Изображение О культуре охоты
Изображение О культуре охоты

О культуре охоты

Для большинства охотников охота – это страсть, ради удовлетворения которой они готовы преодолевать сотни километров, иногда по плохим дорогам, невзирая на плохую погоду и время суток. Какой внутренний подъем мы испытываем, отправляясь в знакомые и незнакомые места охоты!

Охота – это радость общения с природой, возможность ощутить ее красоты, удалиться от городской суеты, отвлечься от разных служебных и домашних забот, проявить свою способность преодолевать экстремальные условия, испытать свое охотничье мастерство. Настоящие охотники – это, как правило, носители лучших традиций высокой культуры общения. Для таких охотников главным является не столько добыча, сколько сам процесс охоты. Охота для них – праздник, лекарство от моральной усталости, нервного перенапряжения.

Вспоминая об охотах, участниками которых им приходилось бывать, они чаще всего восторгаются не количеством добытой дичи, а чудесными зорями, необычным поведением зверей или птиц, красивыми выстрелами. Очень часто, мчась на машине, мы стремимся быстрее оказаться на месте охоты, побыстрее приобщиться к природе, вздохнуть полной грудью запахи луговых трав, оказаться среди красоты окружающего мира – лесов, полей, озер.

И вот мы на охотничьей базе. Нас приветливо встречают хозяева. Нам предоставляют ночлег, возможность пользоваться посудой, кухонным инвентарем. А всегда ли мы после окончания охоты оставляем все это в таком же виде, в каком нам это было предоставлено? Очень часто, сменяя выехавших с базы охотников, мы застаем горы грязной посуды, разбросанные постельные принадлежности, грязь на полу. Почему-то дома мы этого себе не позволяем. А на охоте считаем возможным оставлять после себя подобное.

В течение многих лет я регулярно пользовался лодкой-каноэ при охоте в Дубакинском охотничьем хозяйстве.

Однако я не помню случая, чтобы хоть один раз лавки были в надлежащем состоянии. Как правило, охотники, пользовавшиеся лодками до нас, не считали нужным выбросить из лодок разный мусор, грязное сено, ветки, пустые бутылки и прочее, не говоря уж о том, чтобы протереть скамейки и борта.

А что собой подчас представляют места охотничьих или рыболовных стоянок? Всегда ли мы убираем упаковочные пакеты, пищевые отходы, разные банки, бутылки и другой мусор, загрязняющий окружающую нас природу. Как-то я с товарищем подплыл на лодке к стоянке четырех охотников на берегу Московского моря.

Первое, что бросилось в глаза – это разбросанные в большом количестве осколки битых бутылок и банок на песчаном берегу. На мой вопрос о происхождении битого стекла охотники невозмутимо ответили, что это они тренировались в стрельбе. Вроде бы культурные по виду горожане в процессе общения с природой оставили о себе память, не заботясь о том, что кому-то другому придется испытывать неудобства из-за своих предшественников.

Несколько лет тому назад мой приятель во время рыбалки на Рузском водохранилище решил искупаться. Отойдя от берега несколько метров, он вынужден был стремительно выскочить из воды из-за сильного ранения ноги бутылочным осколком.

А сколько грязи мы подчас заносим в помещение для отдыха, возвращаясь с охоты. И даже тогда, когда в трех метрах от дома имеется водоем, а у самого дома – бачок с водой, где можно вымыть сапоги. Как-то мне пришлось быть свидетелем того, как тщательно мыл сапоги маршал Константин Константинович Рокоссовский перед тем, как войти в помещение – дом начальника хозяйства. И наряду с этим два вновь прибывших охотника, заходя на базу, не сочли нужным не только вымыть сапоги, но даже вытереть как следует.

Разве всегда мы убираем разбросанное после ночлега у копны сено? Ведь кто-то его укладывал, стараясь предохранить от дождя.

А простреленные дробью различные указатели, щитки.

Ради того, чтобы поближе подъехать к месту охоты, нам в ряде случаев ничего не стоит свернуть с дороги и направиться через нескошенный луг или засеянное поле. Или накопать без разрешения хозяев на пашне ямы при охоте на гусей.

Сколько раз мы являлись свидетелями стрельбы по всему, что пролетает мимо, которую позволяли себе отдельные охотники. Нередки случаи, когда охотники считают для себя нормальным расположиться в 20–30 метрах от находящегося вблизи другого охотника или встать на пути подлета к нему птиц, открыть стрельбу на авось по стаям, вне досягаемости снаряда дроби, отпугивая дичь от других охотнков.

Всегда ли мы в достаточной степени выражаем свое возмущение, сталкиваясь с подобными проявлениями бескультурья?

Как-то на охоте в Бежецком районе, устроив шалаши в устье проток, впадавших в небольшое озеро, и выставив чучела, мы с приятелем ожидали подлета с озера уток. В разгар охоты на одну из проток выплыла лодка с тремя охотниками. Бросив ее в 30 метрах от нас, охотники пешком отправились вдоль берега озера, откуда налетали на нас птицы.

Все это было совершено так быстро, что мы даже не смогли отреагировать. Лодка была не замаскирована, и подлетавшие утки, естественно, сворачивали в сторону. Охота была испорчена. Подходя ко мне, приятель с сожалением заметил: «Какая низкая охотничья культура. Неужели охотники не понимали, что оставив незамаскированной вблизи наших шалашей лодку, они испортили нам охоту?»

Часто можно встретить охотников, которые в период наиболее интенсивной охоты разъезжают на лодке или расхаживают вблизи других охотников в поисках подранков или просто потому, что им надоело сидеть в шалаше, нисколько не беспокоясь о том, что это может мешать другому охотнику.

Накануне открытия охоты на водоплавающую дичь я вместе с местным охотником Г.А. Барковым и его приятелем у одного из заливов озера Ильмень обосновались для охоты в местах, где было обнаружено скопление чирков. С наступлением темноты, после того, как скопившиеся утки улетят, необходимо замаскировать лодки, соорудить шалаши, выставить чучела, т.е. подготовить все для утренней зари.

Неожиданно подплыла лодка, и нас приветствовал охотник – председатель горсовета Новгорода С.И. Тейс. Мои компаньоны его хорошо знали. Завязалась беседа. Спросили, почему так поздно прибыл. Ответил, что задержали важные дела города. В заключение заметил, что он знает, что в заливе обычно охотятся не более трех человек, но он просит не возражать, чтобы он устроил в начале залива четвертый шалаш. Мы, естественно, согласились. Я был крайне удивлен. Глава большого города, известный человек не только городским жителям, но и в области, не просто заявил, что он установит шалаш, а спросил у рядовых охотников разрешения это сделать. Вот это культура!

Своему увлечению охотой, как я уже как-то упоминал, я обязан известному украинскому охотнику Леониду Дмитриевичу Петрушевскому, в прошлом дворянину, выпускнику университета, бывшему преподавателю гимназии, призеру многих соревнований по стрельбе, автору ряда интересных охотничьих рассказов. Было это в середине тридцатых годов на охоте с Леонидом Дмитриевичем.

Это была моя первая охота. Добыл я единственную дичь – дрозда, и с гордостью приторочил его к поясу. В процессе охоты по болотам дрозд лишился всех перьев, и я его выбросил. Каково же было возмущение Леонида Дмитриевича, когда я ему об этом сказал. Разве может настоящий охотник добытую дичь выбросить? Для чего вы ее добывали? Мне была прочитана в связи с этим мораль, которую я запомнил на всю жизнь.

В процессе охоты я выстрелил по чирку, который летел на Леонида Дмитриевича. После моего выстрела чирок резко свернул в сторону и, немного пролетев, упал в густые заросли ивняка за рекой. Леонид Дмитриевич тактично объяснил, что существует традиционное правило, по которому я права на выстрел не имел, так как дичь летела не на меня, а на него. Кроме того, стрелял я вне предела верного поражения дичи. В результате оказался подранок, который упал туда, где его искать бесполезно. «Культурный охотник не должен так поступать», – закончил беседу Леонид Дмитриевич.

Иногда некоторые охотники стараются опередить своих товарищей для того, чтобы занять лучшие, по их мнению, места. Не считаются с тем, что их компаньону, может быть, трудно идти и, если он задерживается, не считают нужным обождать. Естественно, подобное поведение не свидетельствует о высокой культуре.

В середине 60-х годов мне пришлось в течение недели охотиться вместе с маршалом Филиппом Ивановичем Голиковым в Скнятинском охотничьем хозяйстве. Рано утром мы встретились у причала. Он был уже в лодке.

При моем приближении назвал свое имя и отчество, помог сесть в лодку. Подплывая к месту охоты, любезно предложил мне выбор шалаша и после высадки пожелал успешной охоты. По прибытии на базу пригласил на обед. Никакие мои возражения не помогли: «Без вас мы обедать не будем», – заявил маршал. В дальнейшем мы подружились. Филипп Иванович рассказал о встречах со Сталиным, о том, что сейчас он на пенсии, которая его вполне устраивает, что ему выделили адъютанта, дачу, машину. Угощал яблоками. «Это с моей дачи», – подчеркнул он.

На следующий день по пути на охоту я вспомнил, что забыл плащ. Необходимо было вернуться за ним. Несмотря на то, что мы запаздывали, Филипп Иванович заявил, что они с егерем подождут меня. Вот это культура общения! Нельзя не заметить, что несмотря на пенсионный возраст Филипп Иванович сохранил в себе высокий юношеский задор, интерес ко всему новому, к поддержанию товарищеских отношений со спутниками по охоте.

С какой приветливостью разговаривал он с людьми. Довольно свободно высказывался о современной жизни, о совете ветеранов, который он возглавлял. Решительно осуждал стрельбу по стаям вне предела поражения дичи, нецензурную брань вообще, и на охоте особенно. «Не понимаю, – заявлял он, – как можно позволять себе грубость на охоте, на отдыхе, среди благоухающей природы». Резко критиковал бескультурье, нарушение этических норм поведения.

Что еще почитать