Многие охотничьи хозяйства, когда приезжает коллектив небольшой, соглашаются проводить загонные охоты, дополняя стрелковую линию своими охотниками (егерями) или объединяя прибывшие команды. Дополненная егерями команда резко снижает спортивную составляющую охоты, конечно, если ее цель не привезти несколько килограммов мяса.
Многие охотники и работники хозяйств считают, что если на номерах меньше десяти стрелков, а в загоне не будет пяти человек, то облавная охота становится малопродуктивной, особенно кабанья, да еще если лицензии на взрослую особь. В какой-то мере они правы. Не всегда в охотничьих хозяйствах имеется штат по-настоящему профессиональных егерей, прекрасно знающих не только угодья, повадки зверей, но и обстановку на данный момент.
Обычно первое, с чем сталкиваются охотники перед зверовыми загонами, – это инструктаж. Оставим правила безопасности и поведения на стрелковой линии без рассмотрения, они несложные и их следует выполнять. Остановимся на другом:
- сеголеток – цена такая-то;
- сеголеток побольше – уже дороже;
- отказ от выстрела, промах, штраф...
Редко когда прозвучит (а скорее всего никогда), что хозяйство обязано выставить зверя в первый день охоты, не взимать плату за транспорт или егерское обслуживание, если зверь не был поставлен под выстрел. Но не забывают повторять при неудаче: охота есть охота. Что это, коммерческий прием или отсутствие нужного количества дичи? Безусловно, в первую очередь финансовая составляющая. Конечно, если плотность зверя невелика, гарантировать продуктивные охоты сложнее, чем в богатых угодьях. Но почему обязанности устроителей охот обычно столь «расплывчаты»?
Безусловно соглашусь с тем, что когда стрелковые номера расставлены через 50-70 метров, а в чаще даже плотнее, а на флангах у открытых мест умелые стрелки с карабинами, когда загонщики друг от друга через сотню шагов, да еще пущены в поиск две-три лайки, то, если зверь в загоне, выстрел на линии стрелков почти гарантирован. Но такой «грандиозный» оклад – время не одного часа. Зимний день короток, и если с наличием зверя ошиблись или охотник, которому пришлось пару часов на морозе ждать начало гона, замерз окончательно и потому промазал, то в лучшем случае удастся прогнать еще один раз, а скорее всего, охота отложится на следующий день. Но не это главное. Чем больше стрелков, тем более предсказуем конечный результат, и в этом случае пропадает то что я называю охотой. Такое мероприятие сродни отстрелу, ведь стрелки расставляются с вездеходного транспорта, нередко на заранее приготовленные номера (полувышки), загонщики гонят по натоптанным маршрутам, подцепленный снегоходом добытый зверь без участия охотников оказывается на дворе охотничьей базы. Из охотничьих впечатлений у большинства участников остается застолье с жареной печенкой и быстро надоевшие подробности выстрела героя сегодняшней «охоты».
Загонная охота малым коллективом не только повышает шансы каждого участника добыть трофей, но и делает его более приобщенным ко всему происходящему. Когда стрелковых номеров не больше, чем пальцев на одной руке, здесь уже по-настоящему будет важен каждый аспект охоты. Умение вести себя на номере, точно и безошибочно произвести дальний выстрел, если позволяют обстоятельства, подставиться под ход зверя, уметь разбираться в следах, ведь бывает необходимость обрезать квартал, помогая егерю или обходя подранка, и многое другое. Но главным здесь всегда остается умение егеря, знание им ходов (лазов) зверя, лучшего направления гона, перемещений, мест жировки и лежек зверя – в общем, охотничий профессионализм. Мобильность малой группы позволяет забраться в малопосещаемые и труднодоступные угодья. Туда не пробьется вездеходный транспорт, и кабана или лося придется выносить на себе к оставленной за несколько километров машине. Зато вечером, даже если не повезло с выстрелом, каждый из команды ощутит причастность к добыче зверя и поймет, что не переступил черту, за которой охотник превращается в стрелка…
Вологодчина, Уломское охотхозяйство. Вечером на машине пересек кабаньи следы недалеко от центральной базы. Утро следующего дня. Ноябрь месяц, первый мокрый снег едва прикрыл землю. Лицензий на кабана много, а приезжих охотников пока нет. Лед на Мологе еще не встал, а ехать в объезд две сотни километров желающих среди москвичей в те времена было мало. Обычно ждали декабрьских и январских лосиных охот, когда порой в одном загоне брали больше десятка голов. Так что охотников набралось всего пять человек: начальник охотхозяйства Игорь, семейный тандем Боярсковых – старший егерь Анатолий и его сын егерь Владимир, автор этих строк и лесник местного лесхоза Николай. Следы, на разборку которых я затратил несколько минут, были «прочитаны» Анатолием с первого взгляда. Двадцать минут отведены Николаю, чтобы он вышел к точке, откуда начнется загон, а за это же время Анатолий расставил номера. Далекий выстрел обозначил начало гона. Мягкий мох под мокрым снегом скрадывал шум от перемещения кабаньего стада, и сухой выстрел оттуда, где стоял Владимир, прозвучал в холодном ноябрьском воздухе неожиданно.
Секач, подходивший почти вплотную к моему номеру, через еловый мелятник ломился на меня точно вштык. Чтобы не бить зверя в голову, а по боку, делаю шаг в сторону. Этого было достаточно, чтобы секач на полном ходу, оставаясь в елках, круто взял от меня вправо и прорвался через номера, провожаемый моими неточными выстрелами в угон. Сплоховал и Игорь, отвлекшись на «моего» секача, неудачно распорядился двумя пулевыми патронами из своего «Зимсона», упустив возможность стрелять по подсвинкам. Итог охоты: на высоте оказался Боярсков-старший, организовав загон с одним загонщиком и расставив четыре номера, на три из которых вышли кабаны. Отличился и Боярсков-младший – взял хорошую свинью килограммов за сто.
Московская область, Румянцевское охотхозяйство. С Михаилом Ивановичем, старшим егерем хозяйства, наш коллектив отохотился на копытных не один сезон, а количество загонов, организованных им для нашей команды, подсчету не поддается. Редко когда наша компания, выбираясь на охоту, превышала пять человек. Но пять грамотных охотников, большой знаток своего дела Михаил Иванович, его помощники – брат Николай, местный лесник, и сын Сергей – оказывались значительно удачливей других более многочисленных охотничьих коллективов, приезжавших на зверовые охоты в Румянцево. Знания Иваныча просто поражали. Он точно знал, где стоят лоси, кормятся олени и залегли кабаны. Быстрый контрольный обход загона с помощниками или с кем-нибудь из нас, считанные минуты на расстановку номеров, громогласное «о-о-оп» загонщиков – и через некоторое время стрельба на номерах, как правило, заканчивающаяся торжествующим «го-отов!» Пять-шесть стрелков, два-три загонщика – коллектив, которому под силу решать любые задачи загонной охоты. Но все это при небольшой оговорке, если есть егерь, равный Михаилу Ивановичу.
Можно было бы описать множество удачных охот, точных выстрелов, где мастерство егеря сыграло решающую роль. Но последующие строки, надеюсь, послужат наглядным примером всем, кто решил посвятить себя сложной и порой неблагодарной работе егеря.
Наша команда не делала разделения на стрелков и загонщиков, все тяготы, радости и трофеи охоты ложились и делились на всех поровну. Но так как-то сложилось, что Николай больше рвался в загон, видимо, не очень надеясь на свое стрелковое мастерство, сын Сергей тоже ружья не брал, считая себя более полезным как загонщик. Михаил Иванович, будучи всегда при оружии, закрывал последний, причем самый безнадежный номер, когда хотелось прогнать побыстрей, а в сложных окладах всегда возглавлял своих помощников-загонщиков. В загоне пятнистые олени, под двумя загонщиками звери взяли немного в сторону и вышли на крайний номер, где стоял Михаил Иванович. Точный выстрел, поздравления с полем, но Иваныч выглядит расстроенным, спрашивая, не обиделись ли мы, что он взял оленя, а загонщики без него не сумели направить стадо на наши номера. Лишь поняв, что мы все искренне рады его успеху, Михаил Иванович немного успокоился. Настолько велик был его профессионализм и понимание роли егеря как организатора охоты, ответственного за ее успешное проведение.
Комментарии (0)