Изображение Завсегдатаи общепита
Изображение Завсегдатаи общепита

Завсегдатаи общепита

Приближение похолодания мне не нужно узнавать из метеосводок. Застучали клювиками по оконному стеклу большие синицы — жди ветров с Арктики и первых морозов.

Не просто так дают знать о себе синички: десятки лет в период малокормья, холодов и снежного покрова обустраиваю я во дворе птичий общепит. Меню разнообразное: морожу в холодильнике ягоды калины и красной смородины, сушу грозди рябины, зерно пшеницы и семя подсолнечника приобретаю на рынке.


Год от года увеличивается видовой состав и количество бедствующих птиц. А как морозы за минус двадцать приударят, наступает полный аншлаг на птичьем общепите. Обустроена столовая тоже непросто. На деревья подвешены крытые кормушки, но не всякая сторожкая птица отважится залететь в полузакрытое, хоть и с вожделенной снедью, пространство. Потому-то для щеглов и чижей я утаптываю снег и создаю дополнительные подкормочные площадки, сдобренные семечками подсолнуха.


Каждому страждущему — свое угощение. Для дятлов, больших и малых пестрых, зеленых и седоголовых, лучшая подпитка — наколотые на ветки кусочки свежего свиного сала. Но не одни они любят жирный продукт: поутру, разгоняя мелкотню, наведываются сюда сойки, сороки и галки. Но не летят на поживу гвалтом, старшинство поддерживают. Насытятся сороки — их сменяют сойки, а уж после того как съестное остается лишь возле шкурки, подлетают и галки. А есть-то и нечего. Но ждут опытные птицы, перелетев на растущий поблизости дуб: вот-вот появится и для них угощение. Усвоили время нашего семейного завтрака, знают, что со стола остатки: каша — корочки хлеба — все им. Тут уж пиршество идет во всю ивановскую, с обычными потасовками, наскоками — жадность и голод тому причина.


Иное дело — щеглы и чижи. Рассядутся по соседству друг с дружкой (а летают-то и держатся не поодиночке) и спокойно, неспешно лузгают семечки, подбирают зернышки рапса. Нет суеты, понимают: корма всем хватит. Но опасливы птицы. Появится в небе силуэт низко пролетающей вороны — и они в страхе вспархивают.
Самые беспокойные — воробьи. Всюду у них толкотня, даже до сала развешенного они досужи и гонят синиц от аппетитных кусочков.
Время от времени, в самую пору ненастья, объявляется поблизости ястреб-перепелятник, прилетающий из соседнего бора. Как же он может допустить, что исконная добыча переместилась в пригородный поселок к искусственному кормилищу? И берет он с него зазевавшихся малых птах и насыщается. Но налеты ястреба редки, потому спокойна пернатая братия в своем посещении желанной подкормки.


Люблю наблюдать свиристелей и снегирей, пришлых для наших мест с северных окраин, да и питающихся разными кормами. Что объединяет их, так это стайность. Объявится разведчик от сообщества, съестное что-то обнаружит и тут же призывным свистом своих спутников по странствию призывает.


Зацвиркал повечеру свиристель-поисковик, обнаружил себя, и я тут же рассыпал на снегу ягоды калины и смородины. Склюнул он их несколько, и мгновения не прошло, как гомонящая стайка невесть откуда взявшихся птиц начала поглощать угощение. Запасов для них в морозильнике оказалось всего на неделю, но переключились птицы на ягоды растущего в усадьбе барбариса и шиповника.
Красногрудые самцы-снегири и их малоприметные подружки, потребители масляного семени, предпочитают подсолнух. Объели они в округе ядра летучек ясеня и клена, вот и объявились на обустроенной мной птичьей столовой. Степенны они, но близко человека не подпускают.


Сойдут холода, и птицы потихоньку начнут возвращаться в родные пенаты, чтоб род свой дальнейший продолжить.

Что еще почитать