Собака на весенней охоте

Пришла долгожданная весна, а вместе с ней и пора весенних охот. Одни мечтают подойти на рассвете к поющему глухарю или понаблюдать из шалаша бои тетеревов, другие — услышать приближающийся крик гусей или садку подсадной утки… Но наиболее любима мной самая поэтичная, воспетая в стихах и прозе охота на вечерней тяге.

Люблю весеннюю охоту. Здесь есть все: журчание ручейков, разноголосье птиц, пролетающие с разных сторон стайки гусей, уток, цветение первоцветов, не сравнимый ни с чем весенний закат солнца над кронами вдруг замолчавшего леса.

Часто уезжая на весеннюю охоту в северные регионы России, успеваю поучаствовать за неделю-полторы во всех ее видах и всегда беру с собой собаку. Так уж сложилась моя охотничья судьба и таковы мои охотничьи пристрастия, что почти сорок лет я охочусь с легавыми собаками. Обожаю их за эстетику страсти, стиля, скорость, крадущуюся манеру потяжек и подводок и, главное, скульптурные стойки. Из всех легавых предпочтение отдаю английскому сеттеру.

Проживая в Воронежской области, как правило, выезжаю на первую тягу вальдшнепа в четвертую субботу марта, что совпадает с открытием весенней охоты. И с той поры стараюсь каждый вечер быть в лесу, до него от дома 25 километров. В это время ночная температура часто опускается до минус 7, и несмотря на то что днем воздух прогревается иногда до 10–14 градусов, еще лежит снег. К сведению скептиков, вальдшнеп уже в лесу есть.

Почти всегда, не углубляясь в лес и остановившись в предзакатный час, на любой опушке вижу, слышу и имею возможность стрелять по вальд­шнепу. Никакого чуда: как правило, через несколько дней от снега ничего не остается. С каждым днем теплеет, тяги становятся все активнее, и мы постепенно передвигаемся на излюбленные за годы охот вырубки. Пик вальдшнепиных тяг наступает в начале апреля: можно видеть и слышать за вечер до десятка птиц.

Сколько налетает на выстрел? Один-три вальдшнепа за вечер. Иногда мне приходилось добыть пять птиц за зорю. Мои разочарованные коллеги из лесных зон России, не забывайте — это же Воронежская область. О том, где и в каком месте стоять на заре, какое ружье и номера дроби использовать на охоте, как стрелять, написано почти в каждом охотничьем периодическом издании, выходящем весной.

Лично я люблю стоять на тяге с МЦ-8-00 и стреляю дробью № 9.В дальнюю поездку, где есть, кроме вальдшнепа, другие трофеи, беру горизонтальный «Меркель». Но всегда со мной рядом были мои сеттеры. Вообще охота без собаки всегда подталкивает к мысли о чем-то незавершенном, бесцветном и напрасном.

И вот вы в лесу, рядом ваша собака. Пойнтер, дратхаар или сеттер — их будут объединять общие качества: они успешно прошли комнатную дрессировку, послушны и вежливы, умеют апортировать и хорошо знакомы с охотой. Даже неопытная собака через несколько охот во время тяги замирает и вслушивается, всматривается вдаль над верхушками деревьев.

Несмотря на то что, как считается, легавая слабо слышит, она все равно слышит и видит гораздо лучше человека. Все мои собаки располагались в метрах 15–20 от меня, давая возможность наблюдать за «небом» и собакой.

Я удивлялся: я их не учил этому трюку. Но вскоре сообразил: собаке тоже удобнее следить за небом и мной на расстоянии. Интересно наблюдать за питомцем: вдруг собака как-то становится собраннее, вытягивает шею, замирает, и через секунду-две начинаешь улавливать «циканье» подлетающей пти­­цы. Собака отличает голос вальдшнепа от других птиц, более того, когда я имитирую звук вальдшнепа, собака мгновенно настораживается.

Кстати, долгое время я успешно использовал умение подманивать вальдшнепов губами во время тяги. Уже почти шесть лет как у меня появился манок на вальдшнепа, имитирующий голос самочки, приобретенный в одном из охотничьих магазинов Парижа. Вальдшнеп, пролетающий в пределах 100–150 метров, резко меняет направление полета и довольно часто налетает на стрелка. После выстрела начинается основной этап работы собаки: поиск и подача.

Опытная легавая, не раз побывавшая на вальдшнепиной тяге, не мечется после выстрела, а внимательно сопровождает птицу взглядом и старается засечь слухом место падения, затем по команде бросается в поиск. Охотнику следует быть внимательным и замечать место падения, и не помешает самому подойти к ищущей собаке.

В моей собственной практике потерь не было, правда, иногда я быстрее собаки находил битых птиц, и довольно часто при помощи фонаря. Не раз наблюдал, как в кромешной темноте собака в нескольких сантиметрах проходила от птицы и не прихватывала ее, при этом все птицы лежали на спине, а следовательно, были биты чисто.

Однажды мы выбились из сил в поисках сбитого моим сыном вальдшнепа. Мы оба отчетливо видели, как птица закружилась, падая как осенний лист (верный признак попадания). Наша Леди Джейн десятки раз проползала под кустом орешника, над которым птица была сбита.

Все тщетно. Ценность этой птицы была несом­ненной — это был первый вальдшнеп, добытый моим сыном. Увлекшись поиском, мы пропустили еще три птицы на выстреле. Отчаяние уже охватывало нас. И все-таки мы его нашли тогда, когда увидели, что сеттер все время дерет голову неестественно вверх. Ветку за веткой стали разбирать мы куст орешника… Вальдшнеп просто застрял в развилке дерева.

Практически каждый вечер на тяге приходится помогать товарищам в поиске сбитых птиц.
В теплую безветренную погоду часто бывает три волны тяги. Мы, обычно постояв до темноты, начинаем возвращаться к машине. Однажды, сойдясь с другом на пересечении дорог, громко и радостно обмениваясь впечатлениями охоты, услышали «хорканье», подняли головы и увидели пролетающего над головой вальдшнепа.

Не произнося ни единого слова, зарядили ружья и стали на дороге друг против друга. Через мгновение налетели два вальдшнепа, которые и были нами сбиты. Наши собаки через несколько секунд услужливо отдали нам по птице. «Чем не удачная точка в сегодняшней охоте?» — рассуждали мы с Борисычем, складывая ружья в багажник автомобиля. Вдруг в блеске фар вижу, как моя Эллис ходит вокруг меня с подраненным вальдшнепом. Пересчитал. У обоих по три. Откуда седьмой?

Множество раз, не успев занять позицию на вечерку, обращал внимание, что собака приносит мне подраненных и битых вальдшнепов, хотя это было место, где стою только я. Объяснить могу только тем, что в округе многие охотники пренебрегают дистанцией стрельбы и оптимальным номером дроби (в тушке одного такого подранка я разыскал дробь № 3), в результате птица отлетает или перепархивает достаточно далеко. Без собаки ценнейший весенний трофей пропал бы зря. А сколько их пропадает на самом деле…

Говоря о работе собаки на весенней охоте, вспоминаю еще один случай. Отстояв прекрасную тягу, мы в сопровождении егеря отправились на глухариный ток. Он был недалеко, и в три часа мы были уже на месте. Наслушавшись песен и насмотревшись на само токование, решил стрелять. Вот оно ­— белое пятнышко на крылышке. Вот он задирает голову, захлебываясь в точении… Выстрел. Петух падает.

Подбегаю. Разбрасываю руками проросший подлесок… Слышу метрах в двадцати хлопанье крылом и шум убегающего глухаря. Только не это!.. Бегу, пытаюсь перехватить, на ходу перезаряжаю двухстволку. Но где там! Через несколько часов напрасных поисков вернулись разочарованные на базу. После обеда, взяв моего сеттера Марту на поводок, отправились на поиски утраченного весеннего счастья охотника. Собаке потребовалось минут пятнадцать, чтобы найти лежащего, вытянувшегося во всю длину лесного красавца.