Благодарен судьбе

Алтай. Родина. Я, совсем мальчишка, крадусь к бегающим по песочку куликам на берегу степного озера. В руках отцовская одностволка, патрон в стволе облегченный, специально для меня снаряженный. Наконец, кулички рядом. Ловлю их на мушку, но никак не могу справиться с охватившим меня необычным волнением и не решаюсь нажать на спусковой крючок.

Кулички улетают. Иду к отцу. И вдруг из камышей, совсем близко, вспархивает стайка чирков. Наугад стреляю, и один чирок падает в густой прибрежный камыш.

Этот чирок сделал меня охотником. Я долго его искал, треща сухим камышом, но найти не смог; скорее всего, он оказался подранком и куда-то скрылся.
Долго рассказываю отцу, как все было, тороплюсь, видя его недоверчивый взгляд. Ночуем мы у стога соломы. Холодно. Я урывками сплю, а отец всю ночь жжет костер из соломы, чтобы я не мерз. Ночь, запомнившаяся мне на всю жизнь.

Дальше будет множество охот и ночей, проведенных в лодках, тростниках, палатках, барханах, у лесного костра и т.д. Партии, экспедиции, поезда, гостиницы, общежития…
В старости по ночам часто не спится, и проплывает в памяти бесконечный калейдоскоп лиц и событий, словно по второму кругу идешь.

В общей сложности мне пришлось поработать в полевых и стационарных партиях и экспедициях в течение двадцати лет: сначала в топографии, потом в геологии. И я бесконечно благодарен судьбе за то, что она свела меня со многими хорошими и интересными людьми, теперь есть что вспомнить. А охота уберегла от дурных компаний, пьянства, позволила сохранить здоровье и стала увлечением на всю жизнь. Как приятно, когда твой сын на рассвете не в ночном клубе, а в соседнем шалаше, и после его выстрела остается на воде селезень. Рядом и внук, который уже уверенно машет спиннингом и грамотно вытаскивает подсеченную щучку…

Жизнь продолжается.