Профессорские посиделки, или Послесловие к заседанию общественного совета при Охотдепартаменте

15 октября 2015 года Охотдепартамент Минприроды РФ собрал Общественный совет. Разговор на нем шел серьезный, но, к сожалению, основной проблемы так и не решил. Увы, Охотдепартамент по-прежнему упорно пытается предложить новую методику проведения ЗМУ, преднамеренно не обращая внимания на то, что в нашей стране она существует уже более 30 лет.

Хотим обратить внимание главы Минприроды РФ С. Донского и директора Охотдепартамента С. Будилина на очевидный факт. Отсутствие системы национального мониторинга ресурсов охотничьих животных свидетельствует об одном: наши ресурсы государство не контролирует. А это значит, что проблема из социально-экономической давно переросла в категорию национальной безопасности.

И у нее есть авторы, которые, сменяя друг друга, заводят охотничье хозяйство в тупик. Призывы же к тому, что хватит, мол, «заниматься фигней» мониторинга, находятся в русле общих идей наших заклятых друзей и партнеров, заветная мечта которых — дебилизация российского народа (кстати, на нее же работает и выдаваемый без экзамена по охотминимуму охотбилет).

Ведущий: Уважаемые коллеги! Совсем недавно наша газета («РОГ» № 39, 42, 2015) опубликовала материалы очередных «профессорских посиделок». Обсуждаемые на них проблемы очевидны и носят концептуальный характер. Но для господина Моргунова они не очевидны, что не вызывает удивления. Удивляет нежелание господина Будилина привлекать маститых ученых для решения насущных задач.

Предложения департаменту, сформулированные участниками «посиделок», как раз и отражают те концептуальные и научно-методические подходы, которые, по мнению ведущих российских ученых-охотоведов, помогут выйти нашему охотничьему хозяйству на путь устойчивого развития. Вы, коллеги, совместно с другими выдающимися охотоведами были создателями того легендарного российского охотоведения, к которому с уважением и даже пиететом относились европейские и американские специалисты, и тех научно-методических подходов, которые успешно работали на одной шестой части суши.

Итак, нужен ли мониторинг? В чем суть мониторинга охотничьих животных и среды их обитания как системы? Какова роль федерального центра и регионов в его осуществлении? Предоставим слово профессору В.А. Кузякину.

Ведущий: Владимир Александрович, Вы — один из основателей ГСУ. Эта система работала. Это непреложный факт. С чего бы Вы начали восстановление этой системы?

В.Н. КУЗЯКИН, профессор. Мне неоднократно приходилось говорить, что в государственном мониторинге охотничьих ресурсов ничего не надо придумывать. Существует «Перспективная программа учетных работ Государственной службы учета охотничьих ресурсов РСФСР» (1982), которую ни Главохота РСФСР, ни Охотдепартамент не выполнили.

Есть положение о ГСУ (1979). Безусловно, в эти документы нужно внести некоторые поправки соответственно изменениям в социально-экономической сфере страны, в территориально-административном делении России, а также в названиях субъектов, но основной смысл документов остается актуальным до сих пор. Хотелось бы отметить, на какие направления мониторинга нужно сегодня обратить особое внимание. Во-первых, учет пернатой дичи, которая составляет львиную долю в стоимостном выражении добычи российских охотников.

Сначала необходимо наладить учет добычи птиц хотя бы на видовом уровне, чтобы можно было анализировать тенденции тех или иных изменений в их динамике. Первоочередная задача — учет добычи мигрирующих птиц: уток, гусей, вальдшнепов, куликов, перепелов, пастушковых птиц. И главные здесь — водоплавающие птицы. Именно об этом постоянно пишет ведущий российский охотничий орнитолог А.Б. Линьков.

Во-вторых, необходимы глубокие разработки анкетно-опросных методов учета животных. Большой опыт накоплен во ВНИИОЗ, есть и более прогрессивные наработки, заслуживают внимания и предложения И.Н. Соломина. Во всяком случае в удаленных районах Севера и Дальнего Востока со временем анкетно-опросные методы вполне могут заменить ЗМУ и другие полевые методы учета.

В-третьих, охотничьи чиновники никогда не обращали внимания на необходимость инвентаризации и картографирования охотничьих угодий, без чего хорошего мониторинга не получится. Без ландшафтного понимания охотничьих угодий и правильных способов экстраполяции не может быть правильного мониторинга. Не может быть и правильного, научно обоснованного охотустройства. Именно об этом мною опубликовано более полутора сотен научных работ.

Охотничьи ресурсы — это совокупность охотничьих угодий и охотничьих животных, и об этом никогда нельзя забывать. Животным без угодий не жизнь! Опыт в инвентаризации охотничьих угодий тоже есть. Его вполне можно применить при составлении охотничьего кадастра России и субъектов Федерации при написании «Книги охотничьих животных России». Все есть, не хватает только воли и понимания чиновников охотничьего хозяйства.

Ведущий: Юрий Игоревич, какова, по Вашему мнению, популяционная составляющая федерального и регионального уровней мониторинга? Какова цена вопроса, и потянут ли ее регионы? Есть ли научно-методическая литература, и есть ли подводные камни?

Ю.И. РОЖКОВ, д-р. биол. наук, профессор. Я уже неоднократно говорил о том, что «сохранение биоразнообразия» в переводе на научный язык означает «сохранение популяционного разнообразия». Не учитывать это при формировании нормативно-правовой основы промысла — прямой путь к уничтожению этого биоразнообразия.

Сама же нормативно-правовая база может быть результатом только самого современного мониторинга ресурсов, включая и спутниковое мечение, и ДНК-тестирование. И хотя вопрос, сколько нужно устраивать солонцов, тоже важен, в первую очередь надо установить нормативы мечения (к примеру, лосей). И это дело науки.

Я уже обращал внимание коллег на «неандертальский список охотничьих животных» в Законе «Об охоте» с его пресловутыми камнешарками, водяными полевками и «просто» утками и гусями. С таким списком не до биоразнообразия. Вместе с тем с удовлетворением отмечу появление уже не одного десятка публикаций, где вопрос популяционной дифференциации целого ряда охотничьих видов птиц и млекопитающих уже решен.

Полистайте наши академические журналы «Генетика», «Вестник охотоведения», «Сельхозбиология» и другие! Однако существующий охотничье-чиновничий механизм принятия решений настолько проржавел, что не в состоянии принимать адекватные современной российской науке решения. И в первую очередь это касается нормативно-правовой базы всего охотничьего мониторинга. Кто у нас в последние годы занимался инвентаризацией охотничьих угодий?

Не надо пугать рядового охотника и директора хозяйства лукавыми страшилками обязательного изучения генетики и прочих премудростей. Это дело ведомственной науки, как и нормативы. Обязательным должно быть очень простое действие — взятие биопробы от добытого животного, что уже привычно для многих видов охот.

А что же такое легальное браконьерство? И лоси, перебежавшие из Ярославской области в Тверскую, — чьи они? Все три наши европейские макропопуляции — мигрирующие. Не учитывать этот фактор при так называемом квотировании, не основанном на отслеживании этого самого миграционного перемещения, и есть то самое легальное браконьерство.

И еще одно замечание. Можно выучиться на неплохого зоолога или охотоведа (хотя с этим в последнее время все хуже и хуже). Но опыт, научный опыт?! Как выстроить перспективные программы мониторинга, не опираясь на этот опыт? Вот мы и наблюдаем научно-методические конвульсии.

Вслед за профессором Кузякиным повторю, что практически и теоретически есть все для создания адекватной современной нормативно-правовой базы современного мониторинга охотничьих животных, включая и новый, национально ориентированный закон. Есть несколько разных, но абсолютно, как заметил профессор Кузякин, адекватных проектов закона. И есть еще кадры. Пока есть. Нет только, как говорят, политической воли.

Ведущий: Николай Константинович, какова роль регионального мониторинга в сохранении копытных Сибири и северо-востока Евразии? Какова роль федерального центра в координации регионов в этой работе? Если я не ошибаюсь, Вы работаете над программой расселения редких видов баранов. Каковы ее перспективы?

Н.К. ЖЕЛЕЗНОВ-ЧУКОТСКИЙ, д-р. биол. наук, заслуженный деятель науки. Повторю специально для читателей «РОГ»: кризис в охотничьем хозяйстве достиг масштаба катастрофы во многом благодаря воинствующему невежеству «рулящих» в ведомственной науке, и не только. На местах в субъектах Российской Федерации дела обстоят еще хуже.

Известное выражение «Кадры решают все» во многих регионах явно не отражают ту грамотную, необходимую стране политику, какую хотелось бы видеть. Передача всей системы полномочий в области охотничье-промысловых видов из Центра непосредственно в регионы, как это наблюдается в части Европы и на Аляске, где эта система относительно эффективна, для нас оказалась глубоко ошибочным шагом.

Разница в менталитете, все еще колоссальная многоукладность экономик регионов, зависимость от отсутствия элементарной инфраструктуры и т.д. Созданная система, как оказалось, неживуча, неэффективна и вредна. Охраны промысловых видов, какой она была раньше, нет; выросло не просто откровенное браконьерство — процветает, как указывают коллеги, легальное браконьерство. Это когда недоучка с умным видом может поучать университетского профессора о квотах, методах учета и пр.

При этом опубликовано большое число программ по изучению, мониторингу и охране большей части промысловых видов животных и их популяций. Вызывает откровенное неприятие навязывание некоторыми чиновниками «мнений», весьма далеких от здравого смысла. Нынешний Охотдепартамент с самого начала организации этого органа и подведомственной ему ФГБУ возглавляют либо охотоведы-троечники, либо малограмотные личности, невесть по каким принципам назначенные, но уж точно не по квалификационным и профессиональным характеристикам. И работают они не на интеграцию страны.

Радует, что наша страна возвращается в мировые лидеры. Трудности нового строительства будут только нарастать, как и трудности с кадрами. Очевидно, с такими кадрами, которые мы имеем в руководстве охотничьего хозяйства, надо расставаться. Не справятся они!

Ведущий: Андрей Борисович! Вы — ведущий российский специалист по водоплавающим птицам, автор первого определителя уток и гусей, продолжатель дела Василия Федоровича Гаврина — одного из основателей охотничьей орнитологии. Наверное, лучше Вас вряд ли кто ответит на вопрос, что такое мониторинг пернатой дичи.

А.Б. ЛИНЬКОВ, канд. биол. наук. Начинать надо с «Книги охотничьих животных». Об этом я пишу и говорю уже много лет. И, наверное, уже убедил в этом своих коллег. Это точка отсчета. Рассуждать о ресурсах без этого кадастрового документа бессмысленно. Откройте и полистайте Красную книгу России, которую, кстати, в Главохоте и ЦНИЛе сделали. Ее писали десятки ведущих ученых России, специализирующихся на отдельных видах. Именно так и должна готовиться «Книга охотничьих животных». В соответствии со специальным Положением она должна периодически обновляться.

Также должна быть и постоянно действующая комиссия, работающая с авторами, ведущими специалистами по тем или иным охотничьим видам. Видовая регламентация охоты должна ориентироваться прежде всего на рекомендации специалистов, авторов отдельных очерков этой периодически обновляемой «Книги». И это все должно быть в законе.

Основной потребляемый нашим охотником ресурс — утка и вальдшнеп — мигрирующий ресурс. Отсутствие миграционного мониторинга и спутникового мечения, оперативного учета добычи с ДНК-тестированием — это прямой путь к утрате популяционного разнообразия. Прав коллега Рожков: это и есть узаконенное браконьерство. Точно такое же, как и использование охотресурсов без оперативного мониторинга и оперативного учета добычи. Нужно воссоздавать мониторинговую вертикаль. Мы ведь имеем дело с мигрирующим ресурсом. И начинать надо с субъектов Федерации.

Нужно метить, метить и еще раз метить животных. И не метками, а радиоошейниками. Нужно активно создавать актуальную евразийскую ресурсную повестку дня. Нужно работать на евразийскую интеграцию, и охотничье хозяйство — идеальное поле для нее. Нужно иметь свое Евразийское соглашение по охране и использованию мигрирующих охотничьих животных. А для этого нужен положительный пример внутрироссийской интеграции и, соответственно, переформатирование ведомственной науки с жесткими кадровыми решениями.

И, конечно, правы коллеги Кузякин и Данилкин, нужно возвращаться к самостоятельному, отраслевому управлению охотничьим хозяйством, нужна иная, национально ориентированная концепция управления ресурсами. И нужен новый закон об охоте, где вместо «водяных полевок» четко, еще в преамбуле, были бы прописаны вопросы ресурсов, их кадастровой книги со своим Положением и их отраслевого государственного мониторинга, безусловно, с указанием российской точки зрения на их национальную принадлежность.

Что касается мониторинга как системы, то именно в ЦНИЛе была выстроена система отделов, состоящая из групп так называемых специалистов-повидовиков. Это были лучшие из лучших. Многие из них потом составили авторский костяк Красной книги России. Кто в мире знал соболя лучше, чем Александр Александрович Вершинин? Или кто лучше Володи Борщевского, недавно уволенного из Центр-охотконтроля, знает глухаря, а лучше Юлия Губаря — волка и медведя?

А вообще стыдно за господ из МПР. Посмотришь, как министр про Антарктиду излагает, и радуешься. Ну а как про охоту — так, извините, видишь дела, как будто специально прописанные для него булгаковским Швондером.

Ведущий: Михаил Дмитриевич, Вы не только известный в среде охотоведов ученый, Вы начинали чиновником в Главохоте. В чем, по Вашему мнению, успех Главохоты как отраслевого штаба? Что стало залогом успеха научно-методической деятельности Главохоты как системы?

М.Д. ПЕРОВСКИЙ, д-р. биол. наук, профессор. В момент моего поступления в Центральный аппарат Главного управления охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР он состоял из следующих подразделений: отдел охотничьего хозяйства, отдел охраны и охотничьего надзора, отдел государственных заповедников и республиканских заказников. Как положено, планово-финансовый отдел, спецчасть, кадры.

В структуру Главка вошло Зоообъединение, а впоследствии появились ГЛОХи в виде специального управления. Появилось и управление охотничье-промысловых хозяйств (всего их было сто!). В областях, краях и АССР Главохота опиралась на подчиненные ей госохотинспекции и госохотуправления при областных и краевых исполкомах и Советах Министров автономных республик. Назначение и смена начальников этих подразделений шли по согласованию с местными органами власти.

Все эти организации финансировались Главком. Вот это была «скрепа так скрепа», как говорит наш президент. Все это опиралось на районную службу охотнадзора во главе с районным охотоведом и общественную охотничью инспекцию. Кстати, по инициативе Главохоты РСФСР решением Российского правительства была создана общественная организация Росохотрыболовсоюз, а в 1968 году — ЦНИЛ Главохоты РСФСР.

Главк, особенно при решении сложных биологических вопросов, постоянно опирался на науку. Стоит вспомнить знаменитый приказ о хищных птицах, созданные при Главке лаборатории по изучению биологии лося (оттуда и пошло «управление его популяциями») и сайгака, всероссийские учеты лосей, бобра и соболя. При Главке существовал Кинологический совет. Ежегодно уничтожалось более 30 тысяч волков. За это время и сложились знаменитые охотоведческие школы, а ЦНИЛ представляли десятки докторов и кандидатов наук.

Стоило только какому-нибудь швондеру, осененному «замечательной» идеей, открыть рот, как ему об этом сразу же напоминали. Вот такой была Главохота: компактное, функциональное, вертикально-интегрированное, военизированное, мобильное и крайне эффективное министерство российских охотников для всех — от рабочего и колхозника до инженера, ученого, оленевода и промысловика.

И прав коллега: самая лучшая отборная коллекция специалистов-повидовиков собралась тогда именно в главохотовской науке. Работать там было престижно. Престижнее, нежели в Большой академии. Вот так!

ОТ РЕДАКЦИИ

Коллеги! Думаю, произошедший обмен мнениями выявил общее и четкое понимание того, в чем нуждается охотничье хозяйство и охотничья наука, а самое главное — российский охотник. Нужна отрасль, отраслевое управление, иная концепция и стратегия развития отрасли и новый закон об охоте и охотничьем хозяйстве. А еще нужны ученые в охотничьей ведомственной науке.

На предыдущих «посиделках» я говорил о том, что по Вашим книгам, коллеги, учится уже не одно поколение охотоведов и зоологов. Может быть, пора коротко, но предельно четко и понятно готовить «бумагу» с изложением того, где, как и кого надо учитывать, в какой сезон года, один раз за несколько лет или ежегодно. Может быть, пора готовить высшему руководству страны «окончательную бумагу», чтобы никто не мог морочить целую отрасль и все охотничье сообщество?

Импортозамещение забуксовало. Сопротивление ему прослеживается и внутри страны: рушатся привычные схемы паразитирования на огромных финансовых потоках, бюджете, привычные коррупционные схемы, региональные сепаратизмы всех мастей и т.д. Но страна беременна стремлением к успеху, и импортозамещение, прежде всего кадровое, неизбежно.

В российском природопользовании и в охотничьем хозяйстве необходимо импортозамещение чиновников «гринписовского розлива» и откровенных «клоунов», сочиняющих фантастические стратегии и обманывающих руководство страны, готовых ради копеечного шкурного интереса на любое злодеяние.

Прозвучавшее сегодня коллективное мнение крайне нелицеприятно: ресурсные данные за последние несколько лет не публиковались, нет их и на сайтах МПР и Центрохотконтроля. Где же мониторинг? Почему данных, не составляющих гостайну, нет в открытом доступе? Что скрывает Охотдепертамент?

Прошедший Госсовет по рыбной отрасли показал, что, во-первых, наш президент очень хорошо помнит все наши неудачи, промахи, успехи и прорывы и, в конечно итоге, делает политические и кадровые выводы. Во-вторых, в основе политических и кадровых решений президента, его майских указов просматриваются коренные, многовековые интересы России. Именно на них, этих интересах, президент и акцентирует внимание наших граждан в своих выступлениях.

Совершенно очевидно, что правительственная политика в области охотничьего хозяйства уже давно идет вразрез с интересами той части нашего общества, которая причисляет себя к многомиллионному охотничьему сообществу, тесно связанному с коренными традициями народов страны. Традициями и интересами того самого «медведя», в угодья которого столь бесцеремонно зачастили непрошеные гости со своим гринписовским уставом и предложениями «поохранять» и «помониторить» его тайгу.

Наверное, коллеги, я выражу общее мнение: настала пора готовить Госсовет и по охотничьему хозяйству.