Мысли об охотничьем хозяйстве

Наконец-то охотдепартамент Министерства природных ресурсов и экологии восстановлен в своем статусе. Зачем нужно было его пристегивать к департаменту, занимающемуся совсем другим природным ресурсом? Явно в управлении государством что-то не так, особенно если учесть безобразное отношение к животному миру России в высших государственных эшелонах власти. Хотя именно животные в значительной степени обеспечивают экологическую стабильность на планете, а не усилия человека по уничтожению свалок (это важно, но третьестепенно).

Животные, в том числе и охотничьи, — это особый, уникальный компонент природы.

Они подвижны, ведут в основном скрытный образ жизни, имеют популяционную структуру видов.

Их изучение требует специфических методов, гораздо более сложных, чем в лесном или сельском хозяйстве.

Охотничьи животные — быстровоспроизводимый ресурс, имеющий своеобразную динамику, без слежения за которой (без мониторинга) невозможно управление хозяйством и разумное использование этого ресурса.

Бесконечное реформирование управления охотничьим хозяйством как отрасли (а это самостоятельная и специфическая отрасль) привело к существенному сокращению управленческих штатов; по сравнению с системой Главохоты РСФСР — в десятки раз.

Сокращалось и бюджетное финансирование отрасли. Безусловно, охотничье хозяйство должно иметь самостоятельный орган государственного управления.

Животные размножаются каждый год и с большим запасом, то есть рождается гораздо больше особей, чем это нужно природе для «ремонта» поголовья, освоения пустующих экологических ниш и территорий.

«Лишние» особи просто-напросто погибают, не находя для себя жизненного пространства или условий.

Именно они и составляют ресурсы охоты и функционирования охотничьего хозяйства. И это главный аргумент в спорах с безграмотными антиохотниками и зелеными разных мастей.

Ресурсы охотничьих животных нужно использовать очень аккуратно. Можно привести множество примеров, когда хозяйство бездумно, без мониторинга опустошало охотничьи угодья, уничтожало целые популяции животных или подрывало их воспроизводственные способности, как, например, случилось с сайгаком.

Мониторинг охотресурсов необходим, поэтому в свое время Главохота РСФСР считала важным делом создание Государственной службы учета охотничьих ресурсов как информационной основы государственного мониторинга и управления ресурсами на федеральном уровне.

В разработке этой темы в ЦНИЛ Главохоты и охотустроительной экспедиции было занято 35 специалистов. Были апробированы практически все методики учета охотничьих животных, испытаны в полевых условиях, отобраны наиболее обоснованные, перспективные.

Мною была составлена Перспективная программа учетных работ в РСФСР, где указывались методики, применимые в различных регионах страны, периодичность их выполнения, сезоны и пр.

Были выделены основные методики, применение которых предусматривалось ежегодно. Главохота не желала осуществить внедрение этой программы, главк остановился лишь на внедрении зимнего маршрутного учета (ЗМУ) охотничьих животных.

Этот метод действительно перспективный: теоретически хорошо обоснованный, нетрудоемкий на практике, понятный в исполнении даже для неквалифицированных охотников.

А вот у охотоведов, которые считали себя квалифицированными специалистами, метод ЗМУ нередко вызывал нарекания и неприятие, в основном из-за непонимания теоретической сути метода.

Например, один из таких «специалистов» А.Е. Берсенев, не понимая сущности ЗМУ, еще не будучи руководителем охотдепартамента, мечтал о разработке «альтернативных» методов учета, хотя они давно были разработаны и некоторые из них были забракованы для применения на практике. Его больше привлекали методы учета на пробных площадках.

Ему объясняли, что любые методы учета на пробных площадках обладают значительным отрицательным качеством: большой трудностью заложения репрезентативных площадок, когда средняя плотность населения животных на площадках должна быть близка к существующей в природе плотности населения на учетной территории.

Иначе можно получить кратные ошибки в результатах учета. Этого недостатка лишены маршрутные методы учета, поскольку они охватывают значительные территории, даже десятикилометровые маршруты ЗМУ.

По-настоящему альтернативным ЗМУ методом учета может быть маршрутный авиаучет крупных млекопитающих с их визуальным обнаружением. Методические документы по этому методу давно разработаны и утверждены.

Но сейчас аренда авиатранспорта слишком дорога для нищих охотничьих организаций. А для учета с помощью беспилотников пока не существуют такие БПЛА, которые в полной мере могли бы удовлетворять требованиям методик учета охотничьих животных.

Впрочем, и удовлетворяющие этим требованиям БПЛА слишком дороги и недоступны, поэтому внедрение такой методики авиаучета без наличия БПЛА, без программ обработки данных преждевременно .

Недавно охотдепартамент созвал совещание по утверждению составленных ФГБУ «Центрохотконтроль» методических указаний по учету, в том числе «альтернативными» методами.

Меня, естественно, не пригласили на это совещание. Это типично для России: партхозактив собирается обсуждать научные проблемы без ученых.

Я давал заключения по разработанным в Центрохотконтроле «альтернативным» методикам, но, видимо, в охотдепартаменте их не читали. В Центрохотконтроле читали и вносили ряд поправок в свои проекты.

Они проделали большую работу, составляя эти проекты по распоряжению вышестоящей организации, но, на мой взгляд, работу, практически бесполезную. Имеется в виду упомянутая методика авиаучета с применением БПЛА.

Другая методика — учет на подкормочных площадках — почему-то сводилась только к учету кабана. Такие виды копытных, как благородный, пятнистый олени, лань, косуля вообще не упоминались, хотя их учитывать на площадках более логично, а учет кабана — явная чушь.

Этот зверь не всегда выходит на площадки, кабаны могут в течение ночи посещать несколько площадок, что ведет к переучету. Неизвестна территория, с которой звери выходят на площадки, поэтому экстраполяция учетов исключается.

Метод требует многодневных наблюдений и высокой квалификации наблюдателей, одновременности наблюдений на всех площадках в хозяйстве. Он более трудоемкий, чем ЗМУ, и пригоден только для учета оленьих и только в высокоорганизованных хозяйствах, где есть эти площадки и большой штат квалифицированных егерей.

Поэтому говорить об использовании этого метода в мониторинге на больших территориях бессмысленно.

Еще один «альтернативный» метод — метод прогона. Его критикуют во многих публикациях. Он требует одновременного участия большой группы загонщиков хорошей натренированности. Очень часто цепь загонщиков разрывается, часть зверей прорывается через эту цепь и остается в загоне.

Не всегда понятно, зашли звери на прогонную площадку во время загона или нет. По сравнению с ЗМУ здесь есть трудности в организации, и проблема репрезентативности площадок не позволяет рекомендовать этот метод для мониторинга.

Часть нареканий в адрес методики ЗМУ относится к тому, что нет оснований применять средние многолетние пересчетные коэффициенты. Согласен. Конечно, лучше делать тропления суточных наследов зверей. Трудоемко? Да.

Но ведь есть способы снизить эту трудоемкость. Например, на основе прежних троплений определить зависимость длины суточного хода от глубины снежного покрова и затем применять «прогнозные» коэффициенты.

Они составлены для большинства субъектов Европейской России и имеются в литературе. Есть способ определения длины суточного наследа по среднему поперечнику суточного участка зверя и среднему числу пересечений следов на двух перпендикулярных маршрутах через этот участок.

Это тоже есть в литературе. Конечно, учет животных — дело трудоемкое, но без труда не выловишь и рыбку из пруда.

Во всяком случае ЗМУ даже со средними многолетними коэффициентами дает гораздо меньшие ошибки, чем любой из упомянутых «альтернативных» методов, где ошибки могут быть кратными.
Кто должен делать учеты — государство или охотпользователи?

В советское время все было ясно: государственные органы на федеральном и региональном уровне вели руководство и организацию учетных работ, обобщение результатов мониторинга.

Они же заключали договор с охотпользователями на аренду охотничьих угодий и пользование государственными (общенародными!) охотничьими ресурсами, и в этом договоре обязательно было оговорено проведение учетов животных именно охотпользователями.

Мощным ударом по мониторингу была передача всех функций ведения охотничьего хозяйства в субъекты Федерации, в том числе мониторинга, чего нельзя было делать ни в коем случае. Теперь федеральные госорганы не имеют возможности контроля ведения мониторинга, а только разбирают скандальные дела.

Субъекты Федерации на своей территории делают все, что угодно, представляют для обобщения сомнительные учетные данные, обычно завышенные, чтобы получить побольше лицензий на добычу животных; для проведения экологической экспертизы плана добычи на местах нет квалифицированных, объективных и независимых кадров. Все это вполне может привести к уничтожению популяций животных.

Государственный контроль мониторинга охотничьих ресурсов на федеральном уровне должен быть обязательно: федеральный охотничий орган несет ответственность за состояние охотничьих ресурсов во всей Федерации и при этом не может контролировать проведение учетных работ.

Это не «кошмарить бизнес», как думают в Думе, а нормальный государственный подход. Ведь бизнесу все равно, что будет с животными (не будет их, и не надо).

На упомянутом совещании представители Росохотрыболовсоюза заявляли, что учеты животных должно проводить государство, на что мой коллега заметил: «Пусть тогда они отдадут все угодья государству». Это тоже крайность.

Я всегда поддерживал общественные охотничьи организации. Без них нет охотничьего хозяйства. Но считаю, что нужно изымать угодья у тех охотпользователей, которые не выполняют условия соглашения на аренду ресурсов в части учета животных.

С другой стороны, для большинства охотпользователей учетные работы обременительны, трудоемки и вообще не нужны. Такое мнение исходит из полного непонимания необходимости и полезности учетов.

А это одно из самых важных или даже главнейшее направление охотхозяйственной деятельности.

Если вести конкретное охотничье хозяйство грамотно и разумно, нужно прежде всего определить емкость своих охотничьих угодий для каждого вида животных.

Это необходимо для того, чтобы стремиться довести численность животных ближе к емкости угодий, но в то же время не давать численности превысить эту емкость, чтобы избежать резкого падения численности.

Определять емкость угодий методом «классической бонитировки», определять «оптимальную численность» на основе субъективных оценок качества угодий совершенно нельзя. Доказано, что емкость угодий для растительноядных животных нельзя определять по запасам растительных кормов: они используются в разных ландшафтных условиях от 5 до 100 %.

Лучше всего емкость угодий показывает численность самих животных, а для этого нужно вести регулярные учеты численности. Это единственно правильный подход в определении емкости угодий.

Другой аспект той же проблемы: в каждой популяции животных динамика численности происходит по-своему, и в соседних микропопуляциях ритм динамики, ее фазы не совпадают, поэтому нужно выделять популяции самого низкого ранга, определять их границы и вести хозяйство согласно выделенным микропопуляциям и фазам динамики их численности.

На подъеме численности и на уровне, близком к емкости угодий, можно допускать полную промысловую нагрузку, усиливая ее при достижении емкости, чтобы удерживать этот уровень численности неопределенно долгое время.

Если же численность «перевалила» емкость, она пойдет вниз. Тогда нужно резко сократить промысловую нагрузку или исключить ее совсем, чтобы численность быстрее восстановилась.

Если соблюдать такой подход к хозяйствованию, он приведет к максимальной экономической эффективности хозяйств. Для этого нужно проводить максимально точные учеты животных, экстраполировать данные выборочных учетов на правильной, ландшафтной территориальной основе.

Доказано, что использование фитоценологической классификации охотугодий (типов угодий) в учетах животных могут привести к многократным ошибкам незаметно для учетчиков. Кроме того, выделить микропопуляции и популяции более высокого ранга возможно только на основе ландшафтной классификации угодий.

Публикаций об этом за последние 50 лет очень много, а игнорирование ландшафтного подхода к классификации угодий и учетам животных означает, что хозяйство ведется на уровне охотоведения XIX века.