционирует головной, академический Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН, есть отраслевая наука — ВНИИОЗ им. Б.М. Житкова, у которого есть еще и отделения по стране. Это в определенной мере и представляет научную базу охотничьего хозяйства страны.

— В Иркутске недавно прошла конференция «Пушной промысел в XXI веке. Россия и Мир». На ней, естественно, обсуждались вопросы прошедшего первого Иркутского пушного аукциона. Как Вам нравится идея появления конкурирующей с Петербургом площадки?

— Я к ней отношусь крайне настороженно. Полагаю, что создание подобных региональных площадок разбивает крупные партии пушного товара на более мелкие, чем провоцирует демпинг. Это не во благо охотнику-промысловику. Как показал анализ, из-за Иркутской площадки цена на шкурку соболя в этом году снизилась в целом на 15 %. Развитие подобной практики дивидендов не принесет.

— По оценкам экспертов, оборот продукции, связанной с охотой, составляет 16 млрд рублей, в то же время оборот незаконной продукции — 18 млрд. Такие цифры приводились в принятой Стратегии развития охотничьего хозяйства. Значит ли это, что кто-то знает экономику отрасли?

— Не думаю. Уже проведен конкурс и заказана большая научно-исследовательская работа по этому вопросу. Подрядчик, выигравший конкурс, будет проводить исследования, для того чтобы мы могли оперировать не оценочными показателями экспертов, а конкретными цифрами, которые через 5–10 лет можно сравнить и понять, куда мы движемся. Подобные вещи делались в 70-е годы, а в наши дни это будет первое исследование.

Что еще почитать