Кто защитит охотника?

В рамках выставки «Охота и Рыболовство на Руси» прошел национальный форум «Современный этап развития природоохранной деятельности и рыболовно-охотничьего туризма». Я также принимал в нем участие. Вот и решил поделиться своими впечатлениями.

Самый большой интерес вызвал доклад-презентация директора Департамента охоты Минприроды А.Е. Берсенева. Антон Евгеньевич говорил, что необходимо повышать меру ответственности за неповиновение уполномоченным представителям государства, вплоть до лишения права охоты на один год.

Вопрос, конечно, интересный и поставлен своевременно, но мне видится, что правовой нигилизм, появившийся у граждан, не так просто вытравить. Если уж сотрудников полиции при обращении к правонарушителям посылают куда подальше, то что говорить про охотнадзор? И как быть охотоведам при встрече с «блатными» охотниками? Наглядный пример – суд над охотоведом Дмитровского района Московской области Александром Довыденко. Что-то не слышно было, чтобы департамент помог охотоведу...

Говорил Антон Евгеньевич также о том, что есть у нас перспективы роста численности охотничьих животных. Правда, на диаграммах были представлены только лицензионные копытные, которые лично меня не сильно беспокоят – я на них не охочусь. Но вот перспектива увеличения поголовья кабана в 7,5 раза не только не обрадовала, но скорее напугала. И не только меня.

Антон Евгеньевич сообщил, что готовятся изменения в законодательство, чтобы разрешить штатным работникам охотпользователей составлять протоколы на нарушителей правил охоты. А вот это действительно пугает. Но об этом ниже.

После перерыва Антон Евгеньевич отвечал на вопросы. Первые два вопроса задал я. Из интервью, которые давал Антон Евгеньевич, я предположил, что он сторонник частного охотпользования. Ну вот сложилось у меня такое впечатление, да простит меня Антон Евгеньевич. Мы видим, что в тех сферах, где государство все отдает частному предпринимателю, имеет место либо картельный сговор, как в сфере ценообразования на нефте-продукты, либо начинаются полный бедлам, воровство, поборы с населения, мошенничество, как в ЖКХ. Меня интересовало, не намеренно ли государство, в лице департамента, как-то регулировать отношения охотпользователя и охотника?

Второй вопрос касался сроков весенней охоты. Я посетовал, что 10 дней – это не много, что в прошлом году было 16, и всех это устраивало, более того, после закрытия охоты не было слышно выстрелов – все настрелялись. Начну со второго ответа. Антон Евгеньевич сослался на историчность сроков весенней охоты. Мол, давно так было заведено.

Но это, как вы правильно понимаете, не аргумент! Десятидневка была введена только в 1960 году и никогда не устраивала охотников, так как с этой декадой часто не попадали на пролет. А вот 16 дней вполне устроило всех: на охоту можно поехать без фанатизма – время есть. Шансов попасть на пролет много больше. Да и пресловутая нагрузка на угодья меньше. Но, как мы видим, возвращать нам охоту никто не собирается.

По первому вопросу, который, как мне показалось, обидел Антона Евгеньевича, он сказал, что является сторонником не частного охотпользования, а закрепления угодий за юридическими лицами. Лично я не вижу в этом разницы. Ясно одно: появляется посредник между владельцем объектов охоты и охотником – охотпользователь, который думает в основном о своих интересах.

А все интересы охотпользователя можно свести к двум позициям: охота для себя, любимого, и своих друзей-знакомых, либо извлечение прибыли. Возможно, есть альтруисты, радеющие о русской охоте и интересах охотников, но я таких не знаю. А вот Антон Евгеньевич мечтает закрепить за юридическими лицами оставшиеся свободными 80% угодий. Понятно, что данные угодья находятся в труднодоступных районах, вдалеке от городов и непривлекательны.

Понятно, что это сейчас установка государства: раздать все и отдыхать. Та же тенденция видится и в области охотпользования. Но ведь проблема-то и заключается в том, что не может Департамент охоты контролировать ситуацию на местах. Это и признал Антон Евгеньевич: нет полномочий. Даже «художества» чиновников на местах не может прекратить, что хорошо видно на примере Владимирской области. А охотпользователи объединяются. Уже создан Союз охотпользователей, что может привести к картельному сговору. А государство не вмешивается.

Мне лично видится более перспективным американская модель ведения охотничьего хозяйства, когда государство занимается разведением и охраной дичи, а охотники платят государству за это. В то же время существуют аутфитеры, которые занимаются организацией охоты и обслуживанием охотников, если охотникам это нужно. При этом аутфитеры не занимаются охраной угодий, дичеразведением. Их, штатных работников, нет необходимости наделять правами государственного принуждения.

По моему мнению, ни в коем случае нельзя наделять штатных работников охотхозяйств правом составления протокола, потому что такое право влечет за собой необходимость наделения их правом досмотра граждан, их вещей, транспорта, проверки документов, задержания. Это будет частная полиция (вооруженный народ), что обязательно приведет к нарушению прав граждан.

Ведь подобные формирования в первую очередь будут руководствоваться интересами работодателя, а не требованиями закона (кто платит, тот и заказывает музыку). Государство должно само охранять и приумножать свою собственность. «Русским надо задаться вопросом, кто должен владеть нефтью и другими полезными ископаемыми, залегающими в недрах на их земле, у них под ногами? Кому должна принадлежать рыба в российских морях? В чьей собственности должны находиться великие российские озера и реки?»

Это не цитата из классиков марксизма. И не товарища Зюганова я цитирую. Это из книги бывшего губернатора Аляски Уолтера Хикла «Проблемы общественной собственности. Модель Аляски – возможность для России?». Позволю себе еще одну цитату из него: «Мы, аляскинцы, создали уникальную социально-экономическую систему.

Она отличается от традиционной американской системы, потому что почти вся земля и природные ресурсы Аляски находятся в совместном владении всех аляскинцев. И эта аляскинская модель оказалась в высшей степени эффективной. Я уверен, что уроки, извлеченные из построения экономической системы нашего штата, могут быть полезны для России». Эти бы слова да нашим правителям в уши! Но это тема для отдельного разговора.

Единственным человеком, кто говорил о правах охотников и необходимости их защиты, был Анатолий Бонч-Бруевич, который сообщил о создании общественного движения «РОС» (Российский Охотничий Союз).