Человеку, вытоптавшему и выстрадавшему совершенствование методики ЗМУ, посвятившему этому большую часть своей жизни, бесспорно, обидны обвинения в недостоверности получаемых данных о численности животных при применении этой методики.
И тем более обидно, когда, сидя в кабинете, без проведения практических исследований, кем-то вносятся в методику несколько сомнительных поправок и присваивается себе авторство всей методики.
Всегда ли данные, получаемые от ЗМУ, вызывали сомнения?
Давайте рассмотрим на примере показателей, получаемых по численности лося, так как весь ажиотаж последних лет вокруг методик учета вызван необходимостью получения учетных данных всего лишь по нескольким квотируемым видам.
В 80-е годы прошлого столетия я успел поработать в Ярославской области райохотоведом Госохотинспекции, старшим охотоведом Областного общества охотников и рыболовов, а с 88-го года — председателем правления Яроблохотрыболовобщества.
В эти годы в нашей области ежегодно проводился ЗМУ и раз в два года маршрутный авиаучет лося. Так вот, разница численности лося, полученной по результатам ЗМУ, составляла от данных авиаучета на 10–12%.
Так как, по моему мнению, авиаучет дает меньшую погрешность по простой причине, учитывая самих животных, а не их следы, то на тот момент ЗМУ давал достаточно объективную оценку состояния численности лося и укладывался в предусмотренную методикой статистическую ошибку +/-15%.
На мой взгляд, чем меньше млекопитающее, тем выше ошибка, и тем не менее данным ЗМУ 80-х можно было доверять.
Можно ли доверять данным последних десятилетий и сравнивать их с данными 80-х прошлого столетия? Конечно, нет!
Это связано с частыми нововведениями в методике. Количество маршрутов то увеличивалось, то уменьшалось, многие прокладывались по новым местам. Разрешены учет без затирки после пороши, применение снегохода и др. Все по капельке увеличивало погрешность даже при идеальном соблюдении методики.
В Ярославской области давно было заведено по диким копытным животным, кроме ЗМУ, проводить учет по местам позднезимних концентраций. По сути, это была экспертная оценка егеря среднегодовой численности лося в его участке.
Кроме того, в последние 10 лет в разных районах нашей области проводится учет при помощи беспилотников. Так вот, данные авиаучета и учета по местам концентраций почти совпадали. По этим данным, в большинстве и формировались квоты добычи, так как данные ЗМУ давали цифры выше в 1,5 раза и более.
Методика, по которой проводим ЗМУ в этом году, по предварительным подсчетам, дает увеличение поголовья лося более чем в два раза от реального.
Видимо, чем меньше площадь охотничьего угодья, тем больше погрешность в определении численности. Увеличение протяженности маршрутов, вероятно, не дает желаемого эффекта, а проблем для охотхозяйств с их размещением добавляет.
С чем еще связано негодование специалистов в отношении новой методики? Невозможно проложить нужное количество маршрутов и соблюсти при этом все положения методических указаний.
С одной стороны, нужно выдержать пропорцию типов угодий (лес, поле, болото), с другой — запрет на прохождение маршрутов вдоль оврагов, рек, ЛЭП, дорог и т.п. И все это на площади, например, в 15 тыс. га, да еще и при современном состоянии лесных вырубок, где не то что человеку пройти — лоси ноги ломают.
И все же, в большей части, в искажении учетных данных виновата не методика ЗМУ, а установленный порядок формирования квот и лимитов, а также заниженные нормы изъятия лося, что провоцирует охотпользователей на приписку учетных данных с целью получения нужной им квоты.
В результате в каком-то регионе подгоняют данные к тому, чтобы отстреливать объективно обоснованное количество, в другом регионе — не достреливают, а где-то значительно перестреливают.
Почему-то ни у кого не возникло мысли, что законодательно внедренная практика формирования регионального лимита добычи через сумму заявок охотпользователей, при отсутствии каких-либо компромиссов между госорганами и охотпользователями, может привести к новому — быстрому истощению поголовья лося в РФ, если каждый охотпользователь будет стремиться заказать для себя наибольшую квоту.
Если в Ярославской области ЗМУ показывает численность, более чем в два раза превышающую реальную, и это при минимуме «подрисовок» пересечений, какова же разница между данными учета и истинной численностью в регионах, где количество пересечений на маршрутах кратно завышено, а такие, будьте уверены, есть и немало.
Должно быть, в этом году стратегия развития охотничьего хозяйства РФ , которую в свое время МПР представило правительству на утверждение в части увеличения диких копытных животных, «будет досрочно выполнена».
Как бы не надрывались надзорные органы, контролируя соблюдение методики охотпользователями, объективных данных от учета не получим, все проконтролировать невозможно, тем более в регионах, где один охотинспектор на три района, у которого, кроме учетов, есть масса других хлопот.
Я вижу выход из сложившейся ситуации: сделать учет независимым как от охотпользователей, так и от надзорных органов. Разделить учеты, которые делаются для мониторинга численности и которые проводятся для определения квот добычи.
Создать или определить на федеральном уровне организацию, которая будет заниматься учетами по типу «службы учета» советского времени. Для мониторинга использовать ЗМУ, по которому численность будет определяться на уровне региона.
Прав в своих высказываниях в выше упомянутой статье В.А. Кузякин, что более дешевого способа учета, позволяющего одновременно учитывать большинство охотничьих млекопитающих и аборигенных птиц, не существует.
Не нужно государству вести мониторинг на уровне отдельных охотничьих угодий, достаточно это делать по субъектам, это будет значительно дешевле. Кому и для чего надо знать, сколько на 5–8 тыс. га какого-то угодья обитает хорей или горностаев. Во сколько лет один раз будет делаться учет, будет зависеть от финансирования.
Для его удешевления «учетная служба» может подключать региональные вузы, готовящие биологов, экологов и т.п. В случаях, если в каком-то регионе будет отмечено резкое снижение, а по каким-то видам повышение численности, тогда к разбирательству привлечь надзорные органы, провести дополнительные учеты и при необходимости принять соответствующие меры.
Для определения квот проводить другие виды учетов, для чего предлагаю смело сократить список квотируемых (лимитируемых) видов. Для лося, думаю, и для других копытных более пригоден маршрутный авиаучет. Учет, считаю необходимым, проводить два раза в год: первый раз, как обычно, с января по март, второй с появлением первого снежного покрова (для средней полосы в ноябре).
Для удешевления можно в какой-то год зимой, в другой — осенью. Запас лося в регионе определять по средней величине осеннего и позднезимнего учетов. Для определения плотности в административных районах использовать данные осеннего учета. Использование для этого данных позднезимних учетов, как делается сейчас, в корне неправильно.
Перед наступлением глубокоснежья (20 лет назад для Средней полосы это была вторая половина ноября, сейчас — середина декабря) лось начинает смещаться в места с большими запасами зимних кормов.
Так, наши специалисты, десятилетиями проводившие авиаучет, наблюдали, как в этот период в примыкающем к юго-западной части Рыбинского водохранилища Брейтовском районе лося становилось на 2/3 меньше от обычного, а в районах, примыкающих к левобережью Волги, что на 30–80 км южнее, Мышкинском, Угличском и Кашинском (Тверской области), наблюдались значительные концентрации. Поэтому для определения квот конкретных охотничьих угодий нужна осенняя численность.
На сегодня, я точно убежден, единственный способ сохранить, а где следует приумножить поголовье лося, это изменить способ формирования квот. Изначально утверждать лимит на регион, а затем дробить лимит на квоты, за основу взяв площади свойственных мест обитания в охотничьих угодьях и осеннюю плотность зверя в конкретном районе. Особенности, которые могут возникнуть у отдельных субъектов, можно предусмотреть в методике дележки, было бы желание.
Считаю необходимым пересмотреть заниженные нормативы изъятия лося. Например, утвердить когда-то действующие в соответствии с инструкцией Главохоты РСФСР «О порядке добычи ДКЖ». Иначе даже при независимом учете будут делаться попытки подрисовки учетных данных.
Ярославская область с начала 80-х до середины 90-х прошлого века планировала к добыче 20% послепромысловой численности лося и удерживала его поголовье на высоком уровне.
По установленным сегодня нормам по разным охотничьим угодьям изымать возможно от 10 до 20% и это в то время, когда ЗМУ показал среднюю плотность по области более 20 голов на 1 тыс. га свойственных мест обитания. От сегодняшней реальной численности, а она не ниже показателей, которые когда-либо были в регионе, изымать возможно не более 10%.
Пытаться через заниженные нормы добычи увеличить поголовье лося в России — иллюзия. В регионах, где лося на самом деле мало, его реальная численность не прибавится. Там либо по отчетам все хорошо, либо добывается столько, сколько пожелал хозяин или администрация охотничьего хозяйства.
Снизить количество добычи лосей и других копытных сверх запланированного может лишь установление более эффективного способа фиксации момента добычи, чем проставление даты в разрешении (свой вариант я уже предлагал).
Регионам же с реально достаточной и стабильной численностью разрешить добычу в проценте, близком к ежегодному естественному приросту поголовья.
Витающая сегодня идея о том, чтобы разрешить охотпользователям самостоятельно определять объем добычи лося, приведет к тому, что в регионах на территориях, которые разбиты на много мелких охотничьих угодий, закрепленных за разными охотпользователями, лось закончится в ближайшие три года.
В субъектах, где есть охотпользователи, за которыми закреплены большие части территорий региона, тоже закончится, когда этим охотпользователям надоест кормить мелкие охотхозяйства. На 5–15 тыс. га имеющегося лося в сезон можно выбивать на 100%, пока он есть у соседей.
Самостоятельно планировать добычу охотпользователю нужно разрешить всего за исключением нескольких квотируемых видов, которые должны оставаться под государственным «оком». Для Ярославской области это только лось.
Пытаться планировать и контролировать добычу хорей и рябчиков со стороны государства, в каждом охотничьем угодье, просто несерьезно. Необходимо освободить госорганы от массы пустой бумажной работы, суммирования никому не нужных, часто кратно искаженных цифр, и сосредоточить их деятельность на действительно необходимой для охотничьего дела работе.
Председатель Яроблохотрыболовобщества
Комментарии (0)