Анатолий свернул с грунтовой дороги на лесную просеку и остановился. Свежих следов от протектора не было. « Охотники здесь редко бывают», – пояснил он, – подъезда к озеру нет, дорога заросла, много сухостоя рухнуло прямо на просеку. Да и далеко – до ближайшей деревни два лаптя по карте. Стариков с каждым годом становится все меньше, а подрастающее поколение водовкой увлекается, а не охотой.
– Далеко до озера?
– По просеке километров десять и по тропе два, – Толик задумался. – Будем прорываться на ЛуАЗике сколько сможем, потом пешком.
Двигались медленно, на двух мостах с понижающей. Часто приходилось останавливаться и расчищать завалы, перепиливая ножовкой падшие деревья. Лучше медленно ехать, чем нести лодку, ружья и провиант на себе.
– Засада! – Толик остановился: впереди дорога была заболочена, колеи не видно.
– Глубина выше колена, – я раскатал болотные сапоги и прощупывал ими дно.
Рисковать не стали, объехали лесом. В месте выезда на твердую дорогу воткнули палку, чтобы ночью, когда будем возвращаться, так же аккуратно объехать по лесу заболоченную часть дороги по проложенной сейчас колее. Часа через три просека закончилась – тупик. Толик заглушил двигатель и прислушался. В ельнике насвистывал свою нехитрую песенку рябчик.
Накинув на плечи мешок с двухместной лодкой-резинкой, Толя махнул рукой вперед и шагнул в чащу. Тропа заросла и местами едва читалась. Я старался не отставать.
– Немного осталось, – Толик остановился. – Слышишь, как утва надрывается?
– Сколько же ее там?
– Скоро увидим. Это озеро – место сбора перелетной. Конец октября как никак.
Стараясь меньше шуршать листвой и обходя ветки, мы, крадучись, вышли на берег. Нашему взору открылось лесное озеро шириной в полкилометра, о протяженности можно было только догадываться: левый и правый берега были скрыты от глаз многочисленными лесистыми островами. В новгородских землях озера образуют каскады, связанные между собой мелководными речушками, их питающими. У противоположного берега частокол смешанного леса прерывался, там интуитивно угадывалась протока. Очарованные красотами дикой природы, не тронутой цивилизацией, мы боялись пошевелиться и нарушить привычный уклад обитателей водоема. Несметное количество утвы кормилось в зарослях дикого риса у протоки. Озеро там бурлило и крякало.
Не обращая на нас никакого внимания, метрах в двадцати от берега, на чистой воде, плавали нырки. Я насчитал не менее пятнадцати. На середине озера плескалась стая до двухсот птиц.
– Непуганая, – рассудил Толян, первым вышедший из оцепенения. – Ох и достанется им сегодня!
– Что это там, справа, ближе к противоположному берегу? – я показал рукой на огромное белое гогочущее пятно.
– Лебеди!
– Вкусные?
– Не пробовал, рука на них не поднимается.
– Толик, а это озеро часом не карстового происхождения? Судя по берегу, уровень воды совсем недавно был метра на два повыше.
– Не знаю, может, это сезонный спад…
Толик накачал лодку, спустил ее на воду и сел на весла. Решено было плыть к протоке – доносившийся из зарослей птичий гам манил и ласкал слух охотников. Вода там буквально кипела, но уток видно не было, и мы рассчитывали подплыть на выстрел незамеченными.
Курс взяли на стаю в центре. Толик мастерски управлял лодкой, погружая весла в воду без всплеска; я сидел на носу с ружьем на коленях. Когда до утвы оставалось менее ста метров, стая встала на крыло и полетела прямо на нас. Через несколько секунд она заслонила нам небо. Четыре выстрела. Ни одна утка даже не шелохнулась. Мы с Толиком переглянулись.
– Разве такое бывает? Их стволами можно было сшибать! – я находился под впечатлением от увиденного.
– Слишком маленькое расстояние до цели тоже плохо. Дробь в контейнере пролетела мимо утвы, – пояснил Толик. – Вчера поленился патроны снаряжать, а покупные все с контейнером, для выстрела в упор непригодны.
– Однажды нам контейнер жизнь спас!
В прошлом году один из охотников, находившихся в кузове ЛуАЗика, случайно выстрелил. Дробь в контейнере прошла между моей головой (я сидел на пассажирском сиденье) и головой Толика, сидевшего за рулем. Был бы тогда в стволе самодельный патрон, даже подумать страшно, чем могло все закончиться. А так – легкий испуг и аккуратное отверстие в крыше над лобовым стеклом.
Выстрелы вспугнули лебедей, и они перелетели метров на триста в сторону. Птичий базар в зарослях риса не умолкал, там кипела жизнь. Мы осторожно приближались. Внезапно все смолкло. Толик перестал грести, лодка проплыла по инерции несколько метров вперед и остановилась. Мы замерли в ожидании, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в травяные заросли. Тишину нарушили удары крыльев о воду, и из риса медленно и тяжело взлетела увесистая утка. Я вскинул ружье.
– Даже и не думай, – отреагировал Толик. – Далеко, метров сто.
Вслед за первой поднялась вторая, третья… С пятачка десять на десять метров взлетело, по моим подсчетам, не менее двадцати пяти крупных жирных уток. Кряквы.
– Да, с шухером у них все в порядке, и эти ближе ста метров не подпустили, – я посмотрел на Толика.
– Устроим им засаду на берегу, – предложил Толян. – Пора чайку попить.
– Давай!
Обогнув островок дикого риса, мы выплыли на чистую воду протоки, пересекли ее и причалили к берегу. Сладкий чай и бутерброды улучшили настроение. Мы выбрали позиции и стали ждать. До островка было метров тридцать чистой воды.
– Плывут! – шепнул Толик.
По чистой воде, между зарослями риса и берегом, по центру протоки, плыла утка, за ней стайка около двадцати особей.
– Мелочь пузатая, нырки, – на лице Толяна читалось разочарование. – Ладно, будем брать.
Я поправил очки. Утка остановилась. Толик прицелился. Ему мешала ветка. Он положил на нее ствол, щелкнул предохранителем и выстрелил. Утка нырнула за мгновение до выстрела – дробь осыпала чистую воду. Неужели услышала щелчок? Мы в напряжении ждали, что она вот-вот где-то появится, но утка, видимо, проплыла под водой не один десяток метров в сторону от берега или, наоборот, вынырнула под берегом. Стайка улетела.
Шумно хлопая крыльями по воде, взлетели лебеди и потянули вдоль берега протоки над нашими головами.
– Возвращаться будут по той же траектории, что улетали, – зачем-то сказал Толик.
– Скоро начнет темнеть. Будем ждать крякв?
– Да. Если будут садиться на чистую воду, стреляй на всплеск, – посоветовал Толик, – у меня в рюкзаке есть фонарь – найдем.
Начало смеркаться. Погода портилась. Пошел мелкий дождик.
– Слышишь крик? – Толик стал всматриваться в небо. – Лебеди возвращаются. Спрячься – очки отсвечивают.
Я понял, почему остановилась утка.
Над лесом появился лебедь-разведчик, облетел берег и скрылся.
– Заряжай пули, – решительно скомандовал Толик. – У меня есть картечь. Минут через пять они потянут над нашими головами. Стреляем по моей команде.
Крик приближался со спины, со стороны леса, значит, при подлете к озеру они нас не увидят. Мы вышли из-под деревьев и подняли ружья.
Первый лебедь. Как на ладони. Я прицелился в голову, пуля должна была попасть в тело. Второй. Третий. Толян молчит. Замыкающие. Толик молчит. Мы опустили ружья. Лебеди сели на воду в то место, где мы их увидели в первый раз.
– А до греха было недалеко, – Толик посмотрел мне в глаза.
– Не говори! - ответил я. – Ты правильно сделал, что не стал стрелять. Красивая птица.
На душе стало легко. Мы сидели под елкой, и каждый думал о своем. Когда окончательно стемнело и мушка стала неразличима, послышался свист крыльев, разрезающих воздух, и в заросли риса упала утка. За ней следующая. Вся стая вернулась на островок. Ни одного всплеска на чистой воде. Небо затянуло тучами, поднялся ветер, и по озеру пошла волна. Мы тронулись в обратный путь.
Толик греб против ветра, мне казалось, мы стоим на месте. Несколько раз волна перекатывала через борт. Дождь усилился.
– Толик, ты дорогу найдешь? По-моему, мы кружим на середине озера, – я выдавил улыбку.
– Все будет хорошо!
Я так и не понял, мне он это сказал или самому себе.
– Сколько заплаток в лодке?
– Семь или девять, – ответил Толик, продолжая грести.
Через полчаса мы увидели берег – показалось, прошла целая вечность.
– Я знал, что у тебя зрение великолепное, но это проявление сверхестественных, невероятных способностей! – сказал я Толику, когда увидел, что он причалил к тому месту, от которого мы отплыли.
Через сорок минут мы вышли точно к машине. Способность Толика ориентироваться на местности в полной темноте удивляла и восхищала. Интересно, какие силы помогали ему решительно и уверенно перемещаться в пространстве исключительно в нужном направлении?
– Толик, не гони, не надо торопиться! Здесь где-то должна быть палка, от нее нужно уйти вправо!
– Поздно! – Толик нажал на газ. – Держись!
Через мгновение мы влетели в болото, которое днем объезжали по лесу.
ЛуАЗ кидало из стороны в сторону, он цеплял днищем грунт; вода залила пол кабины, какое-то бревно ударило о борт, двигатель взревел; Толян отчаянно крутил руль, свет фар то бил ввысь, то нырял под воду.
– Прорвались! – выдохнул Толик и выехал на твердый грунт.
– Слава Богу!
Комментарии (0)