Рядовые охотники и элита

Уважаемая редакция! Прочитал в газете интервью председателя Московского общества охотников и рыболовов В.М. Кирьякулова («РОГ» № 9, 2013) и хотел уже молча «проглотить» данный опус, но статья Геннадия Левчука «О врагах народа» («РОГ» № 21, 2013) побудила высказать свое мнение.

Речь пойдет о Ленинградском обществе охотников и рыболовов, членом которого я был 35 лет, причем девять из них отработал егерем в этой совсем не общественной организации, поэтому о состоянии дел знаю не понаслышке.

Судя по письмам читателей, можно предположить, что во всех общественных организациях на сегодняшний день «болезнь» одна и та же и виноваты в этом сами охотники. С молчаливого согласия большинства «верхушка» в лице председателя и его приспешников узурпировала власть и общественную организацию превратила в частную лавочку.
Раньше первичные охотничьи коллективы в основном создавались по месту работы. Охотники прекрасно знали друг друга, общались между собой, поэтому могли совместно вырабатывать какую-то стратегию и отстаивать свои интересы. Теперь консолидация общества практически утрачена, каждый живет сам по себе и довольствуется малым – тем, что имеет сегодня, боясь потерять и его. А «верхушка» пользуется этим и все больше создает разрыв между рядовыми охотниками и «элитой».

Начну с Устава общества. За те 9 лет, в течение которых я был штатным работником организации, он менялся несколько раз, но узнал я об этом совсем недавно, когда стал пользоваться интернетом. Что же тогда говорить о простых охотниках, от имени которых якобы принимаются решения? В мою бытность в филиале Лодейнопольского района Межрегиональной общественной организации «ЛООиР» не было ни одного общего собрания охотников. Все вопросы решались кулуарно. В 2011 году мне единственный раз позвонил руководитель филиала и сказал, чтобы я к определенному времени прибыл для избрания делегата на областную конференцию. К назначенному часу я прибыл в контору филиала, где, кроме руководителя, никого не было. Спрашиваю:
– А как же собрание?
– Оно уже прошло.
– И кого выбрали делегатом?
– Конечно же меня. Больше некого, – последовал ответ.

А ведь будь это настоящее собрание, желающих поехать на конференцию нашлось бы немало, поскольку многие члены общества не довольны деятельностью руководства. А так протокол собрания фальсифицировали, на конференцию поехал «свой» человек и проголосовал за нужные решения. Вот такие, с позволения сказать, делегаты выбрали Совет общества, а тот в свою очередь назначил их руководителями филиалов. И круг замкнулся.

Раньше руководители районных обществ избирались общим собранием охотников, а теперь назначаются руководством общества из числа людей, которые будут проводить нужную им политику и отстаивать их интересы. Дела простых охотников их мало интересуют, поэтому участие большинства в делах организации практически исключено. Вот потому-то лицензии из года в год и получают одни и те же лица из числа друзей или просто «нужных» людей. Мне лично в течение шести лет приходилось обслуживать одного и того же охотника, который состоит в дружеских отношениях с председателем правления.

Или, например, приезжает на охоту председатель со своей свитой. Я спрашиваю:
– Сколько у вас лицензий?
– Сколько надо, столько и будет, – получаю ответ.
Охотники ропщут, но вслух высказывать свое недовольство боятся, поскольку за малейшую критику в адрес руководства их тут же исключат из общества «за клевету». Из года в год нам рассылались списки таких исключенных с припиской в конце: «Лица, исключенные из общества, в охотничье-рыболовных хозяйствах МОО «ЛООиР» и на базах не обслуживаются». Допустим, базы являются собственностью общества. Но охотничьи угодья и животный мир – собственность государства! Кто же дал право казнить и миловать по своему усмотрению? И как это вяжется с конституционными правами граждан и законом «О правах потребителей»? И еще одна деталь: в Уставе общества нет ни слова о том, через какой срок можно восстановиться после исключения. Но ведь даже для уголовников существуют сроки давности и амнистии.

Получая заработную плату 4 тысячи рублей, я всегда спрашивал у председателя при встрече: «Почему такой маленький оклад?» «Все правильно. У тебя неполная ставка», – следовал ответ. Это в 2009 году, чтобы не платить установленный государством минимум, всех егерей перевели на неполный рабочий день, но... объем работ увеличили. Ну ладно я – получаю неплохую пенсию, а как жить на такую зарплату егерям, которым до пенсии далеко?

Ничего не дождавшись от руководства, в августе 2012 года я обратился в Государственную инспекцию труда. Незамедлительно руководитель филиала привез мне на дом дополнительное соглашение об увеличении оклада на 1200 рублей, но тут же «состряпал» материал, и меня уволили по статье. Суд восстановил меня на работе. Я написал заявление об увольнении по собственному желанию. Председатель предложил мне сделку: если я откажусь от иска, то меня уволят по собственному желанию, а если не откажусь, то уволят по статье. Я сказал, что не торгуюсь, и был уволен вторично, причем с вопиющими нарушениями трудового законодательства. Судом я был восстановлен повторно, но пришлось уволиться «по собственному желанию», поскольку дальше честно работать в такой атмосфере стало невозможно. Руководство МОО «ЛООиР» обжаловало оба решения суда, но областной суд отказал в удовлетворении и оба решения суда оставил в силе. О том, как проходили судебные заседания, можно написать целый роман. С таким количеством лжи я столкнулся впервые. Теперь через судебных приставов пытаюсь получить компенсацию за вынужденный прогул и моральный ущерб, поскольку руководство МОО «ЛООиР» выплатить ее отказалось. Но мало того: я был исключен из общества со стандартной формулировкой «за клевету». За 35 лет членства в обществе я не имел ни одного дисциплинарного взыскания. Вносил посильный вклад в дело охраны природы, за что неоднократно награждался дипломами районной администрации и Нижне-Свирского государственного заповедника. Создал небольшой коллектив молодых охотников, которым прививал навыки «правильной» охоты. Кстати, они пытались заступиться за меня, но им дали понять, что тоже будут исключены из общества, если скажут еще хоть слово. Я все это говорю не из хвастовства и не для того, чтобы кого-то разжалобить. Я прекрасно живу и без «ЛООиР». Но, как говорил герой одного замечательного фильма, «за державу обидно»! Как теперь поступит молодежь? Будет продолжать начатое мною дело или махнет на все рукой и пополнит ряды браконьеров? Вот в чем вопрос.

В 2011 году еще до открытия охотничьего сезона охотники отстреляли лося в обходе руководителя филиала. Председатель общества сказал: «Я их исключу из общества, и они больше никогда не будут у нас охотиться». Но через некоторое время я узнал, что эта же «команда» вновь охотится на лося, но уже с лицензией в кармане. Спросил: «Геннадий Карлович, как же так получается?» «Да ты понимаешь, – ответил он, – они внесли в кассу 25 тысяч рублей, и мы их простили». Вот такой подход руководства к состоянию дел в обществе. Охотников с активной гражданской позицией изгоняют, а браконьеров по головке гладят. В результате при прямом участии или с молчаливого согласия руководителя филиала браконьерство расцветает пышным цветом.

Отстрелять несколько зверей по одной лицензии – обычная практика. Поначалу руководитель филиала и меня пытался втянуть в это дело, но когда я отказался участвовать в подобных мероприятиях, то стал для него врагом номер один. Я много раз говорил об этом председателю правления, но всегда слышал в ответ: «Ты же за руку его не поймал».

За все время работы я ни разу не видел отчета о том, на что расходуются членские взносы, а главное, куда уходят деньги от аренды здания, принадлежащего обществу охотников. Поясняю: обществу охотников принадлежит огромное пятиэтажное здание, которое находится хоть и не на Невском проспекте, но в черте старого города, в десяти минутах ходьбы от Садовой. Раньше правление занимало только пятый этаж. На других этажах располагался завод по производству охотничьего и рыболовного снаряжения. Теперь завода нет, а помещения сдаются в аренду. Это здание стало яблоком раздора между МОО «ЛООиР» и Ассоциацией «Росохотрыболовсоюз», что явилось одной из причин выхода общества из Ассоциации. Видимо, руководство не захотело отчитываться за те средства, которые имеет от аренды помещений.

Так вот, для рядовых членов общества информация о расходовании денежных средств остается закрытой. Думаете, эти деньги идут на зарплату егерей и биотехнию? О зарплате я уже говорил. Теперь о биотехнических и других охотхозяйственных мероприятиях. Ежегодно егерям спускается план на проведение определенных работ, а обеспечение для этого мизерное. В первом полугодии 2012 года по плану я должен был заложить в солонцы 280 кг соли, а получил только 60; для подкормки кабанов нужно было выложить 400 кг зерноотходов и 300 кг сочных кормов, но не получил ни грамма. И так далее. Когда спрашивал у руководства, всегда получал один ответ: «Ищи спонсоров».

При выполнении плановых работ и проведении коллективных охот егерям приходится использовать свой транспорт и покупать ГСМ за свой счет. Хорошо, если потом компенсируют затраты на 50 литров бензина. Или другой пример. По плану я должен засевать кормовые поля, заготавливать веточный корм для лосей и зайцев, производить омоложение ивняка, а правоустанавливающих документов для этого не выдают, то есть фактически толкают на браконьерство. Я делал запрос в Комитет по природным ресурсам и получил ответ, что МОО «ЛООиР» все это делать не имеет права, поскольку договора на право пользования лесными участками не заключил, проекта освоения лесов не составил и ежегодную лесную декларацию не подает. На сегодняшний день у МОО «ЛООиР» имеется только долгосрочная лицензия на право пользования животным миром, которая дает право только на охоту. Все остальное вне закона. Комитет государственного контроля природопользования и экологической безопасности Ленинградской области привлек МОО «ЛООиР» к административной ответственности, но «ЛООиР» обжаловал это решение в судебном порядке. Что ж, будем ждать решение суда. Ранее инспектор по правовым вопросам Государственной инспекции труда привлекал МОО «ЛООиР» и его руководителя к административной ответственности за нарушение трудового законодательства, но сработало «телефонное право», и руководство инспекции отменило данное решение, после чего, по словам инспектора, на него начался «наезд». Не знаю, по каким причинам, но в настоящее время этот человек в инспекции не работает.

У «ЛООиР» на берегу самого большого в районе водоема была база отдыха «Савозеро», которой с удовольствием пользовались рыбаки и охотники. Ее продали из-за нерентабельности фактически за бесценок. Перед продажей с базы странным образом исчез катер и несколько совершенно новых лодок «Пелла».

Все это происходит в Лодейнопольском филиале МОО «ЛООиР», о других районах говорить не буду, но, по слухам, там тоже дела обстоят не лучшим образом.
Правы те охотники, которые призывают всех законопослушных охотников объединиться и создать независимую организацию, которая не на словах, а на деле будет защищать интересы простого российского охотника. Лично я обеими руками голосую за данное предложение и готов внести посильный вклад в это благородное дело, в том числе вовлечь в организацию энное количество охотников.

ОТ РЕДАКЦИИ
Долгое время выход Ленинградского общества охотников и рыболовов из состава Росохотрыболовсоюза и самостоятельная жизнь петербургских охотников и рыбаков сопровождались, кроме искреннего уважения, неким умилением: вот ведь какие молодцы – живут себе без Москвы припеваючи и горя не знают! Тем неожиданнее было получить письмо Виктора Бумаженко, предложенное вниманию читателей. Оказывается, болезненных проблем и у них хватает. Надеемся, что теперь руководство ЛООиР не отделается молчанием на достаточно серьезные обвинения в свой адрес, прозвучавшие в данном письме, и согласятся на разговор с нашей редакцией, на который мы безуспешно пытаемся его вывести в течение вот уже трех лет.