Разбой

Просматривая зарисовки к сборнику «Вороньи истории», я предположил возможным отдельно упомянуть о двух примечательных случаях наблюдений за адаптацией серых ворон. Вообще я об этих событиях в полемических работах говорил, пожалуй, не раз, но тем не менее…

Было мне лет двенадцать – четырнадцать…

Может, чуток больше, не помню.

Точно могу сказать только, что была первая декада мая.

Всякий завзятый грибник у нас скажет: за сморчками надо идти восьмого мая.

И это верно.

Вот за сморчками мы с моим дядей Романом Макаровичем пришли на Дашкин пруд. В поиске грибов спугнули из кустов на берегу дикую утку.

— Кряква, — определил дядя.

Я сунулся посмотреть и обнаружил в гнезде четыре голубоватых яйца. Руками не трогал. Слышал, вроде нельзя.

Обойдя округу по пути домой, вернулись к пруду. Я хотел еще разок взглянуть на гнездо, но оттуда вылетела серая ворона. Что это? Неужели нашла?! Да!

В гнезде осталось два-три крохотных осколка голубенькой скорлупы. Разбой!

Мне было плохо. Я чувствовал себя виноватым и беспомощным что-то исправить. Мы видели… В то время у плотины стояли несколько высоченных сухих вязов. На одном из них сидела ворона. Мы видели. Получается, мы ей утиное гнездо показали. Хоть плачь.

Много-много лет спустя, когда я уже работал егерем, пошел проведать лебедей на озерце у деревни Уба. Лебеди появились у нас после очень длительного периода отсутствия, поэтому сам факт виделся весьма значительным.

Была также первая декада мая. Недели полторы как скатилась полая вода. Уже на подходе к «лебедям», метрах в десяти – пятнадцати в стороне от меня, из переплетения прошлогоднего бурьяна шумно вылетела кряква.

Памятуя прошлый печальный опыт, я огляделся. Далеко позади, на макушке куста, сидела ворона.
Вот зараза! Видела? Нет?

Я не подходил. Не заглядывал. Не проверял. Ушел своей дорогой. Может, все-таки не видела. Далековато же.

Увы. На обратном пути «оттуда» кособоко улетела ворона. «Там» только осколки голубенькой скорлупы. Разбой. Хоть плачь. Моя вина.

В охотоведении это называется фактор беспокойства и определяется крайне негативным явлением.
Безусловно, обладающие рассудком серые вороны давно поняли: тихо гуляющий по природным ландшафтам человек обязательно обнаружит для них добычу и поэтому внимательно следят за ним с безопасного для себя расстояния. Вот и соучастие в разбое и сам разбой.

Сегодня почти не встретишь  в лесу спокойно гуляющего человека. Сейчас это шумная, галдящая группа приехавших на машине — технике почти неограниченной проходимости.

Джипы, квадроциклы, багги и даже гусеничные легковушки норовят проникнуть в самые укромные уголки. «А я на своей новой тачке на самую  макушку вот этой горы заехал!», «А я на своей вот там через болото напрямую прорвался», «А мы вот тут колонной как поперли…»

Зачем? Девственную природу очень любим. Общаться с ней ездим. Разбой! Раз-бой...