Изображение Капалухи
Изображение Капалухи

Капалухи

Как-то на прошлой неделе случайно посмотрел телепередачу про глухариный ток на одном из каналов. Сюжет снят профессионально, передает атмосферу предрассветного леса, настроение и волнение охотников. Появление в кадре тени глухаря на фоне еще темного леса вызывает ощущение прикосновения к чему-то таинственному и вечному. Хороший фильм.

Я обратил внимание на звуки, издаваемые обитателями тока. В кадре часто возникал громкий звук «Квок, квок, квок». Глухариное пение , конечно, тоже было, но звучало тихо и только в конце сюжета.

С формальной точки зрения все правильно. «Квок, квок» издают капалухи, перемещающиеся по току. Этот зовущий звук успокаивает охотника, подтверждает его мысль о том, что ток жив и глухарь где-то здесь. Глухарь вначале как бы цокает, ускоряется и в конце песни шипит.

Описание этому волнующему процессу можно встретить всякое, кто как для себя услышал. Но всегда песня тихая, какая-то таинственная. Слух у охотника обостряется, и все последующие минуты он живет только этими звуками, устремляясь в их сторону.

Как правило, на «Квок, квок» охотник внимания не обращает и взглядом капалуху не ищет. Посмотрев телесюжет, я подумал, что человек ни разу не бывавший на току, увидев подобную передачу, может посчитать «Квок, квок» за звуки, издаваемые глухарем. Маловероятно, но может. Я сам тому свидетель.

Изображение фото автора
фото автора 

На ту охоту нас пригласил знакомый егерь частного охотничьего хозяйства Николай. Первые числа мая, снег в тайге полностью еще не сошел. Накануне Николай показал мне дорогу от базы до тока. Я с детства был знаком с этими местами на горе Чернышной, что по левому берегу Кии, но ток по косогору и гриве одного из распадков не знал. Здесь сохранился старый, преимущественно сосновый лес. Ток, по словам Николая, занимал достаточно большую площадь этого леса и следующего за ним к северу обширного болота.

Рано утром, по-темному, я и два моих старых знакомых городских охотника медленно, спотыкаясь в канавах старой лесовозной дороги, добрались к краю тока. Перед тем, как разойтись, я спросил у коллег, помнят ли они , как подходить на песню к глухарю. – Больше, чем два шага на шипение не сделаешь. Лучше замереть до конца шипения.

Изображение фото автора
фото автора 

Виктор и Владимир утвердительно кивнули головами и мы пошли в ток, выбрав так направления, что бы не мешать друг другу, С Виктором мне приходилось охотиться на глухарином току. К первому его глухарю мы подходили вместе, я старался показать все мелкие детали скрадывания. Потом он охотился сам и, кажется, очень удачно.

С Володей на глухаря я не охотился. Возраста он был старше среднего, мало ли где ему приходилось охотиться раньше, откуда я знал. Пройдя немного в направлении к вершине гривы, я услышал вверху заветное цоканье и начал туда двигаться. Два шага, замер. Два шага, замер. До глухаря было еще далеко, как слева, на кромке тока, куда пошел Владимир, послышался выстрел.

Моего глухаря выстрел не спугнул. Вначале он замолчал, я, было, подумал, что больше не запоет. Однако через минут пять-семь глухарь опять запел свои трели и, кажется, даже чаще. То справа, то слева периодически слышалось громкое «Квок, квок». Ток жил своей жизнью. Метров за двадцать на вершине невысокой сосны удалось рассмотреть заветную тень.

Изображение фото автора
фото автора 

Успокоив дыхание, выстрелил. Глухарь упал, глухо ударившись о землю. Для меня охота закончилась. Подобрав достойный трофей, я поспешил возвращаться. На краю болота, куда ушел Виктор, тоже раздался выстрел. Вот это охота! Сомнений, что все выстрелы были удачные, не было.

Собрались мы к назначенному месту у дороги часа через два, может, чуть больше. Было уже светло. Дул легкий ветерок, таинственность ночного леса исчезала, ток затихал. Я подошел последним. Мои друзья стояли у дороги и вид у них, по крайней мере, у Владимира, был какой-то смущенный. Виктор поднял с земли красивого краснобрового петуха. Володя показал на лежащую рядом капалуху. Трудно было сдержаться при виде такой картины.

Горечь, разочарование, раздражение и все самое неприятное вспыхнуло в душе. Убить на току капалуху в наших краях считалось если не преступлением, то большим грехом. Деревенские капалух не стреляют. Если по неопытности, второпях кто-то из молодых охотников впервые собьет глухариную самку, то его за один случай поругают. Если это повторится, то смотрят на такого человека с подозрением и на охоту с ним стараются не ходить. Но что бы на току капалуху осознанно… Я даже такого и не припомню.

Изображение фото автора
фото автора 

Раздосадован был и Володя. Он честно признался, что никогда не задумывался над подробностями трелей глухаря. Как только раздалось «Квок, квок», подумал, что песня глухаря может быть и такой. Без труда, простым выстрелом сбил присевшую недалеко на сосну капалуху. Поругались. Успокоились. Помирились. Охота была испорчена.

Услышав в недавней телепередаче «Квок, квок» и вспомнив свой случай на току, я подумал еще и о том, как не проста, на самом деле, охота. Одних только правил поведения в ней столько существует. И юридических, и этических, и моральных, и общечеловеческих.

Что еще почитать