Что за стратегия?!

Статья вторая (См. также «РОГ» № 1/2 2013)

Мечта об устойчивом росте популяции в открытых экосистемах – это не что иное, как фантазия досужих теоретиков, не знающих экологии охотничьих животных огромных пространств с различными зоогеографическими зонами. Возможно, эти фантазии возникают из-за краткого периода увеличения численности диких животных на ограниченных пространствах при периодически складывающихся благоприятных природных условиях. Устойчивый рост не может длительное время противостоять влияниям внешней среды. Так что «устойчивый рост» возможен лишь в условиях пробирки, вольеры или на звероводческой ферме, что не подпадает под определение терминов «охота» и «охотничье хозяйство».

Методы биотехнии в какой-то степени могут нивелировать отдельные катастрофические явления, но они не в состоянии устранить их полностью, тем более на таких громадных территориях России. Пики и депрессии численности многих диких животных, их миграции и кочевки, урожай или его отсутствие у диких растений, появление неизвестных ранее болезней еще будут очень долгое время служить предметом научных исследований.

Проповедуя устойчивый рост охотничьего хозяйства, авторы «Стратегии» часто ссылаются на различные международные конвенции и соглашения на конференциях, проходящих под эгидой ООН в разных странах. И от этого у авторов подгибаются колени. Иностранцы умнее россиян. «Заграница поможет...» И несут чужие идеи для внедрения, нередко неприемлемые для нашей страны, которая абсолютно уникальна по многим параметрам.

Еще одно, весьма спорное, утверждение выдвигается в этой «Стратегии». Главным фактором (стр. 7документа), влияющим на численность в первую очередь диких копытных, авторы называют «хищничество волков». Это далеко не так. По нашим данным, основанным на исследовании гибели более чем 31 500 различных видов диких копытных, было установлено, что основной причиной смерти подавляющего числа видов является браконьерство, а только затем хищники (волки, медведи). Например, до 58% всех случаев гибели диких северных оленей составляет браконьерство. Причем это явление очень часто носит скрытый характер.

Нарушители стреляют по три – пять зверей по одному разрешению, вступают в сговор с охраной, и так далее. И все это происходит при практическом отсутствии охраны охотничьих угодий. Анализ этих нарушений выявил удручающие данные по зоне Сибири и Дальнего Востока. Примеры выдающихся охотоведов (Б. Нечаев, У. Кнакис, В. Жулий и др.), которые достигли блестящих результатов по увеличению численности охотничьих животных на подведомственных территориях, говорят нам о том, что это произошло не из-за истребления волков, а из-за бескомпромиссной борьбы с браконьерами всех рангов.

Но в стране, где процветают произвол и без-законие, честных и принципиальных людей терпеть не могут. Одного лишили жизни, а второго – должности, после чего он не выдержал и умер. И сделали это не волки, а люди, которые хуже волков. По моим, возможно, устаревшим данным, в России ежегодно браконьеры убивали от трех до пяти егерей и охотоведов при исполнении своих служебных обязанностей.

Авторы «Стратегии», сваливая основную вину на волка, очень сильно лукавят, по-скольку бороться с хищниками в России гораздо легче, чем с браконьерами. При нынешних, созданных властями условиях, охрана охотничьих животных развалена окончательно. Браконьеры правят бал при обилии нарезного оружия, самого различного транспорта, вплоть до вертолетов, при практическом отсутствии охраны, продажности судов и полиции. Хорошо, что пресса нередко представляет обществу оглушительные факты. На что президент и министры МПР не обращают внимания…

Лозунг – «Своих не сдаем!» остается в силе. В результате настоящая борьба с браконьерством нередко оборачивается против честных и принципиальных исполнителей своих должностных обязанностей по охране природы. Это часто происходит, когда инспектор бескомпромиссен и «зацепил» достаточно «крупную рыбу». Чиновники из МПР сознательно подставляют волков как главных виновников скудных запасов охотничьих зверей и птиц на огромных просторах России. Потому что знают, с волками бороться легче, они безответны, а тут вдруг на какого-нибудь «Косопкина» нарвешься, а рядом президент.

Грубой ошибкой «Стратегии» является отсутствие упоминания об охотничье-промысловых хозяйствах, охотничьем промысле и охотниках-промысловиках. Как будто они не существуют вообще или перестали существовать. Промысловый охотник в тайге – главный работник и своим трудом поставляет основные товароматериальные ценности. Все это завуалировано и обнаучено словоблудием и современными трескучими терминами в подразделе 3.4. на стр. 25. Всего одна страничка посвящена промысловой охоте, но термина «охотничий промысел» в этом подразделе вы не найдете.

А сплошь и рядом там такие словечки: инновация, консалтинг, инфраструктура, трансферты, диверсификация, венчурное финансирование. Вам все понятно? Мне не очень и не все… А какова для охотника-промысловика эта «Стратегия»?.. Охота – древнейшее занятие человека, и охотники с охотоведами выработали свои профессиональные термины и понятия на русском языке, а авторы «Стратегии» выказывают полнейшее пренебрежение и неуважение к профессии охотника, охотоведа и пытаются говорить с ними на птичьем языке, потому что неспециалисты и сути дела не знают.

С ликвидацией охотничье-промысловых хозяйств, государственных и кооперативных, в России промысловые охотники вернулись в 18 век. И никого это не волнует. Как будет работать человек в тайге, добывая пушнину и прочую промысловую продукцию? Кто и как его будет завозить в тайгу, устраивать жилье, обеспечивать снаряжением, вывозить добытую продукцию, реализовывать, платить за труды, наделять охотничьими участками? Так какова, в конце концов, должна быть инфраструктура промыслового охотничьего хозяйства и кто это хозяйство должен возглавлять? Вот на какие вопросы следовало ответить в «Стратегии МПР». А не заниматься «словоблудием».

Теперь можно догадаться, что рассматриваемую «Стратегию» писали не охотоведы или зоологи с защитниками природы, а экономисты. Моя шутка о «лягушках» оказалась верной. А этим специалистам все равно, о чем писать, о ресурсах живой природы или о ресурсах мотора. Экономистов ныне развелось столько, что они забили все поры государственных структур. Если бы текст «Стратегии» составлял специалист-охотовед, ему не нужен был бы словарик используемых терминов охотоведческой направленности, помещенный в этом документе с 4-й по 6-ю страницы. Кстати, даже в этом разделе допускается профессиональная ошибка.

Следует писать не «первичная переработка», а «первичная обработка», например, пушнины или мяса дичи. Именно так пишут в стандартах и учебниках по товароведению продукции охоты. Кроме того, определения терминов «охота» и «способы охоты» даны неудовлетворительно.

Остановимся на разделе 3.1. на стр. 16, где утверждается, что в целом сформирована нормативная правовая база, регулирующая отношения… в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов. И это пишется при наличии чудовищного Закона «Об охоте», принятого в 2011 году, практически сто процентов отзывов о котором отрицательные. Причем до настоящего времени ничего не делается для его замены или коренной переработки.

Несколько слов о гуманных методах добычи, которые затрагиваются на стр. 4 (подраздел 1.2.). Ничего нового предлагать не надо, потому что в практике охотничьего промысла в России сотни лет существуют гуманные орудия лова, разработанные охотоведами за последние полвека. Это плашки, кулемки, черканы, древесные капканы, шатры, слопцы, кротоловки, рукавчики, коши, шторные ловушки. Замена широко распространенных ногозахватывающих капканов потребует времени и средств на современные гуманные капканы типа «Конибер», которые проталкиваются международными соглашениями.

У охотников в настоящее время имеются сотни тысяч ногозахватывающих капканов, которые до сих пор широко применяются на промысле. Директивным методом нельзя запретить использовать ногозахватывающие капканы для добычи зверей. Ничего не получится. Следует действовать иначе. Например, платить за шкурки зверей, добытых гуманными методами, более высокую цену. Приборы, определяющие время гибели зверька в процессе добычи, имеются.

Полностью прекратить в стране производство негуманных капканов. Продавать гуманные охотникам по демпинговым ценам или бесплатно обменивать их на негуманные ловушки. Расходы в этом случае должно принять на себя государство. Заставить охотников в обязательном порядке приобретать гуманные капканы нельзя. Вот что следовало бы написать в «Стратегии» по поводу гуманной добычи диких зверей.

Многое еще можно написать обо всех «ляпах» указанной «Стратегии МПР». Ее составляли дилетанты, любители трескучих фраз из импортного лексикона. Чего стоит терминология текста и тяжелые, громоздкие и плохо сконструированные предложения по пять-шесть строк каждое, с опечатками, ошибками и другими недостатками, с разделами и подразделами, представляющими шпаргалки из учебников общей экологии животных и растений. В общем, по моему мнению, совершенно негодный документ.

В заключение пофантазируем немного. Если мне предложат создать современную стратегию охотничьего хозяйства России, я начал бы со следующих строк: вывести из подчинения МПР РФ и МСХ РФ все структуры, связанные с вопросами охотничьего хозяйства Российской Федерации; создать самостоятельную, единую государственную структуру управления охотничьим хозяйством РФ; обеспечить ее необходимыми квалифицированными кадрами и эффективными юридическими нормами. Для первого раза, я думаю, будет достаточно.