Золотая осень

Колеса стучали на стыках, вагончик мотало из стороны в сторону, мимо открытых дверей медленно проплывали кусты, полянки, вот замелькали дома последней деревеньки.

Нас было двое: я с рюкзаком и зачехленным ружьем и жена с большой корзиной, довольная, что я променял свою охоту на поездку с ней за грибами. Попробуйте уступить жене и вернется сторицей!

Дорога пошла под уклон, дважды переезжали глубокие овраги по хлипким мостикам, укрепленным немыслимыми подпорками, по дну которых текли ручьи.

Дорога была узкоколейная и строили её пленные немцы в конце и после войны...

Потянулся осинник, укутанный золотым ковром, и тут жена, увидев стайки подосиновиков закричала:

-Может остановимся!

Я не удержался и покрутил пальцем у виска...

Минут через пять по ажурному мосту переехали реку, мотовозик прогудел, приостановился и застучал по рельсам дальше.
Мы остались одни в лесу, далеко от цивилизации. Тишина, только о чем-то разговаривали между собой осины, слева на бугре, за которым скрылся до вечера наш "бронепоезд".

Прошли по давно неезженой дороге с километр, слева лес отступил от дороги немного, а справа открылись большие поля, размежеванные перелесками.

Здесь, ещё не так давно, стояла деревня, местонахождение её угадывалось по одичавшим зарослям и провалившимся колодцам. Говорили, что деревня была большая, многолюдная и здешние леса и, отвоеванные у леса поля, исправно кормили её жителей.

Ещё два года назад пасли здесь на откорме стадо колхозных бычков. Пастух, узнав что я охотник, хвастал как он один с ружьем оборонял от волков стадо...

...Только зашли в один из перелесков жена обалдела, пошли белые грибы и было их много: шеренгами стояли, издалека заметные переростки и молоденькие, крепенькие, один к одному, если приглядеться.

Стали часто взлетать стайки тетеревов, птицы уже осторожничали и не подпускали на выстрел. Моя охотничья страсть требовала выхода.

-Иди уж, тут спокойно и мне одной не страшно, понимающе сказала жена.

Я сказал ей, что минут через десять надо перейти в следующий перелесок, а сам заспешил вниз поближе к реке, чтобы найти там местечко и встать на пути тетеревиных стаек.

Две стайки ,поднятые женой, пролетели мимо, а следующая налетела на дуплет и красивый иссиня-черный с белым, краснобровый петух стал моей добычей.

-Всё...хорошего помаленьку, хорошего много не бывает...

Сказал я сам себе, засунул ружьё в чехол, сел на рюкзак и вкусно закурил.

По голубому небу куда-то плыли белые облака, ветерок гладил лицо, дышалось легко...

-Ау!,- раздалось совсем рядом.

Я откликнулся, а когда подошла жена, и поставила полную корзину белых грибов рядом с красивой птицей, раздались охи и ахи, от великолепия созданного нашими трудами натюрморта.

-Пойдем пообедаем, недалеко есть местечко...пальчики оближешь.

Носить с собой из дома термос с чаем тогда моды не было. Солдатский котелок, в нем сахар или песок, ложка, бутерброды, банка консервов.

Согнувшись от тяжести корзины за плечами, а жена налегке с зачехленным ружьем, подошли к дороге, немного прошли по ней, свернули направо, зашли в лес и очутились на берегу ручья. Прозрачная вода тихо журчала, переливаясь по каменистому руслу. Противоположный берег был высокий и зарос осинами.

Я вспомнил, как в прошлом году подшумел слетевших с них глухарей, и ещё раз пожалел об этом.
Отдышавшись, нашел и притащил сухостоину, вершинку разделал на дрова, а комель приспособил для сидения. Костерок занялся сразу.

-А может сварим грибной супчик, - с надеждой в голосе сказала жена...

-А что, пару картошин найдем и луковица есть, вари, -разрешил я. Моё единоначалие в лесу было неоспоримо. Куда идти, и что делать безоговорочно решал я...

-И правда, здесь так хорошо!

Я вспомнил, как в прошлом году холодный сентябрьский дождь загнал меня под густую ель,как отсыревший лапник не хотел гореть, как усталый я привалился к могучему стволу и понемногу впитывал в себя его силу.

До деревни было ещё часа три ходу, уже темнело, но я привык шастать по ночному лесу. Прошли годы и теперь меня одного в ночной лес не загонишь.

...Суп получился на редкость вкусным, жена прихлебывала с удовольствием, чему я давно не удивлялся, она могла есть грибы в любом виде, хоть каждый день.

На десерт был чай, почти чифир, заваренный с веточками черной смородины.

...Вспомните, даже зимой, когда наступишь на веточку лесной смородины, терпкий запах ударяет в нос.

От вкусного обеда и всей окружающей красоты...захотелось как-то выразить свои чувства. Думал долго, потом осенило. Достал нож, подошел к елке, как-то само собой из под ножа вышли белые буквы: В.С.+Т.Б.=Л.

-Что ты там вырезаешь?

-Тебе подарок...

...К железке подошли кназначенному времени, мотовозик едва заметно приостановился и тихо пополз в гору.

Я уже давно приметил, что в нынешних деревнях стало непривычно тихо, не звенят детские голоса, не мычит во дворах скотина, редко у какого дома увидишь кур, даже собак мало. Доживающие свой век пенсионеры, сидят по избам и смотрят телепередачи.
Лес наступает на поля, сорные травы полей подступают к домам... Деревенская земля потеряла свою ценность...

Тогда в начале 80-х,чтобы пройти из конца в конец деревни требовалось время, с каждым встречным нужно было поздороваться, из вежливости, хотя бы на минутку остановиться, ответить на вопросы.

Вот и мы продвигались по деревне медленно, пришлось удовлетворять любопытство односельчан и даже показывать свою добычу.

-Иваныч, да ты сними рюкзак и покажи грибы-то!

-Нет, десятый раз снимать не буду...

Я знал, что завтра с утра все ходячие рванут в лес за белыми грибами, пускай порадуются, не жалко...

...На следующий год я снова побывал на нашем месте, елка почти залечила, нанесенные мной раны.

Я потратил больше часа и вырезал, понятное только мне сочетание букв теперь на большой березе.

...Расстояние между двумя точками измеряется не только в километрах. Между двумя точками в пространстве есть ещё какая-то связь.

Бывало уезжаешь недалеко (20-30 км.) от города, а проблемы, вцепившись своими корявыми лапами не отпускают...А стоит отъехать на 100-200 км. они бледнеют, теряют свою значимость или вовсе исчезают, остаются только добрые, хорошие воспоминания...

Еще два раза был я на этом месте, разжигал костер, долго смотрел на огонь, слушал журчание ручья...

Местные охотники забрели как-то на наше место и отнеслись к такому моему детскому выражению чувств на удивление серьёзно.

При встрече говаривали:

-Был я на вашем месте, посидел у костерка...

-Ну как там буквы?,- спрашивал я.

-Нормально, я подправил маленько...

...Лет десять я не был в тех краях...Нынче летом обязательно съезжу, как-нибудь доковыляю до места, хотя дороги вдоль реки в те края уже нет, а узкоколейку разобрали на металлолом, да и заросла она уже кустарником...в те края ходить-ездить уже не за чем.

В деревнях Дор, Камчатка, Сохоть - давно уже никто не живет...Таких бывших деревень по всей России тысячи.