Уже став взрослым, узнал я из рассказов стариков, что в период с пятидесятых до начала семидесятых годов практически три раза в год жертвами наводнения на Кубани становились более сотни населенных пунктов. Затопление происходило в период обильных паводков, как правило, в низовьях реки Кубань. На Кубани еще не было Краснодарского водохранилища (по-старому, Кубанского моря), а было небольшое Тшикское водохранилище с полузатопленной дамбой, где на основе него в последующем и было построено и наполнено Краснодарское водохранилище. В него впадают левые притоки Кубани — это такие реки, как Белая, Пшиш, Марта, Апчас, Шундук, Псекупс. Названия этих рек необычны, так как исходят из истории Адыгейского народа.
Рыбаки в то время не имели качественных, профессиональных снастей и не были столь проворны в ловле осетровых. В свою очередь, осетровые поднимались вверх по реке Кубань для нереста. С учетом этого, в ее верховьях встречалось множество рыбы этого вида. Может быть, поэтому одно из древнейших названий реки Кубань — Антикитес, что в переводе с древнегреческого означает Осетр-река. Осетровых было очень много. Старики говорили, что их деды ловили эту рыбу прямо вилами. Люди ее сушили, делали балыки и даже варили из рыбы клей. Клей был качественный: клеили и одежду, и обувь, и многое другое. Самой распространенной рыбой этого вида в реке Кубань была севрюга. Местные жители называли ее «краснюк». На Руси осетровую рыбу называли красная — не за цвет мяса, а за ее ценность и красоту.
Но наступили иные времена, когда осетров в реке Кубань стало меньше. Теперь рыболовство стало подсобным занятием населения Краснодарского края. И вот собрались мужики на рыбалку, надеясь, может быть, севрюга попадется. В те времена запрета на вылов этой рыбы еще не было. «Собралось нас шесть человек», — рассказывал дед Федька. Заброды были только у двоих, у меня и Савелия, а лодки вообще не было. Пошли к деду Ивану Михайловичу, нашему соседу, попросить лодку и снасти. Мужик он хороший был, дал нам и лодку, и снасти, и еще лошадей в придачу с телегой. Приехав на Кубань, начали подготовку. Четверых товарищей, у которых забродов не было, мы с Савелием по мели перенесли на своих плечах и усадили в лодку.
Когда экипаж разместился в плоскодонке, начали расправлять и закидывать снасти. Кони тянули лодку, а мы с Савелием передвигались в забродах, по мелководью. Так мы шли до тех пор, пока сеть не стала тяжелой. Время летело быстро, и вскоре опустилась ночь. На Кубани летом темнеет сразу, пора было причаливать к берегу. Вытянули сеть и начали переносить наших друзей, обутых в ботинки, с лодки на берег. Взяли мы с Савелием по одному товарищу на плечи и понесли, поставили на сухой берег, пошли за другой парой. Путь был неблизкий, метров тридцать, а темень стояла, хоть в глаз коли, всё на ощупь определяли.
— Я нес Николая, — говорил дед Федька, заранее посмеиваясь. — Видно взял его сразу неудобно, и он помаленьку сползал с плеча и через каждые полминуты спрашивал: «Ну что, мы еще не дошли? Ну что, не дошли еще?» На четвертый раз после вопроса я ему говорю в сердцах: «Дошли!» Он как прыгнет в воду, по самые ягодицы, а вода уже не теплая была, да как закричит: «Тону-у-у!» И бегом на берег. Все начали хохотать, и даже Лешка, которого нес Савелий. А я ему говорю: «Ты-то слезай, дошли вы уже». Лешка сразу как прыгнул, и тоже в воду. Ему, правда, повезло, только по щиколотку намочился. Начали смотреть свой улов, рыбы много, но в основном толстолобики. Севрюги попалось только две. Одну, думаем, Михалычу отдадим за лодку да за снасти. А другую как делить? Нас шесть, а она одна. Стоим и рассуждаем. «Может, нам жребий бросить?» — сказал Савелий. А она, красавица, лежит: рыло длинное, кажется, что даже острое, усиками шевелит, мечевидным хвостом бьет, подкидывается. Стоим, любуемся. Вдруг рыбина как подпрыгнула, извернулась и ушла в воду, не успели мы и глазом моргнуть. Вот и решился сразу вопрос, кому из нас севрюга достанется.
Привез я домой вместо «краснюка» толстолобиков. Тоже ничего себе рыба, хороша. Кубанский толстолобик до сих пор считается одной из самых жирных местных рыб. «У больших особей прослойка жира не уступит салу молодого кабанчика, — рассказывал дед, облизывая усы. — Этот жир моя теща в тесте жарила, сейчас это называется «в кляре», получается очень вкусно». Жареный толстолобик также очень хорош, а маринованный вообще обязательное блюдо любого праздника на Кубани.
Комментарии (0)