Изображение Росомаха
Изображение Росомаха

Росомаха

Хороша поздняя осень! Опали листья с деревьев, но радуют глаз то лазуритовые ягодки дикого терна, то коралловые боярышника, то рубиновые калины.

Стрепетом и восторгом рассматриваю альпийскую горку, сделанную со вкусом и знанием дела. Умеет же мой крёстный практически из подручного материала сотворить чудо. Захожу в его дом. После непродолжительной церемонии приветствия и раздачи подарков усаживаюсь в кресло, неторопливо рассматриваю причудливые, тщательно обработанные коряги и капы, а также разного рода поделки из дерева, находящиеся в комнате. Тишину нарушают слова Николая Ивановича Скоробогатько:
— Собрался поохотиться?
— Есть такое дело в планах, есть. Только б погода не испортилась! Но Вы же знаете, крёстный, человек предполагает, а Господь располагает.
— Знаю, знаю! Но видать, настала пора, надо и твоим дружкам-охотничкам взяться за дело. А то лисицы совсем обнаглели. Средь бела дня как ни в чем не бывало разгуливают, понимаешь ли, по селу. И если б просто гуляли — так нет же! Хватают курей и утят. Зато в нашем селе есть аж четыре охотника! — возмущался старик, не прекращая вырезать из дерева очередной посох для еще одного батюшки. Ладная и чудная вещь выходила из его рук. Не зря говорят в нашем селе, что у Николая Ивановича золотые руки, не зря.
 — Не волнуйся, дядя Коля! Наведем порядок в лисьем царстве, утихомирим рыжих злодеек.
 — Ты знаешь, Валерий, я б с таким ножом, как у тебя, на охоту не ходил, — после некоторой паузы сказал крестный.


К речам дяди Коли по поводу охоты и рыбалки я прислушивался всегда. Много лет Иванович с семьей жил и работал на севере, и какова рыбалка и охота в тайге или в тундре, знал не понаслышке. У меня на поясе в кожаных ножнах висел простой, рабочий, добротный, классический шведский нож с длиной клинка 10 см. Им я снял не одну шкурку с лисиц и куниц. В разных ситуациях на охотах он не раз меня выручал, и я им был вполне доволен.


Аккуратно сложив инструмент, отодвинув в сторону посох, Николай Иванович подошел к чемоданчику и вынул оттуда нож в кожаных ножнах.
 — Ну, как он тебе? — обратился Иванович ко мне.
В его руках был нож с длиной клинка в два раза больше моего, по форме похожий на лапландский или пареньский, — в общем, классический тундровый нож.
 — Норильск — город особый, — сказал крёстный. — Люди оказывались в нем по разным причинам. И судьбы у них были такие, что и представить трудно. Специалистов, причем высокого класса и разного рода, в городе жило и работало немало. Этот нож мне выковали и сделали они. Таежнику и северянину без ножа никак нельзя, для него это рабочий инструмент, необходимый и обыденный, как для нас с тобой ложка во время еды. Без него ни в тайгу, ни в тундру, ни на охоту, ни на рыбалку, ни даже просто на прогулку и шагу никто не сделает. С его помощью и северного оленя разделаешь, и рыбу почистишь, и веток для костра нарубишь. С этим ножом у меня связано много приключений и историй. А однажды он спас мне жизнь. Сколько проживу, столько тот случай помнить буду…

Изображение Наиболее часто встречаются с росомахой охотники-промыс­ловики, и именно они испытывают особую неприязнь к этому зверю.
Наиболее часто встречаются с росомахой охотники-промыс­ловики, и именно они испытывают особую неприязнь к этому зверю. 

В предвкушении услышать интересный рассказ, я попросил:
— Николай Иванович, не томи душу, расскажи!
Удобно расположившись и сняв очки, старый Скоробогатько поведал мне свою историю.
 — В начале 70-х я работал металлургом на медно-никелевом Норильском комбинате. За время работы у меня накопилась пара отгулов. Я решил их не откладывать в долгий ящик, а реализовать в ближайшее время. Хотелось пойти на зимнюю рыбалку с друзьями, но у них-то отгулов не было. Поэтому оставался один вариант — лыжная прогулка на лыжную базу. Как сейчас помню, была среда. После завтрака я стал собираться в дорогу. Взял этот нож, компас, положил в рюкзак аптечку и еду. До базы было всего 20 километров. Погода стояла хорошая. Лыжная трасса проходила по безлюдным, но красивым местам тундры — идти одно удовольствие! Без приключений за пару часов я добрался до базы. Она состояла из пары деревянных домиков, постоянного штата сотрудников не имела и функционировала наподобие большой охотничьей заимки. В домиках стояли печки-буржуйки, находилось заготовленное топливо, керосиновые лампы, свечи, чайники, простая посуда, ну и кой-какая еда. Я растопил печь, поел, попил горячего чайку. Согрелся, обсох, отдохнул. И отправился в обратный путь.
Прошел пару километров, остановился, чтобы осмотреться по сторонам, и вдруг обнаружил, что меня преследует… росомаха. Я налег на лыжи, но и хищница не отставала. Да она меня скрадывает! Это и дураку ясно! В Сибири этот зверь в рекламе не нуждается. Если ты небрежно закрыл охотничью избушку, то росомаха такой погром учинит — мало не покажется. Если же она объявится на охотничьем участке — считай, промысловый сезон пропал: в капканах или кулемках ты найдешь лишь клок шерсти, и то в лучшем случае. Росомаха обладающая неутомимостью преследует выбранную жертву из стада диких северных оленей до ее полного изнеможения, а потом душит ее вцепившись в горло.


Что есть силы я ускорил движение. В голове звучало одно: «Не останавливайся! Если, не дай Бог, остановишься, росомаха моментально на тебя нападет». Я знал: когда олень, преследуемый этим кровожадным зверем, устав, делал остановку, он тем самым подавал хищнику сигнал атаковать его.


Гонка с преследованием длилась пару километров. Представь себе: в тундре только я и росомаха, а кругом, сколько видит глаз, ни души… И тут началась так называемая черная пурга. А когда она вдруг начинается, видимость становится нулевой, ветер сбивает с ног, мороз аж до костей пробирает. О причине возникновения черной пурги люди говорили разное. По Норильску ходили слухи, что это связано с военным полигоном на Новой Земле, и только во время перестройки да в 90-е годы стало известно, что Советский Союз на Новой Земле проводил ядерные испытания.

Изображение Добыча росомахи невелика и носит случайный характер: во многих регионах она добывается попутно, при охоте на другие виды животных.
Добыча росомахи невелика и носит случайный характер: во многих регионах она добывается попутно, при охоте на другие виды животных. 


Ну вот, началась та самая черная пурга. Я понимал, что если ничего не предприму, то погибну. Нашел большой сугроб и быстро выкопал себе убежище, только чтоб поместиться в нем, свернувшись калачиком. И, слава Богу, успел спрятаться. Под снегом меньше –4° не бывает, а значит, я был спасен. Пурга уже была не так опасна и страшна. Только я устроился в своей норе, как увидел, что по моему лазу ползет… росомаха. Ясное дело, тоже спасается от непогоды, тоже жить хочет. Зверь залез в мое пристанище и тут же свернулся калачиком.
Ну что тут поделаешь! В такой ситуации главное — не заснуть, а значит, не замерзнуть. Я попеременно напрягал-расслаблял мышцы рук и ног, посматривал на росомаху и молился. Глаза хищницы поблескивали, зверь не переставал вести за мной наблюдение. Не боятся только дураки. Если, рассуждал я, росомаха начнет атаковать, то в первую очередь вцепится в горло (шею и спину защищала снежная стена). Я вынул из ножен свой нож, плашмя прикрыл им горло. Если, не дай Бог, я засну и зверь набросится на меня, то напорется на лезвие ножа, а тут уж я свою жизнь даром не отдам…


Прошло несколько томительных напряженных часов молчаливого противостояния. Я наблюдал за росомахой, а она за мной, лезвие ножа защищало горло. О многом я тогда передумал. Не переставал молиться, чтоб Бог дал мне силы не заснуть, чтоб послал спасение. И молитва была исполнена: зверь, похоже, совсем перестал думать о добыче, дождался окончания черной пурги и… вылез наружу.


Выбрался по лазу и я. Осмотрелся кругом. Росомахи нигде не было, светило солнце. «Живой! Живой! Живой!» — не переставая, повторял я. Быстро и без проблем добрался до дома и только тогда до конца осознал степень опасности. То, что со мной произошло, было из разряда невероятного. Я начал иначе смотреть на животных, понимая, как мало мы знаем о тех, кто рядом с нами живет на планете Земля. А уж какая после того случая началась у меня жизнь — это, как говорится, тема отдельного разговора.
Николай Иванович замолчал, а спустя минуту с улыбкой спросил:
— Ну что, крестник, скажешь?
Я в ответ только и смог протянуть:
— Да уж!
 — Все, что я тебе сейчас рассказал, истинная правда, — сказал крёстный и перекрестился.


Но даже если бы он этого не сделал, я все равно ему верил.

Что еще почитать