Так уж сложилось у нас с братом идти по жизни вместе. Хотя любовь к природе сызмальства была привита нам отцом, охотиться стали относительно недавно (из 27 прожитых лет лишь 3 года с ружьем), благо душа к этому лежит, да и в лесу как рыба в воде, а ведь это очень важно – быть своим в природе, чувствовать себя ее частичкой!
Долгожданный двухнедельный отпуск в середине апреля, курс берем в Тверскую губернию – излюбленные родные места. Чудесное время на тяге наполняет сердце и душу радостными мгновениями: услышали хорканье вальдшнепа, охота на селезня тоже складывается удачно, но главная цель этой поездки – глухариный ток!
Хотя впереди две недели, но весна довольно быстро вступает в свои права, пойдет лист на березе, и заданная цель может так и остаться мечтой... мошник перестает активно петь. Забегая немного вперед, скажу, что и получилось на току побывать под его любовный занавес...
Время на поиск токовища нет, пребывая в небольших раздумьях, едем на лесное живописное озеро, на берегу которого стоит хутор местного старожила, что в десяти километрах от нашей глухой деревеньки.
Дедка (так его величаем) встречает гостеприимно, посидев за чашкой чая, договариваемся, что следующим днем он покажет нам токовище.
Оставляем УАЗ на вырубке, далее пешком, придя на место, определяем присутствие мошника по большому количеству помета. Дедка разъясняет детали предстоящей охоты, после чего отвозим его и возвращаемся уже к вечеру на подслух.
Приметив добротную ель метров за 100–150 от токовища, тихонько забираемся под нее и начинаем ждать, вслушиваясь в столь прекрасные звуки леса.
Солнышко потихоньку садится, уступая место надвигающимся сумеркам, и вдруг послышался сильный мах крыльев, затем еще... Запомнив приблизительные места посадки глухарей, аккуратно удаляемся с надеждой на осуществление нашей мечты. Ни о каком сне и речи быть не могло, предстоящие часы прошли в волнующем ожидании, но, заняв себя чисткой ружья, сбором необходимого, кое-как скоротали время.
Три часа ночи, пора, садимся в машину, и УАЗ, ныряя в лужах, ворча, везет нас по разбитой лесной дороге. Через двадцать минут въезжаем на вырубку, далее два с половиной километра пешком, хорошо тропка, набитая ягодниками да грибниками, облегчает дальнейший путь.
Во тьме ночи добираемся до уже знакомой ели, в ожидании располагаемся под ее могучими ветвями.
Перед нами закуток небольшого болотца 250 на 500 метров – край большого болота. Вот на востоке потихоньку небо начало сереть, где-то совсем рядом ухнул филин, вдали послышался крик журавлей, долгоносик протянул над нами.
Ночь и встреча рассвета в лесу не сравнимы ни с чем, будто окунаешься в сказку! И вот слух уловил щелчок, невдалеке отозвался также еще один, глухари начинают свою любовную песню! Определяем: до ближайшего сто с небольшим метров, он уже распелся, так что медлить особо нельзя.
Но по неопытности, пройдя тридцать метров, останавливаемся в раздумьях: что дальше? Технику подхода к поющему петуху знаем из рассказов опытных охотников старшего поколения и литературы, но первый раз есть первый раз!
Решаем: брат старше, сегодня его дебют, будет пробовать подойти, а я, выбрав повыше и посуше кочку, присаживаюсь на нее подле деревца и наблюдаю со стороны.
Сел, передо мной раскрылась следующая картина: достаточно посветлело, видимость уже хорошая, болото с относительно невысокими соснами, в ушах поющий мошник, перед глазами брат, будто танцующий под его песню, я, услышав как «тэк-тэк-тэк» переходит в точение, мысленно с братом: «Давай два шага, но не спеши!» И он в это время подходит!
Ощущение, словно сам в процессе и иду к птице! Захватывающее зрелище, даже немного забавно видеть со стороны человека, замирающего в той или иной нелепой позе, либо прыгающего как олень с кочки на кочку, прячась за деревьями.
Прошло минут пятнадцать, глухаря не вижу, но брат под песню поднял ружье, целится, жду, когда выстрел нарушит окружающую гармонию. Проходит еще несколько секунд, и Егорка вдруг выпрямляется, опуская ружье, и провожает взглядом полет этой сказочной птицы.
Он не смог в него выстрелить, подойдя на 20 метров и увидев всю прелесть и красоту токующего мошника, он не смог оборвать его песню, нажав на спусковой крючок! Для меня это было очень трогательно, похлопал его по плечу, крепко пожал руку!
Следующей ночью едем снова на токовище. Подсвечивая фонариком, пробираемся к приютившей нас ели, которая укрывает от моросящего дождика своим густым лапником. Все повторяется: протянул вальдшнеп, и через десять минут в тишине раздался уже знакомый щелчок, что оповещает нас о начале любовной песни.
Решаю подходить ко второму запевшему петуху. Приближаюсь метров на восемьдесят довольно быстро, а дальнейшее длится точно вечность. В голове: главное – не спеши! Делаю не более двух шагов, а то и вовсе один.
Глухарь, распевшись, дает возможность относительно уверенного подхода, но вдруг замолчит – «тэк... тэк», стоишь кое-как, одна нога выше колена в воде, под другой чувствуешь сучок, и не дай бог хрустнет, сердце вон из груди, а ты не шелохнись, во всем мире ты и он – все!
А тут глухарка рядом, чуть ли не под ногами заквохтала, все, думаю, пропало: увидит, взлетит и спугнет мошника, только ей словно не до меня, знай своими делами занимается! А он распоется, дав приблизиться, да оборвет песню, точно врасплох меня застать пытается, и опять неохотно так «тэк... тэк», мол, спрашивает меня: «Ну как ты там? Нормально?»
Честно говоря, не знаю, каким образом нервы выдержали, думал вот-вот как струны лопнут... Распелся, два шага, как только точить начнет (три в целях осторожности не делал), вижу, верхние ветки сосны ходуном ходят, но птицы не вижу.
Пытаюсь обойти, разглядеть. Вот он, метрах в тридцати пяти крутится, голову закинул, хвост распушил, а в голове одно: все только под песню! Поднимаю ружье, пауза.., заточил – снимаю предохранитель, следующее точение – буду стрелять.
А он вдруг да и снимается.., провожаю стволами, не стрелять же влет, все, думаю, неудача, но, пролетев метров десять, садится на близстоящую сосенку, сил уже нет, не знаю, как сердце из груди не вылетело, но надо сделать еще несколько шагов, чтобы на верный выстрел.
Собрался с духом, и все опять только под песню, если брат накануне за пятнадцать минут подошел, то у меня подход длился более сорока. Глухарь очень неохотно распевался, а может, и встревожен был.
Вот он боком ко мне, во всей своей красе, метров сорок расстояние. Сделал ошибку, как потом это понял, решил бить с чока (ИЖ-27, 16 кал.), да только с дробью уж слишком сильно закрупнил вследствие недостаточного опыта.
Распелся, заточил, жму на спуск, блаженство природы нарушает выстрел, глухарь две-три секунды сидит... и, не проявив признаков попадания, перелетает еще на пять метров, я застыл в необъяснимом состоянии, он, как ни в чем не бывало, опять поет! В нижнем стволе 00, расстояние 45 метров, больше чем на два шага под песню меня уже не хватило, решаю стрелять, «тэк-тэк-тэк» – точение, выстрел...
Мошник величаво, медленно взмахивает крыльями, приподнимается над макушкой сосенки и как бы не спеша, прощаясь, спускается под нее в моховую перину. Оповещаю брата – дошел, а сам стою в раздумьях, с чувством радости и громадной тоски, задаваясь вопросом, а имел ли я право?!
Чувства улеглись, и, анализируя первый промах, делаю вывод, что уж слишком большой был выбран номер дроби, 0000, но на своих ошибках мы и учимся! Добывая глухаря осенью, побывал на токовище, и все внутри словно перевернулось, преобразившись, наполнив жизнь более яркими красками.
Разные охоты были, но по силе тех чувств, переживаний, охоту весной на току сравнить пока ни с чем не могу! Благодаря людям, которые рядом, разделяют чувства, посещающие при соприкосновении с загадочным, таинственным, но настолько близким и родным миром дикой природы!
В завершение хочется высказать свое мнение касательно боеприпасов. Много ведется разговоров, споров о том, что лучше: самокрут или заводской патрон?
Сколько людей, столько мнений. У кого-то нет времени кропотливо заряжать, и он идет и покупает, для другого – это хобби, для третьего – заводской дорогой, четвертый – покупает, даже не зная, зачем пыж и на что он кладется, – главное, чтоб стреляло, и т.д.
Но я считаю, что качественно снарядить патрон должен уметь каждый охотник, равно так же, как, допустим, культурно ощипать дичь, отличить утку от селезня, и т.п. Скажем, своего рода раздел охотминимума.
А как и чем стрелять – выбор индивидуальный, главное, чтоб человек перед собой, обществом, природой отвечал за то, что он делает, взяв в руки оружие.
Могу позволить себе стрелять и импортным патроном, но для меня тем и дорог «самокрут», что сделан он с душой, да собственными руками! Так же, как и охота начинается с поисков в магазинах пороха, капсюлей и т.п., снаряжения патронов (а это все-таки историческая традиция!), важен сам процесс, и никакой заводской патрон не вызовет тех чувств, какие испытываю, держа в руках и заряжая свое любимое ружье своим родным патроном!
Комментарии (1)
Алексей Шигарев
Ну и как, смольё, на вкус?