На утиной охоте в августе на реке, в болоте или на пруду, за деревней можно встретить с ружьем в руках и юного паренька, впервые вышедшего на старт «охотничьего марафона», и седовласого старика, уже приближающегося к финишу «охотничьего забега».
Ни на одной охоте не услышишь такой дружной канонады, как здесь.
Что же касается гастрономических качеств утиного племени, то впору вспомнить слова известного барда: «утка осенью в большой цене».
Не обошла стороной любовь к этой охоте и меня с моими друзьями – Иваном и Юрой. Много удачных выездов можно воскресить в памяти, наверное, всех и не вспомнишь.
В том году мне и Ивану по объективным причинам не удалось побывать на открытии летне-осеннего сезона, поэтому Юре пришлось встречать его в Нижегородской области одному. Шесть чирков – таков итог его выезда.
В Московской области все утиные охоты в том году проходили в Орехово-Зуевском районе – хозяйстве, благоприятном именно для этих охот. Хочу отметить, что не было ни одного «пустого выезда». Бесспорная заслуга в успехе принадлежала моему курцхаару Рому, роль которого заключалась в розыске и подаче битой птицы.
Особенно запомнился один выезд с Юрой в конце октября. Отстояв утреннюю зарю без выстрела, выходим из болота к машине. Конечно же, время легких августовских охот уже прошло, и на зорях сейчас надо идти не в болота, а на «большую воду» с чучелами. В это время вся утка там. Хотя в густых сумерках и в болота прилетают еще одиночные кряковые, но это местные утки, которые до заморозков будут посещать родные места. Зато кряковый селезень, добытый в сумерках красивым выстрелом, станет достойной наградой охотнику за упорство и верность этим местам.
После завтрака решаем посетить несколько небольших плесов, находящихся в центре другого болота. Утка там держится вплоть до ледостава, лучшего места для дневки ей не сыскать. Но вот подойти к этому месту... А что делать? Ведь на охоту приехали, а она, как известно, пуще неволи.
Сняв с себя лишнюю одежду, чтобы не было жарко, заряжаем ружья тройками и отправляемся воплощать нашу идею в жизнь. Не буду описывать, как мы добирались до этих плесов, а скажу кратко: в предполагаемое время я и Юра вышли в нужное место.
Внешне мы напоминали закипевшие чайники, из которых струился пар. Только у чайников он, как известно, струится из носиков, а у нас он шел отовсюду. Передохнув немного на валежине, решаем: один подходит к плесу, а другой, обойдя его, становится у кустарника, куда, по логике, должны полететь утки после подъема. Во всяком случае раньше такое бывало. Юра, обождав, пока я с Ромом займу исходную позицию, начинает скрытно подбираться к плесам.
Не подпустив охотника на нужную дистанцию, с воды поднимается семь штук разжиревших осенних крякашей.
Далековато, но в стволах тройка, надо пробовать. Гремит выстрел, заставивший уток чаще работать крыльями, и в этот момент с края плеса поднимается еще одна запоздавшая со взлетом кряква. После повторного выстрела она тряпкой валится в камыш. Взлетевшие утки в воздухе разбиваются на две группы. Четверка удаляется в сторону, а тройка подворачивает на меня, но, не долетев метров шестьдесят, начинает разворачиваться.
После дуплета кряковая по дуге падает в камыш. Посылаю Рома подать трофей и через несколько минут становлюсь обладателем желанной добычи. Подхожу к Юре, там Ром проделывает схожую операцию, в результате которой и у него в руках появляется желанный трофей.
Погода портится, начал моросить дождь, но мы не обращаем на него внимания. Забылись трудности, лица сияют от удовольствия. И хотя удача больше не удостоила нас своим вниманием, эта охота заняла достойное место в воспоминаниях.
Комментарии (0)