Изображение На заводи
Изображение На заводи

На заводи

С разных сторон я три раза слышу шумное приводнение уток, но на мою заводь утка не идет

Отгремели выстрелы, и смолкли громкие, радостные голоса людей, истосковавшихся по охоте и старым друзьям. На водоеме снова воцарились тишина и относительный покой. Вот в это время мне больше всего и нравиться охотиться.

Это время, когда ласковое сентябрьское солнце, касаясь своим последним лучом верхушек леса, нехотя растворяется за его стеной, раскрашивая небосвод в малиновые тона. Когда слышен только ветер, гуляющий в тростнике, свист упругих утиных крыльев в предзакатных сумерках и зов кряковой в соседней заводи. Только тогда я ощущаю себя частью природы, сливаюсь с ней, испытывая полный восторг. Вот и сейчас, надув одноместную лодку, тихо спускаю ее на воду и маленькими веслами гребу в сторону стены тростника, находящегося на другой стороне озерца. В тростнике множество заводей, скрытых от людских глаз, куда в сумерках слетаются утки в большом количестве, издавая громкое кряканье и заставляя учащенно биться мое сердце.

Заплываю в заросли тростника и, продвигаясь глубоким, не заросшим фарватером, выбираю место для сегодняшней охоты. Внимание привлекает заводь слева от меня, и я плыву туда, но, оказавшись там, замечаю еще одну чистину в глубине. Вот это то что надо! Спокойная заводь с высоким тростником защищает от ветра, а ряска с множеством улиток и жучков дает уткам хорошую кормежку. Об этом свидетельствуют перья на воде и многочисленные борозды, оставленные в ряске. Лучшего и не придумать!

Заплываю в тростник, обламываю его наполовину, чтобы не мешал обзору и стрельбе. Вот своеобразный скрадок и готов. Маскировка получилась отменная. Вешаю на шею манки, заряжаю ружье семеркой без контейнера и делаю несколько пробных вскидок и поводок. Ничего не мешает, и я, удовлетворенный, затихаю в ожидании...

До слуха доносится свист крыльев. Подняв голову, провожаю взглядом семерку чирят. Пролетев сто метров и заложив резкий вираж, без облета, они камнем падают на чистую воду в конце водоема. Крепче сжимаю цевье ружья и продолжаю ждать. Опять слышу свист утиных крыльев и потом вижу пятерку крупных кряковых, летящих над тростником в сорока метрах от меня справа налево. Не отводя взгляда, слежу за их полетом, а они, сделав полукруг, приближаются ко мне, но, не долетев до моей заводи двадцати метров, плюхаются за тростником. Чувствуя себя в безопасности, они шумно плещутся и крякают.

В какой-то миг все оживает. То слева, то справа слышатся подлеты и посадки уток на воду, кряканье, и я, словно в театре, затаив дыхание, наслаждаюсь, боюсь пропустить хоть одну ноту этого удивительного концерта. Но вдруг до ушей доносится нарастающий свист утиных крыльев, и в тот же миг пара уток вылетает из-за тростника. Мгновенно вскинув ружье, стреляю в первую; из нее летит пух; сразу бью вторую. Первая утка падает по наклонной, ударившись в нос лодки и окатив меня с ног до головы водой, вторая валится за спиной в трех метрах. Не отрывая от сбитых уток взгляда, дрожащими руками перезаряжаю ружье. Но дополнительных выстрелов не требуется – обе утки биты чисто. Наклоняюсь, беру за шею первую, нежно кладу на дно и плыву за второй. Забираю ее и мигом – на место.

На время воцаряется полная тишина, и мне становится совестно за только что нарушенную идиллию. Но снова свист утиных крыльев заставляет встрепенуться, и одиночная кряковая, налетев со спины, проходит прямо надо мной. Поведя за ней стволами, от выстрела в угон все же отказываюсь – при попадании утка упадет в тростник, и в сумерках найти ее будет практически невозможно. Проходит минут пять. За это время с разных сторон я три раза слышу шумное приводнение уток, но на мою заводь утка не идет. Значит, не моя. Терпеливо жду своего шанса. И вот, выставив вперед оранжевые лапки, одна утка зависает в воздухе для посадки, но, увидев, как я вскидываю ружье, мгновенно уходит влево с набором высоты. Звучит мой выстрел, эхом прокатываясь в сумеречной тишине, и кряковая, наткнувшись на невидимую преграду, камнем падает на край заводи, поднимая кучу брызг. Махнув на прощанье пару раз лапкой, затихает.

Мчусь к своей добыче, достаю. Мне сразу бросается в глаза, что эта утка намного крупнее первых двух. Включаю налобный фонарь, достаю добытых уток и вижу, что первые уточки – широконоски, селезень и самочка. Поблагодарив Бога за подаренную удачу, разряжаю ружье и плыву к берегу. И еще долго потом слышу утиное кряканье и свист упругих крыльев, разрывающих тишину.

Что еще почитать